Президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко

Федеральная палата адвокатов подготовила и направила в Верховный суд РФ большой пакет предложений по реформированию суда присяжных. Адвокатское сообщество, в частности, предлагает отдать в подсудность присяжным дела по экономическим преступлениям, предусмотреть коллегии присяжных и в некоторых гражданских делах, например, в спорах, связанных с воспитанием детей. За отказ же явиться в суд для отбора присяжных, по мнению авторов предложений, необходимо ввести штрафы.

О том, почему корпорация защитников считает эти и другие нововведения необходимыми и как они могут повлиять на реформирование судебной системы, корреспонденту “РГ” рассказал президент Федеральной палаты адвокатов РФ Юрий Пилипенко.

Юрий Сергеевич, расскажите, в чем суть подготовленных Федеральной палатой адвокатов предложений?

Юрий Пилипенко: Наши предложения состоят из четырех блоков. Первый касается количества присяжных. Памятуя, что президент указал на необходимость его сокращения, мы обосновываем позицию о том, что в судах субъектов РФ оно может быть уменьшено до восьми при условии принятия вердикта не простым, а квалифициро-ванным большинством голосов.

Квалифицированно – это сколько?

Юрий Пилипенко: Это любое большинство, отличающееся от простого арифметического большинства. Иными словами, перевеса в один голос недостаточно, чтобы объявить человека виновным. Если в коллегии 8 человек, то за обвинительный вердикт должны будут проголосовать 5 человек, не меньше.

Верховный суд России, кстати, также прорабатывает идею сокращения коллегий присяжных в региональных судах до 8 человек. Но он идет дальше: предлагает ввести коллегии присяжных и на уровне районных судов, но там число присяжных сокращается уже до 6 человек. Как считаете, сохранится ли прежний уровень независимости и объективности судов присяжных при таком сокращении коллегий?

Юрий Пилипенко: Весь опыт тех стран, где суд присяжных действует уже несколько столетий, показывает, что 12 – это оптимальное число. Но известны и варианты – например, 6 или 8 присяжных в составе коллегии. Нам представляется, что независимо от того, сколько человек в коллегии – 12, 8 или 6, в любом случае рассмотрение дела с участием присяжных будет более объективным и беспристрастным, чем разбирательство, которое ведет только профессиональный судья. Поэтому сам факт расширения компетенции суда присяжных на данном этапе нам кажется более важным, чем количество присяжных, которые будут заседать в жюри.

А что во втором блоке ваших предложений?

Юрий Пилипенко: Он содержит предложения, направленные на расширение компетенции суда присяжных. Нам представляется, что в сложившейся на сегодняшний день ситуации, когда в год из миллиона уголовных дел присяжные рассматривают от 300 до 500 (например, в 2014 году – 308, в 2015-м – 500), не реализуется положение Конституции РФ (ч. 5, ст. 32) о праве граждан на участие в отправлении правосудия, которое, в свою очередь, представляет собой разновидность их права на участие в управлении делами государства.

Какие новые категории дел, на взгляд ФПА, можно было бы отнести к подсудности суда присяжных?

Юрий Пилипенко: Мы полагаем, что некоторые гражданские дела, например связанные с усыновлением, воспитанием детей, также могли бы разбираться судом присяжных, жизненный опыт и здравый смысл которых просто необходим в таких случаях.

Кроме того, мы абсолютно уверены, что кроме насильственных преступлений в компетенцию суда присяжных необходимо включить так называемые предпринимательские составы (самый распространенный из них – мошенничество (статья 159 УК) – по той простой причине, что благополучие страны зависит по большому счету не только от цены на нефть, но и от предпринимательской активности.

Президент России в своем Послании Федеральному Собранию 3 декабря 2015 года привел следующие цифры. За 2014 год по так называемым экономическим составам следственными органами возбуждено почти 200 тысяч уголовных дел, до суда дошло 46 тысяч, еще 15 тысяч дел развалилось в суде. Получается, что приговором закончились лишь 15 процентов дел. При этом абсолютное большинство, примерно 83 процента предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес.

Президент назвал такую ситуацию “прямым разрушением делового климата” и просил следственные органы и прокуратуру обратить на нее особое внимание. 200 тысяч дел, возбужденных по экономическим составам, – доказательство того, что предприниматели нуждаются в дополнительных гарантиях своей деятельности, дополнительной защите своих прав.

На семинаре-совещании председателей региональных судов 16 февраля он поставил перед исполнительной, законодательной и судебной властью задачу сделать все для того, чтобы создать условия для свободной, безопасной работы бизнеса и максимально исключить случаи, когда под видом борьбы с нарушением закона происходит злоупотребление правом.

Лучше суда присяжных здесь ничего не придумаешь.

Но экономические дела имеют определенную специфику. Разберутся ли в них присяжные?

Юрий Пилипенко: Доводы о сложности экономических дел, в которых присяжным якобы трудно разобраться, не выдерживают критики, потому что зачастую эта сложность создается искусственно. Давным-давно известно, что наши правоохранительные органы имеют обыкновение “раздувать” дела за счет информации, не имеющей к ним отношения (например, сведений о проступках, которые обвиняемые совершали чуть ли не в детстве), что, естественно, влияет на объем доказательств, подлежащих оценке судом. Если следователи станут передавать в суд обвинение по конкретным, четко доказанным эпизодам, то к вопросу о сложности дел возвращаться не придется.

Третий блок?

Юрий Пилипенко: Третий блок наших предложений посвящен процедуре, то есть тому, как следовало бы организовать сам процесс отправления правосудия в суде присяжных, чтобы он стал наиболее адекватным задачам, стоящим перед ним. Сейчас в судебной практике сложилось немало “обыкновений”, которые выхолащивают идею суда присяжных, парализуя защиту. Адвокаты с горечью шутят, что если бы был жив великий Плевако и ему представилась возможность выступить в современном суде присяжных, ему бы на пятой минуте сделали замечание, на десятой вынесли предупреждение, а на пятнадцатой удалили бы его из зала судебного заседания. Мы считаем, что такая практика не идет на пользу ни суду присяжных, ни правосудию в целом.

Но этим еще не исчерпываются ваши предложения?

Юрий Пилипенко: Нет, как я уже сказал, есть и четвертый блок. Мы разработали его по итогам обсуждения проблем суда присяжных на “круглом столе”, который 9 февраля провели совместно с Институтом законодательства и сравнительного правоведения и Советом при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.

Там был поставлен очень важный вопрос – об ответственности присяжных и кандидатов в присяжные заседатели.

Участие в отправлении правосудия – это не только конституционное право граждан, но и гражданский долг и, если хотите, почетная обязанность. Недобросовестность при ее исполнении может привести и к затягиванию судебного процесса, и даже к вынесению необъективного вердикта.

Поэтому мы формулируем предложения, направленные на то, чтобы устранить пробелы в регулировании процедур отбора кандидатов в присяжные и судебного разбирательства с участием присяжных.

Мы предлагаем введение для кандидатов в присяжные административной ответственности за неявку в суд для отбора коллегии (при условии, если имеются доказательства получения ими судебного приглашения). Сейчас суды рассылают по одному делу около 1000 приглашений, но на отбор приходят примерно 50 кандидатов. Часть из них заявляет самоотвод, еще часть отводят стороны, а из оставшегося количества коллегию уже не сформировать. Назначается новый отбор, но не факт, что вторая и даже третья попытка окажутся удачными.

Мы также считаем необходимым включить в Уголовно-процессуальный кодекс нормы, предусматривающие предупреждение кандидатов в присяжные об уголовной ответственности за сообщение при опросе в судебном заседании недостоверных сведений о себе, присяжных – об уголовной ответственности за уход из коллегии по неуважительным причинам, за обсуждение обстоятельств дела с посторонними лицами.

Мы предлагаем ввести в УПК РФ запрет на общение председательствующего по делу судьи с кандидатами в присяжные и с присяжными вне судебного заседания.

В какие инстанции вы направили свои предложения? Как думаете, прислушаются ли к вам?

Юрий Пилипенко: Предложения Федеральной палаты адвокатов направлены и в Верховный суд, и в другие государственные органы, которые могут быть причастны к разработке законопроектов.

На ваш взгляд, какой вариант предпочтительней: коллегия присяжных заседает вместе с профессиональным судьей или без профессионального судьи?

Юрий Пилипенко: В мире известны разные подходы – есть страны, где судья принимает участие в заседании жюри, есть такие, где не принимает, и их большинство. На мой взгляд, наиболее соответствует сути и задачам суда присяжных такая ситуация, когда присяжные работают автономно и не зависят от мнения профессионального судьи, который может оказывать на них давление – и психологическое (даже просто в силу своего профессионального авторитета), и, возможно, какое-то другое. Поэтому указание на сохранение самостоятельности коллегий присяжных при принятии решений, содержащееся в поручении президента РФ по реализации его Послания Федеральному Собранию от 3 декабря 2015 года, представляется очень важным положительным моментом.

По вашим оценкам, какое число дел, рассматриваемых присяжными в год, было бы оптимальным и оказывало бы положительное влияние и на правосудие, и на следствие?

Юрий Пилипенко: Представляется, что положительное влияние суда присяжных на правосудие и на следствие становится ощутимым, только если доля рассматриваемых им дел составляет не менее 50%.

Сейчас, как я уже говорил, в год рассматривается примерно миллион уголовных дел, из них более 60% – в особом порядке, когда приговор выносится без проведения судебного разбирательства (в случае согласия подсудимого с предъявленным ему обвинением). Таким образом, в общем порядке судебное разбирательство проводится примерно по 400 тысячам дел, а 50% от этого количества – 200 тысяч.

Даже при самых смелых оценках вряд ли мы сегодня достигнем цифры в 200 тысяч дел. Так все-таки какое количество дел минимум должно рассматриваться судами присяжных?

Юрий Пилипенко: Не могу назвать точной цифры. Чем больше, тем лучше. Оптимальным было бы максимальное увеличение числа дел, разрешаемых с участием присяжных. Это важно не только и не столько для адвокатов, сколько для граждан нашей страны и правосудия в целом, потому что работа с присяжными заставляет судей быть более ответственными, собранными, профессиональными. Это будет иметь колоссальный эффект на всю судебную систему и через нее – на предварительное следствие, потому что недоказанные дела в суд передаваться не станут.

Только расширение компетенции суда присяжных способно поднять авторитет судебной власти на должную высоту. У нас сейчас присяжные рассматривают дела по 20 статьям Уголовного кодекса. Этого мало.

В целом реформа будет оптимальной только в одном случае – если произойдет кратное, как минимум на порядок, увеличение числа дел, рассматриваемых судом присяжных. Лишь при таком условии граждане действительно смогут осуществлять свое конституционное право на участие в отправлении правосудия.

История вопроса

Какое количество дел приходилось на долю суда присяжных в Российской империи?

Юрий Пилипенко:

Сразу после Судебной реформы Александра II компетенция суда присяжных была значительно шире, чем сейчас. В 1864-1878 годах он рассматривал дела по 410 статьям Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (почти пятая часть статей этого закона). Это была, по сути, основная форма судопроизводства в пореформенной России. В 1873-1874 годах, например, на долю суда присяжных пришлось 75% всех дел, рассмотренных по существу окружными судами, где действовали коллегии присяжных. Но его “снисходительность к преступникам” – внушительное число оправдательных вердиктов (в некоторых судах свыше 40%) – и независимость от администрации привели к тому, что принятые в 1878-1889 годах законы сократили сферу его действия. Наступила контрреформа, и доля суда присяжных в общем числе рассмотренных по существу окружными судами дел постепенно снизилась до 51% в 1912 г.

Владислав Куликов, Российская газета – Федеральный выпуск №6911 (43)