Это заявление Дмитрий Медведев сделал на встрече с уполномоченным по правам человека Владимиром Лукиным. В России по данным ФСИН, в учреждениях этого ведомства в настоящее время содержатся более 800 тысяч человек, многие осуждены за нетяжкие преступления.

На Западе в некоторых странах используется такая мера наказания как принудительные работы или домашний арест.

Исповедуя и причащая заблудшие души отец Александр и не заметил как сам провел в переполненных камерах уже немалый срок.

Других в тюрьмах просто нет. Ведь в ожидании суда и по приговору сидят не только за тяжкие грехи, но и за мелкие кражи.

Александр Григорьев, протоиерей: "Если человек впервые совершил правонарушение хищение, мелкое воровство хулиганство, зачем его сажать вместе с уголовниками рецидивистами. Они его ничему хорошему не научат"

Начальник исправительной колонии в Ульяновской области Виктор Дерей мечтает о свободе. В его исправительном заведении тоже многое нужно исправить.

В бараках слишком тесно. Количество заключенных давно превысило почти все допустимые нормы. И караул устал.

Виктор Дерей, начальник исправителной колонии №3 г. Димитровград: "Между кроватями должно быть хотя бы 80 сантиметров расстояние. У каждого осужденного должна быть своя личная тумбочка для личных вещей. На сегодняшний день пока одна тумбочка на двоих осужденных".

Правозащитник Иван Иванов, о несерьезных преступлениях и серьезных наказаниях слышит регулярно.

Папками с делами, в которых заключенные просят помочь смягчить приговор – в офисе завален не один стол. Только за последний год их пришло 800 жалоб.

То, что творится по ту сторону решетки Владимир Лукин, уполномоченный по защите прав человека, знает не понаслышке.

Хотя камеры, что показали омбудсмену во время посещения одного из СИЗО почти образцовые, он хорошо знает, сколько людей могли бы не занимать нары, а ждать суда или отбывать наказание за тюремными стенами.

Владимир Лукин, уполномоченный по правам человека в РФ: "Да, у нас сейчас, к сожалению, порядка девятисот тысяч наших граждан находятся в тюрьмах. Я однажды спросил одного священника тюремного, который в тюремной службе служит, как вы думаете, сколько народа у нас могло бы не сидеть, он подумал и сказал, что примерно треть".

Эти цифры подтверждают и эксперты. А материальную выгоду от применения альтернативных наказаний можно даже подсчитать.

На содержание одного человека в СИЗО в течении года государство тратит 28 тысяч рублей. Если 280 тысяч человек – это треть находящихся в тюрьме граждан, выпустить на свободу, страна сэкономит миллиарды.

В этой колонии немало тех, кто ждет альтернативных наказания как манны небесной. Иван Леонтьев тоже пережил жесткую посадку. За попытку перепродать мешок удобрений ему дали три года тюремного заключения.

Иван Леонтьев, осужденный: "Конечно много. Можно было бы и условно. Три года. Я за это время помог бы детям. У меня три сына".

С такими историями уполномоченный по правам человека Владимир Лукин пришел к Президенту.

Дмитрий Медведев предложил изменить, оставшуюся еще с советских времен систему наказаний.

Дмитрий Медведев, Президент РФ: "У нас в стране очень распространена практика назначения наказания, связанного с лишением свободы за нетяжкие преступления.

Нам, конечно, необходимо заняться не только гуманизацией исполнения наказания, но и посмотреть на вопрос о том, каким образом построить систему ответственности, санкции за преступления соответствующие, которые не имеют тяжкого характера, вне связи с лишением свободы. То есть посмотреть на альтернативные меры наказания".

Президент отдельно подчеркнул, что речь идет о не тяжких преступлениях. А о правонарушениях легкой и средней степени тяжести.

Как будут контролировать такого осужденного, отпущенного отбывать наказание на свободу Президент тоже предложил подумать заранее.

Альтернативное наказание сегодня. Это, как правило, плоскогубцы, молоток и вычет из зарплаты разнорабочего ДЭЗа в пользу Государства.

Михаил Гришанков, депутат ГД, фракция Единая Россия: "У них условная мера наказания, но они по году, полтора, по два года находятся под арестом. Насколько оправдана эта жестокость? Поэтому мы сейчас поднимаем вопрос об использовании альтернативных мер пресечения до судебного заседания и, естественно, альтернативных мер наказания".

Участковый Владимир Ким проходит в день не один километр. Проверка по принципу одного окна. Всего их 20. Закрепленных за ним условно-досрочно освобожденных.

Для них, а так же для тех, кто в будущем будет отбывать наказание за мелкие преступления на воле придумали даже электронный прибор.

Теперь уже не соседи, а браслет, 24 часа в сутки будет посылать сигналы милиции о перемещениях осужденного.

Вячеслав Селиверстов, руководитель НИИ ФСИН России: "По нему можно отследить его местонахождения не только дома. Но и по пути на работу, по пути следования с работы домой. Если он куда-то вышел в другое, это самое, место, в магазин пошел, значит, либо другие места общественные стал посещать. Соответственно, надо будет все зафиксировано на экране у оператора".

В спецлаборатории эти браслеты, хоть и опытные образцы, но уже предмет особой гордости. Есть те, что крепятся на ногу. А есть и такие, что вовсе сойдут за электронные часы.

Свобода с электронным браслетом, с которым осужденный обязан не расставаться до конца срока наказания, понятие весьма ограниченное.

Заключенного по-прежнему контролируют, только делают это дистанционно. Человек перед монитором может сразу наблюдать за несколькими сотнями поднадзорных.

С помощью спутниковой системы слежения оператор может точно сказать, куда заходил осужденный по дороге с работы, вовремя ли отметился у офицера полиции и не пытался ли снять электронные кандалы.

Эффективность электронных полицейских в Швейцарии в министерстве юстиции города Базеля долго и скурпулезно проверяли. И пришли к выводу за ними будущее мировой тюремной системы. В Базеле это будущее уже наступило.

Еще браслет помогает предотвратить повторные преступления. Допустим, убийца или насильник, выходит из тюрьмы. Он знает, что за ним следят со спутников. Бывший заключенный десять раз подумает, прежде чем нарушить закон

С таким приспособлением заработает и давно предлагаемый домашний арест, да и сам браслет может стать эффективным наказанием.

С ним приговоренный к исправительным работам, вместо колонии, не сможет не выйти на отработку долга перед государством или пострадавшими. Не забывая о том, что и такая работа – это наказание.

Джессика Мартин 375 дней мечтала избавиться от электронного контролера. Когда ей позвонили и сказали что приедут снимать браслет, она уговорила полицейских разрешишь ей сделать это собственноручно.

После таких ощущений нарушать закон вряд ли захочешь. Так что, получается, исправить трудом, можно и без учреждения.

Ольга Герасименко, 1tv.ru 

Фото: ИТАР-ТАСС