Срок отсидки для криминальных умельцев, незаконно изготовляющих оружие или взрывчатые устройства для преступников, следует увеличить, считают аналитики МВД России. Сейчас такой “оружейник” может сесть на срок от двух до шести лет. Есть предложение: уголовное наказание для группы нелегальных умельцев ужесточить – давать от трех до семи лет неволи. А может, и больше, в зависимости от тяжести преступления, совершенного с применением этого “изделия”.

Эксперты говорят о наметившейся опасной тенденции – преступники всех мастей все чаще используют именно самодельное, а не украденное, купленное или отобранное у силовиков оружие. И в этом есть своя логика. Самоделка зачастую стоит гораздо дешевле “фирменного” пистолета, автомата, снайперской винтовки или гранаты. Пусть она менее эффективная и надежная, но для одноразового использования ее ресурса вполне хватит, после чего ее выбросить совсем не жалко.

Но самое главное – такой “самопал” никак не идентифицируется, его практически невозможно как-то увязать с конкретным человеком, тем более доказать эту связь в суде. В общем, идеальный инструмент для киллера средней руки, для налета на торговую точку или “разборки” с конкурентами. Ну, найдут полицейские на месте преступления стреляющий вещдок, и кому его предъявят?

Пока количество таких преступлений относительно невелико – около 10 процентов от общего числа применения огнестрельного оружия. Еще примерно в 20 процентах используют боевое заводское оружие. Но все эти случаи – осознанные, продуманные и подготовленные преступления. Остальные происшествия, когда стреляют зарегистрированные охотничьи ружья или травматические пистолеты, как правило, – “бытовуха”: пьяная ссора, “разборка” на дороге, состояние аффекта. Трагические истории типа стрельбы из длинноствольного оружия на городской улице или в школе исчезающе малы.

Кстати, увеличение срока именно за коллективное “производство” тоже не случайно.

Одиночка-кустарь много не наработает, да и то, как правило, творит он не для готовящегося преступления, а для собственного удовольствия. Ну, есть в России гении – эдакие нереализовавшиеся и непризнанные Калашниковы, Браунинги, Максимы, Маузеры. В московском полицейском хранилище конфискованного оружия корреспонденту “РГ” показали некоторые подобные изобретения, существующие в единственном экземпляре. Иные по боевым характеристикам и остроумной компоновке превосходят все современные мировые образцы. Но их производство в массовом количестве нерентабельно: надо полностью переоснащать заводы и перевооружать армию. Так и остались эти шедевры опытными образцами, теперь уже почти музейными экспонатами (музей-то закрытый).

А вот когда собирается подпольная производственная бригада из двух – пяти умельцев, да еще с неплохим токарно-фрезерным оборудованием и слесарным инструментом, и монтируется мини-цех где-нибудь в заброшенном гараже или на загородной даче, явно дело ставится на поток и с последующей реализацией. Оперативники рассказывали, что находили даже прессы для холодной штамповки, клепающие детали для спусковых механизмов, и сверлильные станки, способные вытачивать оружейные стволы. Более того, в этих стволах делалась вполне заводская нарезка под любой калибр. А уж изготовить так называемый гладкий ствол вообще не проблема для специалиста даже среднего уровня.

Что любопытно, гладкоствольное оружие, приспособленное под боевой патрон, порой котируется даже выше нарезного. Пуля далеко, конечно, не улетит – хорошо, если метров на тридцать. И снайперской точности тоже не будет. Но это и не нужно: при стрельбе из такого пистолета в упор дальность и меткость компенсируется кувырканием пули в полете, – такова баллистика удлиненного, а не круглого снаряда. И куда бы она ни попала, рана окажется намного страшнее, после таких ранений обычно не выживают. Кстати, открыли этот принцип филиппинские партизаны в 1940-х годах. Сопротивляясь японским захватчикам, они наладили в своих джунглях кустарное производство револьверов. Все получалось, кроме нарезки стволов. Применяли револьверы только в ближнем бою, на дальних дистанциях стрельба не имела смысла. Эффект был жутким. После войны это оружие облюбовала мафия.

Кустарные оружейные мастерские находят в России, в среднем, одну – три в год (а сколько не находят?). И клиенты этих “мануфактур” отнюдь не безобидные коллекционеры, те бы вполне удовлетворились услугами мастера-одиночки. Тут речь идет о масштабном и системном, как в регулярных армиях, вооружении организованной преступной группировки, причем не одной.

Опять же, “с нуля” в таких мастерских оружие не производят. Ну, разве что в единичных образцах по индивидуальным проектам. Однако, себестоимость такого изделия может оказаться дороже фабричного. Поэтому ставка делается на переделку в боевое из травматики и пневматики, восстановление находок времен войны, ремонт современного оружия и превращение в “кулацкие” обрезы боевых и охотничьих “длинностволов”. Впрочем, для них не бином Ньютона выполнить и более серьезный заказ – сделать пулемет любого калибра, гранатомет или миномет. А то и легкую пушку, типа легендарной “сорокапятки”. Если без прицельных оптических приспособлений, то пару раз выстрелить прямой наводкой вполне удастся. А вести долгий огневой бой в криминальной среде не принято

Еще пять лет назад наибольшей популярностью пользовались травматические и пневматические (газобаллонные) отечественные пистолеты, они изготавливались из качественной высоколегированной оружейной стали и требовали не такой уж серьезной и трудоемкой доработки для стрельбы боевыми патронами. Но теперь нелегальное оружие делают из более хрупких синтетических материалов, которые не выдержат “нормального” выстрела и разлетятся на мелкие и крупные осколки. Известны случаи, когда “перепрофилированные” пистолеты разрывались при выстреле вместе с руками киллеров.

И сразу же вырос спрос на “копаные стволы” – те, что нашли “черные археологи” на местах былых сражений. Порой восстанавливать или заменять приходится до 30 процентов деталей, из двух-трех пистолетов или автоматов собирают один. Но такого “сырья” в России – неограниченные запасы. Некоторые обнаруженные полицией подпольные мастерские хранили десятки запчастей разной кондиции: мастера запасались, что называется, впрок. Причем, боеприпасы, подходящие ко многим моделям, в том числе и иностранным, производятся до сих пор и даже продаются в охотничьих оружейных магазинах по специальным документам, разумеется. Но это уже другая история.

По всей видимости, если произойдет ужесточение уголовного оружейного законодательства, оно коснется всего спектра оборота оружия и так называемых черных копателей, и недобросовестных официальных владельцев охотничьих и травматических стволов.

Справка “РГ”

По данным Главного управления уголовного розыска МВД России, более половины раскрытых преступлений, связанных с использованием огнестрельного оружия, совершают люди, законно владеющие им.

В стране более 5 миллионов человек владеют оружием, у них на руках находится свыше 6 миллионов огнестрельных единиц. В первом квартале 2014 года в России зарегистрировано 8 тысяч 360 преступлений с применением огнестрельного оружия. Это на 2,5 процента меньше показателя за аналогичный период прошлого года.

За три первых месяца этого года полиция провела 13 операций по поиску незаконного оружия.

Изъяли более 130 автоматов, 45 винтовок, 19 гранатометов, 28 карабинов, 240 пистолетов и других видов оружия, в том числе взрывных устройств.

Михаил Фалалеев, Российская газета