Комитет Госдумы по безопасности намерен решить одну из застарелых проблем, связанную с судьбой изъятых во время обысков у компаний и граждан предметов, товаров и различных активов.

Сейчас закон позволяет следователям принимать решение об их возврате владельцам или признании вещдоками с размытой формулировкой «в разумные сроки». На деле это оборачивается тем, что следователи сознательно затягивают сроки, поэтому фирмы и граждане несут убытки, товар или оборудование теряют свои качества или пропадают, а у адвокатов нет возможности обжаловать незаконные действия. Теперь депутаты предлагают Следственному комитету решать судьбу изъятого в течение 15 суток. Эксперты считают поправки полезными, но признают, что размытые формулировки законов все равно оставляют следователям широкое поле для произвола.

В комитете по безопасности Госдумы считают, что существующие формулировки Уголовно-процессуального кодекса (УПК), касающиеся сроков работы следователей с изъятыми при обысках вещами, требуют пересмотра. Сейчас следователь единолично решает, признать ли их вещественными доказательствами и приобщить к уголовному делу или вернуть владельцу. Также распространена ситуация, когда следователь предполагает, что изъятые предметы, оборудование или товар могут иметь прямое отношение к преступлению, поэтому назначает по ним экспертизы и проверки. В УПК говорится, что следователь должен принять решение о судьбе изъятого в «разумные сроки».

По мнению депутата Ильи Костунова, такая формулировка дает широкое поле для злоупотреблений: изъятые вещи и оборудование, которые формально не являются вещественными доказательствами, могут на вполне законных основаниях зависнуть в следственных органах фактически на любой срок.

— Зачастую происходит так, что следователи задерживают у себя изъятое на полгода, а то и на год, не придавая статуса вещдока, — разъяснил проблему Костунов. — Это приводит к серьезным проблемам для тех, у кого этот обыск прошел. Например, даже из-за одного изъятого компьютера, в котором хранилась бухгалтерия или договоры с поставщиками, может остановиться работа огромной корпорации.

В связи с этим депутат предложил внести соответствующие изменения в УПК. Он  направил председателю Следственного комитета Александру Бастрыкину предложение разработать правовой акт, который бы ограничил следователя в сроках принятия решения о судьбе изъятого.

«Полагаю целесообразным разработать соответствующий нормативный правовой акт, который позволит урегулировать сроки и порядок реагирования должностных лиц СК на ходатайства о возврате имущества третьих лиц, не имеющих отношения к находящимся в производстве уголовным делам и минимизировать их потери», — пишет депутат в своем обращении.

— Мне кажется вполне разумным срок в 15 суток, — сообщил Костунов «Известиям». — Если за это время следователь не успел ничего решить, он должен будет обратиться в прокуратуру за продлением. Проект направлен на то, чтобы решение этих вопросов перестало быть исключительно прерогативой следователя.

В качестве примера Костунов привел историю компании — таможенного брокера, проходившей в качестве третьего лица в уголовном деле об уклонении от уплаты налогов. В феврале 2014 года в фирме прошли обыски — следователи изъяли компьютеры, трудовые книжки и личные вещи сотрудников из всех кабинетов на трех этажах офиса. Работа фирмы оказалась парализован, потому что хотя изъятые компьютеры так и не стали вещдоками, их так и не вернули. При этом основное дело, по которому проходили обыски, уже закрыто. По подсчетам компании, ей был причинен ущерб в 17 млн рублей.

По словам практикующих юристов, подобная тактика используется в заказных уголовных делах или в конкурентной борьбе, когда следователь негласно играет за одну из сторон. Изъяв оборудование или товар, можно сорвать выгодный контракт или ввести компанию в крупные убытки и долги. 

— Проблема заключается в том, что тот самый «разумный срок» определяет сам следователь, а не закон, — рассказал «Известиям» адвокат Алексей Михальчик. — Это приводит к тому, что работа компании может быть парализована, а изъятое имущество — пропасть или испортиться. Например, что будет с партией сахара или мяса, если они хранились в неприспособленных условиях? 

По его словам, юристы также не могут обжаловать бездействие следователя, поэтому что в законе не прописаны сроки, в течение которых он должен принять решение.

— Если будет конкретный срок в 15 суток, то по крайней мере адвокаты смогут   обжаловать нарушение сроков, а руководство следователя также получит над ним дополнительный контроль, — добавил Михальчик.

Сами же следователи считают, что даже если такие изменения в УПК появятся, общей картины это не изменит. Они объясняют это тем, что формулировки нынешнего законодательства настолько размытые, что оставляют им большую свободу действий.

— Если даже и будет ограничение в 15 суток, мне не составит труда выписать постановление о признании изъятого вещдоком. Если даже через полгода я пойму, что изъятое не имеет отношение к делу, тогда просто отменю постановление, — рассказал «Известиям» один из следователей по особо важным делам. — Дело в том, что признание изъятого вещдоком базируется на простой формуле: имущество должно «являться важным для дела» и иметь хоть какое-то реальное отношение к нему. На этом основании следователь вправе причислить к вещдокам любой предмет.

Павел Кочегаров, Известия