На следующей неделе по информации «НГ», Госдума может одобрить законопроект, ограничивающий полномочия следователей в работе с вещественными доказательствами. Группа депутатов от «Единой России» предлагает изымать не всю партию товара у предпринимателей, а лишь образцы, достаточные для проведения экспертиз. Парламентарии ссылаются на многочисленные злоупотребления со стороны следователей и жалобы, поступающие в партию от юристов и бизнесменов. Эксперты «НГ» одобрили идею единороссов, но указали на некоторые пробелы в законопроекте.

Группа депутатов во главе с председателем комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павлом Крашенинниковым и Владимиром Плигиным, главой комитета по конституционному законодательству пытается исключить случаи исчезновения больших партий товара, изъятых правоохранителями. Поправки в закон «О полиции» обяжут следователей изымать не всю партию товара, а лишь образцы, достаточные для проведения требуемых экспертиз и исследований. Ведь сегодня они «под надуманными предлогами часто изымали товар, называя его вещественными доказательствами. После определенного времени товар или пропадал, или по надуманным предлогам «уничтожался», говорится в пояснительной записке.

Сегодня следователи не ограничены в полномочиях в вопросе обращения с вещдоками. По закону, под это определение может попасть любой предмет или документ. И следователь вправе распоряжаться им по собственному желанию – вернуть законному владельцу, продать, уничтожить. Зачастую такие полномочия, рассказывают эксперты «НГ», приводят к злоупотреблениям.

Инициатива депутатов направлена на сокращение этих полномочий. Например, в будущем уничтожить вещественные доказательства можно будет только с разрешения суда и с участием в судебном слушании собственника изъятого имущества. Сегодня на заседание допускаются только фигуранты дела, их защитники и законные представители. Президент адвокатской палаты Москвы Генри Резник положительно оценил инициативу единороссов. По его словам, она станет неким препятствием для следователей, злоупотребляющих своими правами: «На предварительном следствии обвиняемые считаются невиновными, поэтому любые принудительные меры в их сторону могут быть направлены лишь на доказывание вины». То есть, фактически следователи распоряжаются имуществом невиновного лица. Эксперт добавил, что на практике также часто встречаются ситуации, когда владелец описанного имущества не имеет отношения к совершенному преступлению.

На этот случай в документе оговаривается процедура возврата изъятого имущества законному владельцу. В разговоре с «НГ» соавтор законопроекта, координатор партийного проекта «Комфортная правовая среда» Рафаэль Марданшин пояснил, что сегодня вещдоки в виде денег и ценностей хранятся в финансовом подразделении следственного органа, либо в банке. Следователь сам решает, стоит ли их возвращать назад владельцу. «Он имеет полное право, если посчитает, что это не помешает доказыванию», – говорит депутат.

Отметим, что ст. 82 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) «Хранение вещественных доказательств» допускает хранение их у хозяина. Роль следователей в этом случае – фиксация вещдоков на видео или кинопленку. В разговоре с «НГ» Марданшин пояснил, что новые нормы обяжут следователей возвращать денежные купюры владельцу сразу после следственных действий и фотографирования. Ранее Владимир Плигинутверждал, что такие меры частично позволят «исключить ситуации, при которых вещдоки необоснованно изымались и в дальнейшем продавались».

«Не секрет, что следователи занимаются сбытом изъятых вещей – около 10% от вырученной суммы они отдают в Фонд Федерального имущества – это аккредитованная компания, занимающаяся официальной продажей вещдоков. Остальные 90% от суммы исчезают в кармане следователя», – сказал «НГ» член Московской коллегии адвокатов Теюб Шарифов. Он рассказал, что в ходе обысков следователь описывает предметы, которые, по его мнению, могут иметь отношение к преступлению. Затем пишет постановление об их изъятии. Если речь о малогабаритных вещдоках – их направляют в специальное хранилище, оборудованное в здании СК. Если объект крупный – органы снимают за счет государства обычный склад. Между тем часто возникали ситуации, когда уголовное расследование еще не завершилось, а изъятое имущество было уничтожено по решению следователя. «В этих случаях следователи предъявляют протокол, что хранение было не возможно – поскольку изъятый продукт был скоропортящийся».

Напомним, что в 2005 году бывшего совладельца «Евросети» Евгения Чичваркина обвинили в контрабанде мобильных телефонов – на границе таможенной службы партию сотовых изъяли в качестве вещественных доказательств на общую сумму 35 млн долл. Часть трубок была распродана как таможенный конфискат. Позже следственные органы прекратили уголовное расследование в отношении Чичваркина «в связи с изменением законодательства». Тот потребовал возместить материальный ущерб, но тщетно. В подобных случаях, поясняет адвокат Шарифов, ущерб может быть компенсирован – но лишь частично – из государственного бюджета: «Предъявить при этом претензии к следователям по закону невозможно».

В беседе с «НГ» федеральный судья Дмитрий Новиков посетовал, что даже суд сегодня не вправе оценивать действия следователя и отменять его постановление: «Мы не имеем возможности определять – действительно ли изъятый предмет можно приобщить к делу». По словам Новикова, роль судов во всей этой истории – «уточнить, действительно ли постановление писал следователь, проверить документальные нюансы, не играющие роли в принятии решений». Поэтому в будущем, утверждает собеседник «НГ», следователи и впредь смогут описывать любое имущество, которое, как они посчитают, имеет отношение к расследованию. А ведь именно благодаря этому законодательному пробелу, говорит судья, они зарабатывают большие деньги: «Следователи могут приехать в фирму и изъять все документы, компьютеры, товары, компьютеры. По сути, делая фирму недееспособной. И, тут, очевидно, потребуется хорошее коррупционное вложение, чтобы следователь передумал». Новиков также рассказал «НГ» пример из собственной практики: «Я вел процесс, когда предпринимателя обвинили в контрабанде и изъяли у него товар на 53 млн. руб. Следователи поместили его на хранение, но спустя 2 месяца нарисовали постановление – якобы крыша склада потекла и поэтому им пришлось продать товар …за символическую сумму в 5 млн. руб. Все сделали самостоятельно и без судебного контроля. Причем написали, что товар был скоропортящимся – имея ввиду школьные рюкзаки, керамическую плитку, детали для авто. Разве это клубника?»

Кстати, по словам Новикова, чаще всего небольшие вещдоки хранятся прямо в кабинете следователя. Собеседник «НГ» подчеркнул, что на весь следственный отдел предусмотрено несколько сейфов для хранения улик: «Поэтому, как правило, кабинеты следователей завалены коробками с разными доказательствами. Они сидят на рабочем месте, словно на мусорке – чего там у них только нет! Причем, по закону все должно быть в запечатанном виде, но кто знает, сколько раз открывался пакет с доказательствами?»

Екатерина Трифонова, корреспондент отдела политики “Независимой газеты“