В частности, предлагается сократить численность коллегии с 12 до 7 человек, предоставить председательствующему на процессе судье право принимать участие в обсуждении и вынесении вердикта, имея при этом один голос присяжного заседателя.

По мнению Верховного суда, это облегчит отбор заседателей, а нечетное их количество (при том, что председательствующий тоже голосует) позволит соблюсти требование УПК, что “вердикт считается принятым, если за него проголосовало не менее половины членов коллегии”. Верховный суд считает нужным оставить в компетенции присяжных только те дела, по которым обвиняемому грозит пожизненное заключение. А суду в составе судьи районного суда и двух заседателей можно доверить дела о прочих тяжких телесных повреждениях и разбое – это, считает ВС, “будет способствовать укреплению их статуса в качестве основного звена российской судебной системы, наиболее приближенного к населению”. Коллегиям из пяти присяжных предлагается доверить дела об убийствах без отягчающих обстоятельств и причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего.

Реформированием суда присяжных Верховных суд (совместно с правительством, администрацией президента, Генпрокуратурой и Советом при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека) занимается по поручению Владимира Путина. Поручение было дано в январе этого года по итогам декабрьской встречи главы государства с омбудсменами и членами СПЧ. Тогда, в ходе разговора, Путин не согласился с мнением, что российский суд несправедлив, но признал, что судебная система нуждается в совершенствовании. “Чувство справедливости, которое возникает у гражданина после рассмотрения дела в суде, является чрезвычайно важным для общего самочувствия государства, для его устойчивости”, – заявил тогда президент, а на вопрос, не пора ли расширить полномочия суда присяжных, ответил, что такая возможность не исключается.

Круг дел, рассматриваемых судом присяжных, до последнего времени только сужался. Сначала из этого круга вывели дела о терактах, насильственном захвате власти, массовых беспорядках, шпионаже. Затем – дела по изнасилованиям, взяточничеству, похищению людей, захвату заложников, бандитизму, вооруженному мятежу, диверсии. Повод не доверять им рассмотрение подобных дел нередко давали сами присяжные. Это отмечал и президент: “Суды присяжных работают неэффективно, в некоторых регионах они принимают решения по клановому, этническому признаку”.

И вот Верховный суд представил свой проект реформирмы. По мнению Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, введение суда присяжных в районных судах заслуживает одобрения. Но сокращение числа заседателей, присутствие судьи в совещательной комнате, зависимость вердикта от голоса председательствующего, ограниченность дел, доверяемых присяжным – неприемлемо.

Адвокатское сообщество тоже склоняется к тому, что реформировать институт присяжных надо смелее. Например, адвокат Генри Резник считает, что реформа должна касаться не “организации и процедуры отбора членов суда присяжных, а расширения подсудности института”. По его мнению, нужно передать на рассмотрение суда присяжных все убийства (ст. 105 УК РФ), а не только дела о нанесении тяжких телесных повреждений, повлекших смерть (ч. 4 ст. 111 УК РФ), и взяточничестве (ст. 290-291 УК РФ). “Обязательными к ведению судом присяжных” Генри Резник называет и преступления об обороте наркотических веществ (ст. 228-229.1 УК РФ), потому что “они часто фабрикуются”. Нельзя, по словам, адвоката, изымать из компетенции присяжных и дела о сексуальных преступлениях (ст. 131-135 УК РФ) – “там высок процент оговора; в таких делах нужно разбираться, и лучше суда присяжных это мало кто сделает”.

Однако суд присяжных часто и безосновательно оправдывал обвиняемых и тем самым, считалось, компрометировал себя как институт. Характерно и то, что в присяжные идут в основном пенсионеры, домохозяйки, отставные военные, безработные. Представители среднего класса, молодые и социально активные граждане не хотят тратить время на судебные заседания. Поэтому в присяжные рекрутируются люди с низким материальным достатком, не очень образованные, зараженные социальными, а подчас и национальными предрассудками. Причем и этих-то не хватает. Суд Московской области в октябре 2014 года разослал повестки 27 тысячам 692 потенциальным присяжным, а в суд явились 124 человека, из которых удалось сформировать только две коллегии присяжных.

По данным фонда “Общественное мнение”, лишь 16 процентов россиян готовы добровольно вершить судьбы своих сограждан, а 78 процентов от такой чести отказываются. Но даже при дефиците судей-“общественников” их надо бы отбирать более тщательно: приводить состав присяжных хотя бы в мало-мальское соответствие со спецификой дела. Даже с помощью экспертов, выступающих на суде, домохозяйка со средним образованием едва ли разберется в хитросплетениях, к примеру, уклонения от уплаты налогов. Кроме того, присяжных надо защитить от влияния и давления на них.

Что касается предложений Верховного суда, то это именно предложения. Их можно обсуждать, с ними можно не соглашаться. Что, собственно, и делают члены СПЧ, справедливо полагая, что по “делу” о реформировании института присяжных идут предварительные слушания, а вердикт еще не вынесен.

Валерий Выжутович (политический обозреватель), Российская газета