40 процентов всех тяжких преступлений в России совершаются в семьях. Одно из множества признаний жертв домашнего насилия, сделанных в Рунете: "Он бил меня беременную, бил кормящую. Отвечу тем, кто скажет: "Сама виновата, – зачем терпеть этот ужас?" А затем, что некуда деться – нет ни родителей, ни близких, ни своего жилья. Есть низкооплачиваемая работа, есть ребенок, которого надо растить. При разводе он оставит нас без гроша: сказал, у него есть деньги на адвоката, а у меня нет ничего".

Интернет едва ли не единственная возможность прокричать в мир, как тебе плохо и страшно, и – печальный парадокс! – не бояться при этом, что тебя услышат и узнают. По международной статистике женщины решаются уйти от мужа-дебошира, как правило, только после седьмого нападения. Бывает, что до этого седьмого нападения они не доживают. Ежегодно в России в результате домашнего насилия гибнут 12-14 тыс. женщин – одна женщина каждые 40 минут.

Разумеется, проблема эта интернациональна. Другое дело, в разных странах подходы к ее решению разные. О российских подходах речь шла на "круглом столе" в комитете по охране здоровья Госдумы. И один из главных дискуссионных вопросов: нужен ли нам специальный закон, который поможет вовремя остановить домашнего изувера и предотвратить непоправимое? Такие законы действуют в 89 странах мира, были введены в нескольких государствах СНГ и доказали свою эффективность. К примеру, в Молдове случаи внутрисемейного насилия сократились на 30 процентов, а в Украине число только убийств и тяжких преступлений в семье уменьшилось на 20 процентов.

В нашем отечестве такой закон принят на региональном уровне лишь в Ставропольском крае. Правда, готовятся это сделать и в Башкирии. Однако, и депутаты, и эксперты, и практики в ходе дискуссии были единодушны: России нужен федеральный закон прямого действия о профилактике семейного насилия и помощи пострадавшим от него.

К сожалению, у законопроектов по домашнему насилию тяжелая судьба, – первый был внесен в Госдуму еще в 1995 году. И уже в 1999-м благополучно снят с рассмотрения. Повторная попытка 2007 года также не удалась. А тем временем, как показывает официальная статистика, вал жестокости в семьях нарастает. За один 2011 год в Челябинске, например, число семейно-бытовых преступлений выросло на 35,8 процента, в Калининграде – на 20 процентов, в Нижнем Новгороде – на 53,9 процента. В Удмуртии семейные преступления все чаще совершаются с применением огнестрельного и холодного оружия, все более "входят в моду" такие способы убийства, как утопление в ванной, отравление и удушение. Чаще всего жертвы – женщины и дети.

По данным исследований, ежедневно 36 тысяч россиянок терпят побои мужей. И это лишь видимая малая часть общего массива зла. 60-70 процентов женщин, страдающих от издевательств, не обращаются за помощью: страх, стыд огласки, полная материальная, жилищная зависимость от мужа – терпят годами, до последнего. А если и обращаются… Только 3 процента таких дел доходят до суда. Почему?

Основной довод противников "самостоятельного" закона о домашнем насилии – Уголовный кодекс имеет все необходимые нормы для наказания домашних обидчиков: статьи УК об умышленном причинении вреда здоровью (ч.1 ст. 115), о побоях (ч.1 ст.116), об угрозе убийством (ч.1 ст.119) и об истязании (ст.117), под которые подпадает домашнее насилие .

– Подпадать-то подпадает, – резюмирует член Комитета ГД по охране здоровья Салия Мурзабаева, – но в жизни закон работает так, что пока "не убил, не покалечил" – остановить домашнего садиста с помощью этих статей невероятно трудно.

Дело в том, что наиболее "подходящие" к делам о насилии в семье статьи 115-я и 116-я относятся к так называемому частному обвинению. А это означает, что, в отличие от дел частно-публичного и публичного обвинения, только сама жертва может подать заявление в суд , собирать, выполняя функции следователя, доказательства вины насильника – бегать по медэкспертам за справками о побоях, добывать у соседей свидетельские показания и так далее. А потом, взяв на себя роль прокурора, добиваться в суде признания его виновным и наказания. Ни милиция, ни следственные органы, ни прокуратура ей в ее частном обвинении не помощники. Разумеется, можно нанять адвоката. Только вот адвокаты нынче ой как не недешевы, многие ли могут их себе позволить? Да и санкции по этим статьям… Самое суровое, что может получить домашний садист – 3-4 месяца ареста. После чего, как справедливо подозревает его жертва, он вернется домой еще обозленней.

Более же серьезные статьи УК РФ – "Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью" и "Истязание", как заметила директор национального центра по предотвращению насилия "Анна" Марина Писклакова-Паркер, еще менее действенны.

Первая статья в России, где угроза "убью!" так запросто используется в повседневности, практически не работает. Вторую, которая подразумевает систематическое психологическое или физическое насилие, – юристы называют "дремлющей", поскольку она применяется также крайне редко. Что неудивительно: чтобы квалифицировать действия изверга как "истязание", необходимо документально доказать не только три и более эпизодов избиения, но и умысел, направленный именно на истязание, – т. е. что он УМЫШЛЕННО стремился причинить жертве "ОСОБЫЕ физические или психические страдания, мучения". Других статей УК РФ, чтобы вовремя остановить домашних тиранов, у нас нет. Есть только те, что вступают в силу, когда останавливать уже поздно – женщина убита или искалечена.

Неэффективно в решении проблемы домашнего насилия и наше административное и уголовно-процессуальное законодательство, считает зампред Комитета ГД по вопросам семьи, женщин и детей Ирина Соколова. Россия, убеждена она, нуждается в законе. Который не только обеспечит неотвратимость наказания зла, но и гарантирует жертвам реальную помощь и защиту государства. И – главное – будет заточен на профилактику этого зла, на предотвращение трагедий. Мировая практика доказала, что такой закон гораздо надежнее, чем отдельные статьи уголовного, гражданского и административного законодательства.

– Многим из ее уже отработанных технологий мы можем воспользоваться, – полагает Ирина Соколова. – Например, хорошо зарекомендовавшими себя охранными ордерами. Мы могли бы назвать их охранными предписаниями. Сегодня наше законодательство не позволяет ввести такую форму наказания домашнего дебошира и предотвращения эскалации его насилия над членами семьи.

А как у них?

Еще не так давно статистика семейного насилия в США была не лучше российской. Но в 1996 году там приняли федеральный закон о насилии в семье. Число "домашних" убийств сократилось в 4 раза. Теперь, если от женщины поступает сигнал, к ней немедленно выезжает специально подготовленный полицейский. Он имеет право войти в жилище, информирует женщину о ее правах. Она, в частности, может получить от судьи охранный ордер. Эта форма наказания насильника, лишает его права на установленный судом срок (от месяца до нескольких лет) приближаться к жертве на определенное расстояние (например, на 100-150 метров). В случае нарушения – арест. Если же ситуация совсем критическая, женщина с детьми может укрыться в убежище-приюте. Туда насильнику нет доступа – ему никто не назовет даже координаты этого убежища.

Галина Брынцева, "Российская газета" – Федеральный выпуск №5917