Следственный комитет России вынес на общественное обсуждение законопроект о потерпевших от преступлений. Документ предлагает создать специальный государственный фонд, из которого жертвам преступлений будут возмещать ущерб.

Государство недосмотрело – государство расплатилось. Наверное, это правильно.

Нельзя отказывать жертве

Подобное предложение в корне меняет всю идеологию нашей правоохранительной системы. До сих пор главным для нее считалось ловить и наказывать преступников, чтоб мало никому не казалось. А потерпевшие со своими слезами только мешались под ногами.

Если человека избили, ограбили, изнасиловали, его миссией было дать нужные показания и отойти в сторону, мол, следствие само разберется. Когда потерпевших набиралось слишком много, от них отмахивались, чтоб не портили статистику.

Не случайно весьма востребованным искусством в правоохранительных органах стало умение писать отказные материалы.

Кто не знает – это такие бумаги, которые находят преступлению весьма невинное объяснение. Допустим, у бабушки украли сумку. А оперуполномоченный напишет, что, как выяснилось, сумку стащил соседский пес Бобик ради лежащих в ней сосисек. А кошелек, мол, глупая собака утащила за компанию и бросила на какой-нибудь помойке. Ищи теперь свищи, но дело не возбуждай.

В борьбе с преступностью упускался главный момент: для чего мы ловим злодеев? Не ради наполнения тюрем. Правильней думать – чтобы честному человеку спокойней жилось.

Поэтому правоохранительная система должна переориентироваться. Всех преступников не переловишь, но это не отменяет необходимости их ловить. Внимание при этом должно быть нацелено на потерпевших.

Милиция не ловит, милиция помогает

В свое время меня задел за живое случай в городе Рубцовске Алтайского края. Так случилось, что я был тому свидетелем: рядовой ночной вызов милиции на рядовую кражу. Какие-то нелюди забрались в старый деревянный домик, где жили бабушка и ее внучка-сирота. У 10-летней девочки, пожалуй, единственным развлечением был видеоплеер, на котором она смотрела любимые мультфильмы. Воры как раз унесли этот видеоплеер: единственную вещь в доме, за которую можно было получить хоть какие-то деньги.

Как живут у нас сироты и пенсионеры известно – не шикуют. Для сироты (к слову, девочки-отличницы) старенький видеоплеер был невосполнимой потерей. Про компьютер вовсе речи не было, это уже роскошь. Хорошо, что милиция – тогда она еще была милицией – пришла на помощь: сотрудники отделения скинулись из своих сбережений и купили новый видеоплеер, да еще добавили новых видеокассет с последними мультфильмами.

Что бы ни говорили про наших стражей порядка, у них тоже есть сердца. Можно, конечно, криво усмехнуться, мол, лучше бы воров поймали. Но, постойте, чем лучше?

Скорее всего, аппаратуры при ворах бы уже не было, денег тоже – все пропито. Если смотреть трезво, никогда мелкая воровская сошка, живущая от кражи до кражи, не возместит ущерб своим жертвам: денег просто не откуда взять.

Процент счастья – от полиции

Но и оставаться вечно безнаказанными воришки не смогут, не на одной, так на другой краже погорят. Рано или поздно кривая дорожка погубит негодяя. Основным же показателем правоохранителей должен стать процент осчастливленных потерпевших, кому восстановили душевное равновесие. Если жертвы преступлений чувствуют себя в безопасности, значит, полиция работает не зря.

Потерпевший должен оказываться в зоне особого (и теплого) внимания еще по другой причине: чтобы не возникло соблазна мести. На недавнем заседании в Общественной палате представители Следственного комитета огласили страшные цифры – 40 процентов заключенных – это бывшие потерпевшие. Неэффективность правоохранительной системы толкает на месть и самосуд. Таковы выводы правозащитников и правоведов.

Неэффективность системы не только в том, что она не может поймать и наказать преступника. В конце концов, если потерпевший смог призвать врага к ответу, почему полиция была не в силах этого сделать? Видимо, что-то не так в настройках системы.

По данным Следственного комитета РФ в 2011 году более 1,5 млн россиян были признаны потерпевшими от преступлений. Более 70 тыс. человек пропали без вести, 4 тыс. получили тяжкий вред здоровью, 11 тыс. стали жертвами преступлений против половой неприкосновенности. Материальный ущерб, нанесенный потерпевшим, составил около 550 млрд рублей. Все это надо возмещать. Раз с преступников взятки гладки, заняться проблемой должно государство. Причем, речь не только о деньгах, помогать надо и морально, в том числе добрым словом. С потерпевшими должны работать психологи. Да и следствию не след отмахиваться от жертв преступлений, если те хотят, они должны быть в курсе последних новостей расследования.

"Действующее законодательство требует изменений, – заявила на круглом столе председатель комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая. – Нам нужно предложить по целому ряду составов преступлений представительство и сопровождение потерпевшего профессиональным адвокатом. Мы оставляем без внимания то, как к потерпевшему относятся в рамках следствия, проведения оперативных мероприятий. Когда мы говорим о том, что нам не хватает законов, очень важно, чтобы с точки зрения правоприменения, сотрудники правоохранительных органов четко понимали, что они уполномочены государством быть на стороне защиты прав потерпевших".

В свою очередь, председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин заявил, что необходимо установить баланс в соотношении прав и интересов тех, кто совершил преступления и тех, кто от этого пострадал. "Законопроект "О правах потерпевших от преступлений", который сегодня разработан, является хорошей основой для того, чтобы над ним основательно поработать в рамках законодательных процедур, – заявил Александр Бастрыкин. – Этот закон просто обязывает органы правопорядка, чиновников помнить и выполнять все необходимые действия по защите жертв преступлений. Сейчас ни у кого не возникает вопросов в связи с тем, что российские законы обязывают соблюдать права подозреваемых и осужденных. Почему в отношении жертв у нас есть какие-то сомнения?!".

Специальный фонд для жертвы

Еще одна важная идея этого закона – это создание фонда поддержки потерпевших. "На одного заключенного в России тратится около 20 тысяч евро в год, – говорит Александр Бастрыкин. – А сколько государство тратит на защиту прав потерпевших? У нас годами бьются за то, чтобы ребенок, лишившийся обоих родителей, получил хоть какую-то компенсацию. Мы могли бы создать фонд возмещения материального ущерба за моральный и материальный вред, причиненный потерпевшему в результате совершенного в отношении него преступления. В законе предлагаются конкретные источники. Этот фонд реален"

Владислав Куликов, "Российская газета"