Новости

В Государственной Думе рассматриваются совершенно революционные поправки в Уголовный кодекс, по которым, если их примут, из мест лишения свободы выйдут на волю примерно двести тысяч заключенных.

Вчера Комитет Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству рекомендовал принять в первом чтении проект закона, который позволит сократить сроки отбывания наказания для осужденных. Новые законодательные инициативы принадлежат главе Комитета Павлу Крашенинникову.

— Поскольку данный закон в случае его принятия имеет обратную силу, мы провели перерасчет по количеству осужденных, отбывающих наказание в колониях общего режима, воспитательных колониях и колониях-поселениях, — сказал автор законопроекта. — И определили примерную цифру тех, кто сможет воспользоваться новым законом.

Теперь подробнее, о чем идет речь. О поправке в статью 72 УК РФ. Приговоренным к исправительным работам зачтут один день в сизо до приговора за три дня. Один день пребывания в заключении в камере следственного изолятора должен приравниваться к 1,5 дня нахождения в колонии общего режима или воспитательной колонии, если речь идет о несовершеннолетних, и к двум дням — в колонии-поселении.

Павел Крашенинников, предложив новый счет срока, исходит из разницы в условиях содержания — более жестких в сизо и более гуманных — в исправительных учреждениях.

На таких изменениях российского уголовного законодательства настаивают Совет Европы и Европейский суд по правам человека.

Всем известно, что тюрьмы у нас переполнены — как сизо, так и места лишения свободы. Что бы ни утверждали в тюремном ведомстве, человек находится в сизо до суда в очень плохих условиях. Здесь и теснота, и неважное питание, и болезни. В общем, намного хуже, чем в колониях. Получается, что часть наказания человек отбывает в более тяжких условиях, чем те, которые ему назначает суд. Уже не говоря про тех людей, которых по суду просто освобождают — либо оправдывают, либо дают условный срок. А таких у нас ни много ни мало — 25 процентов.

В царской России самыми распространенными наказаниями были сроки в месяц, два, три. У нас сегодня минимальный срок наказания — полгода, да и он дается крайне редко. Чаще это три года — тот минимум, ниже которого наши суды не опускаются. А специалисты, между прочим, давно подсчитали, что наиболее эффективным для преступника наказанием оказываются первые два года — это период шока. А потом наступает адаптация, и после освобождения на волю выходит очень часто рецидивист.

Кого не коснутся поправки? Тех, кто приговорен к колонии строгого режима, осужденных, чей срок превышает 10 лет. Надеяться на скорейшее освобождение не стоит террористам и рецидивистам, а также сидельцам дисциплинарных батальонов.

По мнению Павла Крашенинникова, в случае принятия законопроекта срок отбывания наказания уменьшится примерно у 200 тысяч осужденных.

Коснется в случае принятия поправка и известных заключенных. Так, осужденный на восемь лет экс-глава «ЮКОСа» Михаил Ходорковский в 2009 году может выйти на свободу. По этому поводу автор законопроекта сказал: «Внося законопроект, мы не готовили его под конкретного человека — Иванова, Петрова, Сидорова. Закон касается неопределенного круга лиц, которые до вынесения приговора находились в предварительном заключении».

Досье «РГ»

Сейчас в исправительных колониях общего режима отбывают наказание около 240 тысяч осужденных, из них 45 тысяч — женщины. В воспитательных колониях находятся 10 тысяч несовершеннолетних, в колониях-поселениях живут 56 тысяч человек.

Наталья Козлова, «Российская газета» — Федеральный выпуск №4694 от 27 июня 2008 г.

Полиция и Федеральное бюро расследований (ФБР) Соединенных Штатов провели масштабную облаву против мафии, которая вовлекает детей в проституцию. Арестованы сотни подозреваемых, а десятки юных жертв освобождены.

Пятидневная операция под кодовым названием «Кросс-кантри» стала крупнейшей за последние пять лет. Она охватила 16 городов, передает Associated Press со ссылкой на министерство юстиции США.

Во время облавы полицейским удалось освободить 21 ребенка, которых сутенеры превратили в секс-рабов. Большинство из этих детей — беспризорники, самостоятельно сбежавшие из дома или брошенные своими семьями.

По данным правоохранительных органов, существуют многочисленные банды сутенеров, которые буквально охотятся за такими детьми из неблагополучных семей. Сначала жертв усыпляют с помощью препаратов, а потом доставляют в притон, где подвергают различным унижениям и мучениям. Подростков бьют и морят голодом, пока они не согласятся выйти на панель.

«У нас нет более важной задачи, чем защищать наших детей и охранять их права», — заявил в среду директор ФБР Роберт Мюллер. Он добавил, что превращение детей в секс-рабов является одним из наиболее тяжких преступлений, за которое следует карать беспощадно.

Всего полиция арестовала в ходе операции «Кросс-кантри» 345 человек, из них 290 являются взрослыми проститутками. По данным статистики, за последние 5 лет 308 сутенеров и женщин легкого поведения были осуждены за вовлечение детей в проституцию. При этом было спасено 433 ребенка.

Нынешняя облава прошла в городах Атланта, Бостон, Даллас, Детройт, Хьюстон, Лас-Вегас, Лос-Анджелес, Майами, Окленд, Феникс, Рено, Сакраменто, Тампа, Толедо и Вашингтон.

В последнее время проблема превращения детей в секс-рабов принимает все более угрожающий характер. Сутенеры активно используют интернет, чтобы предлагать свои услуги педофилам. ФБР продолжает расследование таких преступлений, нити которых тянутся в другие страны.

Однако зачастую сутенерам удается избежать наказания. Так, в апреле 2006 года коллегия присяжных не смогла договориться о виновности жителя Невады, обвинявшегося в вовлечении в проституцию 14-летней девочки. Тогда жертва отказалась свидетельствовать против него.

Однако позднее Хуан Рико Досс все-таки был осужден, поскольку его признали виновным в сексуальной эксплуатации девочек 14 и 16 лет в Лос-Анджелесе, Сакраменто, Сан-Франциско и Окленде.

Согласно исследованию университета штата Пенсильвания, примерно 300 тысяч детей в США живут под угрозой превращения в секс-рабов. «Это — рабство XXI века» — заключает Эрни Аллен, президент Национального центра по поиску без вести пропавших и эксплуатируемых детей.

http://www.newsru.com/crime/26jun2008/kidslave_oblava.html

Власти Великобритании заставят каждого четвертого взрослого пройти тест на склонность к сексуальным преступлениям в отношении детей.

Со следующего года тестирование охватит 11,3 миллиона британцев, которые ранее уже совершали различные правонарушения. Только по результатам этого исследования они получат право на общение с детьми младше 16 лет, пишет газета The Telegraph.

Впрочем, желание властей любой ценой защитить несовершеннолетних от педофилов может иметь далеко идущие негативные последствия, считает профессор социологии Фрэнк Фуреди. По его мнению, активность правительства в этом вопросе отравляет отношения между поколениями.

Нововведение создает атмосферу всеобщей подозрительности, что лишь обостряет проблему отцов и детей, подчеркнул Фуреди в докладе для аналитического центра Civitas.

Социолог предупреждает, что теперь многие руководители спортивных секций и подростковых клубов могут получить клеймо потенциального педофила.

Идея завести превентивное досье на склонных к педофилии возникла после того, как социальный педагог Иан Хантли убил двух 10-летних девочек. Ровесницы Джессика Чэпмен и Холли Уэлс погибли в 2002 году в городе Сохам.

Однако социологи отмечают, что теперь родители боятся идти на конфликт с детьми и дважды думают, прежде чем сделать отпрыскам выговор за плохое поведение. Другие же просто не могут нормально общаться с детьми и оказывать им поддержку.

Профессор приводит абсурдные случаи из жизни, которые стали возможны благодаря новым постановлениям по борьбе с педофилами. Так, одна женщина не могла поцеловать свою дочь на прощание, когда отправляла ее в школу.

В другом случае британка была шокирована заявлением другой родительницы, что ее и мужа проверили в Отделе учета преступлений (CRB) на склонность к педофилии. Это признание женщина сделала, когда дети обеих матерей играли вместе.

Один мужчина встретил косые взгляды со стороны родительниц, когда взял своего ребенка на руки. А еще одна британка почувствовала себя «матерью второго сорта» после того, как ей запретили присутствовать на школьной дискотеке, поскольку она не прошла тестирование в CRB.

В результате взрослые все реже проявляют инициативу и естественное поведение в общении с детьми, подводит итог социолог.

В своей книге «Параноидальное воспитание» Фереди утверждает, что некоторые пытаются в самом родительском статусе увидеть скрытую угрозу и склонность к педофилии.

Тем временем в Великобритании уже столкнулись с нехваткой кадров в соответствующих профессиях, поскольку многим взрослым запретили общение с детьми. По словам чиновника органов опека Эла Эйнсли Грина, примерно 50 тысяч девушек-подростков уже ждут разрешения на получение освободившихся рабочих мест.

Руководитель детского центра милосердия Barnado Мартин Нэри считает, что скоро каждый мужчина будет восприниматься как потенциальный насильник детей. Он признается, что сам уже не способен оказать помощь своему чаду на улице из-за страха перед общественным осуждением. «Я, вероятно, пропущу жену вперед, (если мой ребенок споткнется на асфальте), чтобы мое помощь не была истолкована извращенным образом», — добавил Нэри.

Впрочем, руководитель CRB Винс Гаскелл отрицает наличие негативного влияния на общественные нравы от работы своего ведомства. Согласно его планам, в этом году 3,6 миллиона британцев пройдут тест CRB, причем каждый пятый — добровольно.
 
http://www.newsru.com/crime/26jun2008/pedotest_brit.html

Юристы считают невозможной реформу судебной системы без изменения ментальности общества.

Ментальность российского общества, в котором нет культуры уважения к правам человека, — основное препятствие для грядущей реформы судебной системы. Основная задача реформы, разработкой которой сейчас занимается специально созданная по указу президента Дмитрия Медведева комиссия, — добиться не декларативной, а действительной независимости судей и соответственно наибольшей эффективности работы судов. Чтобы получить желаемые результаты, нужно полностью изменить законы о судебной системе. Но никто заниматься этим не будет, потому что власти это невыгодно. К такому выводу пришли вчера собравшиеся на «круглом столе» в Институте современного развития судьи (действующие и отставные), адвокаты, правозащитники, экономисты, представители общественных организаций, ученые. Участники дискуссии посчитали, что глобальные институциональные изменения в судебной системе теоретически провести можно, но проще пойти по пути «теории малых сдвигов» — решать проблему необоснованности арестов, например, или неисполнения судебных решений. Проще потому, что это хотя бы реально, остальное — из области хотя и научной, но все же фантастики.

Тема зависимости судей от исполнительной власти получила в последнее время сильный резонанс. С момента вступления в должность президента Дмитрия Медведева с нее как будто сняли табу: разразилась целая череда скандалов, связанных с работой Фемиды. Сначала в Дорогомиловском суде столицы выступила первый зампред Высшего арбитражного суда (ВАС) Елена Валявина, заявившая, что на нее и ее коллег оказывали давление сотрудники кремлевской администрации, требуя принятия определенных решений по делам, находящимся в их производстве. О том же поведала в открытом письме и председатель Московского облсуда в отставке Светлана Марасанова. А председатель ВАС Антон Иванов заявил, что подозревает в коррупции председателя Федерального арбитражного суда Московского округа Людмилу Майкову. На 17 июля назначено заседание Высшей квалификационной коллегии судей (ВККС), где будет рассматриваться представление г-на Иванова о лишении ее полномочий судьи. Обращает на себя внимание и место проведения вчерашней дискуссии: попечительский совет Института современного развития, как известно, возглавляет президент Медведев.

На последних крупных совещаниях судей председатель ВАС Иванов активно выступал за укрепление независимости судей. Председатель Верховного суда (ВС) Вячеслав Лебедев неоднократно подчеркивал необходимость скорейшего принятия законопроектов, которые должны существенно повысить эффективность деятельности судов. В частности, это законопроекты «О судах общей юрисдикции», «О Верховном суде РФ», «Об административном судопроизводстве», «О порядке выплат компенсаций гражданам за чрезмерно длительные судебные разбирательства и неисполнение судебных решений» и «Об открытости судебной системы». Несмотря на то что все эти проекты уже существуют на бумаге, законодатели не торопятся с их рассмотрением, хотя некоторые лежат в Думе уже по нескольку лет. Почему? Судебное руководство на этот вопрос не отвечало, пожимая плечами.

Кое-что, правда, прояснилось вчера. Ничего не происходит в первую очередь потому, что это никому не нужно — слишком многого можно лишиться. Да и взгляды на то, как должна выглядеть идеальная судебная система, у всех свои, и каждый тянет одеяло на себя, не желая уступать позиции.

«Трудно быть независимым, не каждый сможет это выдержать. Главная проблема того, что мы не можем добиться независимости судей, — институциональная. Внутренне строение власти создано по принципу исполнения и подчинения, никаких законодательных оснований этих структур как самоопределяющихся нет, — сказала вчера во время дискуссии на «круглом столе» судья ВАС Татьяна Нешатаева. — И грядущая реформа ничего не изменит, потому что это проблема ментальная. Все хотят быть начальниками. Даже самые демократичные люди, попав во власть, меняются, потому что это очень сладко — машина, мигалка, кресло, приказы можно отдавать. Человек существо биологическое, он не может этому противостоять, и он всегда будет подавлять себе подобных. Именно поэтому те, кто будет делать реформу, не допустят независимости судей». По мнению судьи, в идеале следует полностью изменить законодательство о судебной системе, и в частности о квалификационных коллегиях, которые вольны выбирать судей и лишать их полномочий. Но это, подчеркнула она, возможно только со временем, с развитием общества, а сейчас у наших граждан «нет уважения к правам других». «В ВККС выбираются не лучшие, а послушные. И, как правило, с пятном в биографии, чтобы ими можно было управлять», — сказала г-жа Нешатаева.

Зампредседателя Конституционного суда в отставке, ныне заведующая кафедрой судебной власти и организации правосудия Высшей школы экономики Тамара Морщакова также считает, что органы судейского сообщества, в том числе и квалификационные коллегии, нужно переделывать принципиально, поскольку «они не исполнили миссию, которую на них возлагали». «Вопросы о лишении судей их полномочий должны рассматриваться отдельными органами на уровне суда, состоящими из судей, не входящих ни в арбитражную систему, ни в систему судов общей юрисдикции, — сказала она. — Такие споры могут решаться в рамках конституционного судопроизводства, так как речь идет о лишении судьи гарантированных ему независимости и несменяемости».

Г-жа Морщакова скептически отнеслась к высказанному во время дискуссии предположению, что, мол, сейчас закончится последний передел собственности, и те, кто обретет твердые позиции, станут заинтересованы в защите своих интересов, а значит, и интересов законности. Примечательно, что сам факт передела собственности никто из участников «круглого стола» под сомнение не ставил. «Здесь явная ошибка. Те, кто сейчас заканчивает передел собственности, не боятся того, что это кто-то сломает. Оппозиции нет. На их место придут те же самые, это так называемое тандемное управление. И без политики конкуренции не нужна и независимая судебная власть. Как это создавать уже не юридический вопрос», — считает г-жа Морщакова.

По ее мнению, на данном этапе возможно решить лишь «точечные проблемы» — необоснованность арестов, неисполнение судебных решений — по так называемой «теории малых сдвигов». Но, как подчеркнула судья КС в отставке, всю судебную систему таким образом реформировать невозможно. Чтобы решить эту задачу, считает она, нужно, во-первых, «рассредоточить судебную власть по видам судебной юрисдикции». В качестве примера она привела провалившуюся идею создания ювенальной юстиции: «Отказ от ювенальной юстиции — это отказ от целой государственной структуры поддержки несовершеннолетних. Если бы она была создана, мы смогли бы возвращать в общество тех, кого сегодня делаем преступниками». Во-вторых, по мнению г-жи Морщаковой, необходимо создать судебные округа, которые не совпадали бы с административно-территориальным делением, и тогда суды перестали бы зависеть от региональных руководителей: «Такая система существовала в дореволюционной России. По такому принципу сейчас работают арбитражные суды. А общая юрисдикция этого не хочет, это ей неудобно, потому что Верховный суд таким образом теряет свое влияние. Верховный суд может обидеться на мои слова, но именно он причина многих плохих решений». Кроме того, г-жа Морщакова критически отнеслась к системе обжалования судебных решений в судах общей юрисдикции. «Мосгорсуд называют Мосгорштампом, потому что он штампует решения районных судов, а не пересматривает их. Это будет продолжаться до тех пор, пока мы не введем апелляцию», — сказала она. Апелляция в отличие от кассации предполагает не просто проверку того, правильно ли суд первой инстанции применил закон, принимая решение, а полный пересмотр дела по существу, такая система действует в арбитражных судах.

А вот созданию административных судов, как сказала «Времени новостей» Тамара Морщакова, препятствует ВАС, который не хочет отдавать лакомый кусок споров компаний и органов власти в чужие руки. Кроме того, она критически отнеслась к идее г-на Иванова о создании единого Верховного суда, куда вошли бы и арбитражные суды, и суды общей юрисдикции по американскому образцу, поскольку это лишь укрупнило бы и без того не маленькую судебную пирамиду, и ни о какой независимости судей говорить тогда не пришлось бы.

Сторонником «теории малых сдвигов» на «круглом столе» выступил председатель адвокатской палаты Москвы Генри Резник. В частности, он обратил внимание на то, что Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) часто наказывает Россию за нарушение свободы слова: «У нас рассматривается огромное количество исков к прессе о защите чести и достоинства. СМИ на периферии просто раздавили. ЕСПЧ подчеркивает, что журналисты имеют право на некоторую долю криворечий и даже провокаций, поскольку именно СМИ обеспечивают право граждан на получение информации, а чиновники обязаны отвечать за свою деятельность перед гражданами, в этом их работа. А у нас что происходит? Вводится чудовищная норма о том, что клевета в адрес высокопоставленных лиц рассматривается как вид экстремизма». Г-н Резник предложил ввести поправки в законодательство, которые позволили бы СМИ чувствовать себя свободнее, особенно в том, что касается вопросов судебных споров о защите чести, достоинства и деловой репутации.

Кроме того, г-н Резник обратил внимание на актуальную проблему необоснованности арестов. По его словам, суды, вынося решения об арестах, не вникают в суть обвинения, как то велел в последнем пленуме Верховный суд, в то время как ЕСПЧ считает, что арест может применяться только «при обоснованности подозрений», а значит, какие-то доказательства обвинение должно предоставлять при решении вопроса об избрании меры пресечения. В этом адвоката поддержал судья Мосгорсуда в отставке Сергей Пашин, который заявил, что судьи, осмеливающиеся отказать следствию в продлении сроков содержания под стражей, потом подвергаются преследованию.

Все высказанные на «круглом столе» предложения его участники решили изложить в письме президенту в надежде, что он учтет их мнения и пожелания.

Екатерина БУТОРИНА, «Время новостей»

Война коррупции объявляется в стране не в первый раз. Однако первый заместитель Генпрокурора Александр Буксман убежден, что на сей раз все будет по-иному. (Фото: Лилия Злаказова, «РГ»)

Российская газета: Александр Эмануилович, чем нынешняя антикоррупционная кампания отличается от всех предыдущих, мягко говоря, не давших ощутимых результатов?

Александр Буксман: Прежде всего я бы не стал называть работу, которую сегодня проводят не только правоохранительные органы, но также исполнительная и законодательная власть, кампанией. Кампания — это когда сегодня начали, а завтра — отчитались. Россия ратифицировала две международные конвенции по борьбе с коррупцией — ооновскую и европейскую. И мы выполняем взятые на себя обязательства.

РГ: Политическая воля руководства страны тоже сыграла свою роль?

Буксман: Безусловно, но я еще раз хочу подчеркнуть, что речь идет не о кампании, а о планомерной работе, которая началась не вдруг и не вчера.

РГ: Вы имеете в виду антикоррупционные подразделения, созданные в органах прокуратуры еще в прошлом году?

Буксман: Не только их. Разработана целевая программа по борьбе с коррупцией, и мы целенаправленно и планомерно реализуем ее на практике. Возьмем самый простой пример. На сайте Генпрокуратуры появился раздел, посвященный борьбе с коррупцией, где можно не только узнать, как прокуратура противодействует этому явлению, но и оставить сообщение о фактах мздоимства и неоправданного административного давления на предпринимателей.

РГ: И много вам пишут?

Буксман:  В день приходит до двух десятков сообщений. Причем есть очень тревожные сигналы из регионов. Поскольку правоохранительные органы их сейчас проверяют, я воздержусь пока от подробных комментариев.

РГ: Недавно прокуратура провела в регионах проверку нормативно-правовых актов на коррупционность. Чем это было вызвано?

Буксман:  То, что такая проверка необходима, мы поняли в процессе мониторинга приоритетных национальных проектов. Сложилась парадоксальная ситуация: государство выделяет огромные деньги на решение самых злободневных задач, а средства зависают на региональном уровне, не доходя до тех, кому предназначены. Особенно остро это ощущалось при реализации программы доступного жилья. Местные власти наплодили таких бюрократических рогаток, что получить ссуду на строительство дома стало просто нереально. А там, где выделяются деньги, — не дают землю. Заявления же от граждан не рассматривались месяцами.

РГ: Может быть, чиновники на местах опасались, что средства начнут расходовать не по назначению, вот и изобрели дополнительные барьеры?

Буксман: Да, были ситуации, когда жулики влезали в льготные программы. Кредиты получали, например, на развитие сельского хозяйства, а тратили на дорогие джипы. Но для этого существуют правоохранительные органы. Они обязаны бороться с теми, кто нарушает закон. Задача же чиновников сделать так, чтобы приоритетные национальные проекты работали, а не буксовали из-за бюрократических проволочек.

РГ: Какой вывод сделала Генеральная прокуратура по итогам этой проверки?

Буксман:  Необходимо ввести обязательную экспертизу всех законов и нормативно-правовых актов на коррупциогенность. Сейчас такая работа проводится не везде. Из всех регионов, которые мы проверили, экспертизы делают лишь в 18. Причем в основном по инициативе местных прокуроров, которые пролоббировали на региональном уровне принятие законов об обязательной проверке документов на взяткоемкость.

РГ: Может, проще принять такой закон на федеральном уровне?

Буксман: Еще в 2006 году Генеральный прокурор предлагал ввести обязательную проверку документов на коррупционность. Был даже подготовлен проект закона. Но он, к сожалению, так и не внесен в Госдуму. В результате на региональном уровне создают массу бюрократических рогаток, которые не только ущемляют права людей и мешают развитию предпринимательства, но служат питательной средой для коррупции. Речь идет не только о каких-либо дополнительных требованиях к предпринимателям или искусственных ограничениях. Один из самых распространенных коррупциогенных приемов — отсутствие четко прописанных процедур принятия решений. Там, где есть вилка в вариантах поведения чиновника, рано или поздно появится соблазн получить мзду за принятие «нужного» решения.

РГ: Как прокуратура собирается решать эти проблемы?

Буксман: Как известно при президенте страны создан Совет по борьбе с коррупцией. Генеральный прокурор входит в состав президиума совета, три его заместителя — в рабочие группы. Лично я вхожу в рабочую группу по борьбе с коррупцией и предотвращению коррупционности в работе правоохранительных органов. Задача групп — разрабатывать конкретные предложения и механизмы, которые заставят эффективно работать антикоррупционные законы.

РГ: Какие, если не секрет?

Буксман: Например, закон о гражданской службе. В нем прописана норма, которая должна исключить конфликт интересов. Это когда, скажем, чиновник отвечает за развитие транспорта в регионе и он же владеет компанией по строительству дорог или перевозке грузов. Но подзаконного акта, который бы четко определял, как действовать в таких случаях, нет. Предполагалось, что при поступлении на госслужбу гражданин будет передавать принадлежащие ему акции или доли в предприятиях в государственную управляющую компанию. Но такой компании нет. В результате вчерашние бизнесмены переписывают активы на своих родственников, как правило, детей, которые порой еще вчера сидели за школьной партой. А реально, занимая ответственные посты на госслужбе, продолжают управлять и собственным бизнесом.

Есть немало конкретных предложений по изменению законодательства. В частности, рассматривается возможность более широкого применения конфискации в отношении продажных чиновников. Также предлагается перенести бремя доказывания законности приобретения имущества на его владельца, если есть достаточные основания полагать, что оно было куплено на средства, полученные в результате коррупционных преступлений. Кстати, в некоторых странах такой механизм действует. Сразу же хочу оговориться, что пока все это лишь темы, которые обсуждаются в рабочих группах.

РГ: В последнее время разгорелась дискуссия по поводу того, стоит ли возвращать прокуратуре надзор за следствием в прежнем объеме.

Буксман: Действительно, такие предложения есть. Причем исходят они не столько от нас, сколько от общественности, бизнес-сообщества и политиков. В Совете Федерации на эту тему даже прошли парламентские слушания.

В свое время прокуратуру справедливо критиковали за то, что она сама возбуждает уголовные дела, сама их расследует, надзирает за ними, сама арестовывает, поддерживает обвинение и пишет протесты. Мы ушли от этого, но в результате получили другую крайность, когда следствие фактически оказалось вне рычагов прокурорского надзора. Поймите, дело не в том, кто главнее. Сегодня фактически нарушен баланс сил. В результате страдают простые люди, чьи права нарушаются в процессе расследования уголовных дел.

Мы не первые, кому пришло в голову выделить следствие в отдельную структуру. В свое время подобный следственный комитет был создан в Казахстане. В результате получилось практически бесконтрольное суперведомство, где в массовом порядке нарушались права человека. Все кончилось тем, что комитет ликвидировали.

РГ: Вы возглавляете Межведомственную рабочую группу по обеспечению безопасности Олимпиады 2014 года. Удалось ли разрешить конфликты из-за земельных участков, на которых планируется строить олимпийские объекты?

Буксман: На самом деле вокруг этой темы гораздо больше спекуляций, нежели реальных проблем. Мы уже столкнулись с тем, что в Сочи и окрестностях появились мошенники, которые звонят и говорят: ваш дом попадает под снос, но мы можем решить эту проблему за деньги. Под эгидой оргкомитета в Сочи открыта прямая телефонная линия, в работе которой участвуют и сотрудники прокуратуры. Любой гражданин, чьи права затрагивает Олимпиада, может позвонить по телефону и получить объективную информацию из первых уст.

Андрей Царев, «Российская газета» — Федеральный выпуск №4691 от 25 июня 2008 г. 

Дальше ехать некуда! И в прямом, и в переносном смысле. На курильском острове Итуруп арестован… прокурор-педофил. Следствие полагает, что за несколько лет его жертвами стали не меньше десяти мальчиков. А коллеги извращенца пытаются обжаловать законность его ареста! (фото — «МК») 

38-летний заместитель прокурора Курильского района Сергей Ермаков слыл натурой утонченной: увлекался художественной фотографией, изучал японский язык.

На Курилах он впервые оказался в 1987 году — служил здесь срочную. После армии домой, на Урал, решил не возвращаться. Сначала работал в типографии, потом позвали в милицию. Четыре года отучился в Высшей школе милиции в Волгограде и вернулся на острова. С 1999-го стал работать в прокуратуре.

Кроме фотографии Ермаков всерьез увлекался дзюдо. В детской секции в Курильске он считался кем-то вроде тренера на общественных началах. Занимался с детьми, даже вывозил своих воспитанников на соревнования на материк. От людей, близких к этой секции, и пришло заявление, что тренер-общественник занимается с детьми чем-то не тем.

Наследство камикадзе

Административно Курильские острова относятся к Сахалинской области. Из Южно-Сахалинска до Итурупа час лету на «Ан-12». Аэродром на острове допотопный. Местные жители говорят, что он был построен во время войны для японских летчиков-камикадзе, которых процесс посадки особо не волновал. Им главное было взлететь. Поэтому каждое приземление здесь — мероприятие до сих пор довольно рискованное.

От аэропорта до Курильска еще 60 км на машине. Этот поселок — административный центр Итурупа. В нем с полсотни одно- и двухэтажных жилых бараков и примерно 4 тысячи жителей. Два основных занятия у взрослых — рыбный промысел и пьянство. Даже Сахалин, откуда многие стремятся уехать на материк, для курильчан — недосягаемая «Большая земля». Трудно поверить, но и мобильной связи здесь до сих пор нет.

Проверку заявления на прокурора-педофила следователи проводили в обстановке строжайшей секретности. Не дай бог, имена его жертв станут известны соседям — жизнь детей в этом маленьком замкнутом мирке будет навсегда испорчена: школу для ребенка не поменяешь, в другой город не переедешь…

— Я до последнего сомневался, что про зама прокурора написали правду, — признался «МК» следователь Иван Чибисов. — Сомнения отпали, когда мальчишки стали сквозь слезы рассказывать…

«Про нас никому ни слова!»

Как-то летом 2006 года 9-летний Андрей и 13-летний Иван (имена изменены. — С.Ф.) купались в речке. Ермаков подошел к ним и позвал на шашлыки. Ваня знал его по секции дзюдо, и пацаны, недолго думая, пошли. После шашлыков отправились домой к новому другу пить кофе.

Ермаков жил один. Соседи говорят, что жена сбежала от него на материк. Вроде бы он ее бил. Ребятам у Ермакова понравилось, и они стали бывать у него чуть ли не каждый день. Он включал им ноутбук и смотрел, как дети играют в компьютерные игры. Игры были разные, причем некоторые из них совсем не детские. Иногда все вместе смотрели и «взрослые фильмы».

Спустя пару месяцев Ермаков стал приглашать мальчиков по одному. Еще через какое-то время предложил Андрею сделать массаж. С того дня при встрече Ермаков стал целовать Андрея в щеку.

Сеансы массажа продолжались несколько месяцев. Закончив сеанс, Ермаков уходил в ванную, а мальчик садился за компьютер играть. При расставании педофил обычно давал ребенку 100 рублей и напутствовал: «Про нас никому ни слова».

Как женщины в порнофильмах

Ваня ходил к Ермакову по другим дням. Он слышал, что в поселке Ермакова называют извращенцем и педофилом. Но что это значит, не понимал. Догадывался только, что о своем знакомстве с ним лучше никому не рассказывать. Да и сам Ермаков не раз намекал: если расскажешь, никто с тобой не станет дружить.

Порой Ваня подолгу не появлялся в квартире прокурора, но потом желание поиграть на компьютере пересиливало. Ему Ермаков тоже делал массаж. Иногда вместе смотрели фильмы, в которых любовью занимались не только мужчины и женщины, но и мужчины с мужчинами. Ермаков пояснял, что ничего плохого в этом нет. Как-то раз во время такого просмотра прокурор попросил Ваню сделать то, что делают женщины в порнофильмах. Подросток закричал, и хозяин квартиры поспешил его успокоить: «Тише, тише, услышат соседи». Ваня понял, что шума он боится, и потом, когда Ермаков начинал приставать слишком настойчиво, всегда начинал кричать.

Андрей и Ваня ходили к своему взрослому другу почти два года. Оба уверяют, что Ермаков водил к себе и других мальчиков.

Прокурору ничего не будет

Слухи о том, что у зама прокурора что-то не то с ориентацией, появились в Курильске много лет назад. Одно из мест отдыха в поселке — так называемые ванночки. Бетонные сооружения в форме ванн были сделаны еще японцами. С вулкана в них стекает теплая вода. Сюда ходят понежиться и взрослые, и дети. Говорят, однажды Ермакова увидели в одной ванночке вместе с коллегой по прокуратуре. Причем случайных свидетелей удивило даже не то, что два голых мужика сидят в обнимку (с кем, дескать, по пьяни не бывает), а то, как они вдруг отпрыгнули друг от друга, когда заметили посторонних.

Конечно же, соседи Ермакова знали, что к нему ходят дети. Знали и многие родители. Но одни не могли и представить, что прокурор способен на непотребство. Другие боялись связываться. Руководители прокуратуры и милиции, чиновники местной администрации в маленьком поселке — каста небожителей. Кому на них жаловаться? До Москвы далеко, до Бога высоко. Да и кто мог бы заинтересоваться наклонностями зама прокурора? Только его непосредственный руководитель. А у того, чуть ли не единственного в поселке, вопросов почему-то не возникало, слухи до него не доходили. Кстати, и сам прокурор Тулин — начальник Ермакова -ходил в ту же самую секцию дзюдо.

Даже те родители, которые точно знали, что их дети подверглись насилию, предпочитали помалкивать. Мол, заму прокурора все равно ничего не будет, а к сыну на всю жизнь прицепится клеймо «опущенного».

Словом, Ермаков все эти годы чувствовал себя в полной безопасности.

«Ненавижу ментов!»

Проверку Сахалинский следственный комитет начал в первых числах апреля. Все шло к возбуждению уголовного дела. Но по нашим законам дела в отношении «спецсубъектов» — сотрудников прокуратуры, судей и депутатов — возбуждает суд. Заседание по Ермакову было назначено на 2 мая.

А 29 апреля с Итурупа пришла информация, что Ермаков купил билет на самолет, взял у врачей направление на лечение и собирается на материк.

Улететь ему не дали. Прямо в аэропорту к прокурору подошли сотрудники милиции и напомнили, что ему нужно будет явиться в суд. На следующий день опер принес Ермакову повестку. Тот был дома, но дверь не открыл. Тогда следователь Чибисов принял решение возбудить уголовное дело самостоятельно.

У Ермакова был период, когда он уходил из прокуратуры и работал в администрации района. Своих же «занятий» с детьми не прекращал и тогда. Вот по эпизодам того времени, когда Ермаков не был «спецсубъектом», следователь и вынес постановление. И одновременно принял решение о проведении обыска в квартире. Такое право в случаях, не терпящих отлагательства, следователю тоже дано. А тут как раз возникли подозрения, что Ермаков за закрытой дверью занимается уничтожением улик.

Переговоры с ним продолжались больше часа. Было слышно, что в квартире течет вода. Голос Ермакова звучал то нормально, то вдруг слабел. Несколько раз доносился звук падающего тела. Ермаков просил на размышление 5 минут, потом 10. Наконец стало понятно, что он просто тянет время.

Когда дверь сломали, глазам открылась жуткая картина: весь коридор от двери до ванной залит кровью, тут же валяется нож, через край ванны течет вода…

Сам Ермаков выбросился в окно.

Тогда впервые осмотрели квартиру: на стенах — картинки с обнаженными мужчинами и женщинами, на полочках — тюбики из секс-шопов.

…Серьезных повреждений при падении со второго этажа Ермаков не получил — только разбил лоб. Но у него оказались перерезаны вены на руках и была большая потеря крови. Когда к нему подбежали сотрудники милиции, прокурор прошипел: «Ненавижу ментов!»

На столе в комнате нашли предсмертную записку, озаглавленную «Завещание». В ней Ермаков перечисляет, кому должно отойти его имущество — деньги, квартира, джип… Как потом оказалось, составляя бумагу, он звонил потенциальным наследователям, чтобы уточнить их паспортные данные. Выходит, решение свести счеты с жизнью педофил принял не в результате секундного помешательства…

Педофил не должен сидеть в тюрьме?

Понятно, что отправляться на зону Ермаков не хотел очень сильно. Прокурор и педофил — более непопулярного в местах не столь отдаленных букета нельзя и представить. Но с суицидом он, похоже, погорячился. Ведь теперь выясняется, что бывшие коллеги бросать извращенца в беде не собираются.

Правда, от шока заступники оправились не сразу. По закону постановление о возбуждении уголовного дела направляется следователем в прокуратуру — и у прокурора есть 24 часа на то, чтобы его отменить. Постановление по Ермакову прокурор по горячим следам не отменил.

Зато потом за педофила развернулась нешуточная борьба.

Уже на суде 2 мая, когда Ермакову избиралась мера пресечения, районный прокурор Тулин говорил, что нет оснований для заключения под стражу. Суд, однако, придерживался иного мнения, и Ермакова поместили-таки в СИЗО Южно-Сахалинска.

Кстати, тогда только выяснилось, что из прокуратуры Ермакова уволили еще 22 апреля. Как только запахло жареным. Или же задним числом.

…Областная прокуратура арест обжаловала, и кассационная инстанция решение о заключении под стражу отменила. По чисто формальным признакам: в представленных в суд материалах было недостаточно документов, характеризующих личность обвиняемого. Проще говоря, не хватало характеристики с места работы. А по закону это может служить основанием для пересмотра дела.

Характеристику, кстати, следователи запрашивали в прокуратуре три раза, но ответа так и не получили. Любопытно, что переписка между двумя уважаемыми ведомствами ведется по почте, хотя размещаются они в одном здании и кабинеты следователей и прокуроров идут вперемешку…

Все мальчики прокурора

Невероятно, но факт: отменив решение суда, кассационная инстанция никакой другой меры пресечения для Ермакова не избрала. И вот 28 мая педофила выпустили из СИЗО даже без подписки о невыезде! Абсолютно свободным человеком!

Это был критический момент во всей истории. Стоило Ермакову вернуться в Курильск, как народная молва сделала бы однозначный вывод: договорился! Как, дескать, и ожидалось. Значит, рыпаться на прокуроров и прочих начальников бессмысленно. Только себе хуже сделаешь.

Или же он мог сесть в самолет и улететь на материк. Ищи потом ветра в поле.

Впрочем, потеряться ему снова не дали. Прямо на выходе из изолятора следователи вручили своему клиенту повестку с просьбой явиться для беседы. На следующий день — еще одну, на вечер — третью. Так продолжалось до тех пор, пока 31 мая по суду его снова не закрыли. На этот раз с характеристикой.

…Ермаков сидит в изоляторе. Жалоб на сокамерников от него не поступает. Свою вину он полностью отрицает. Говорит, что его оклеветали из зависти к его тренерским достижениям.

С&