В этом мы разбирались вместе с экспертами в прямом эфире Радио «Комсомольская правда»

За последний месяц страну потрясли сразу две похожие истории, одна другой драматичнее. В декабре в подмосковном Серпухове ревнивый муж завез жену в лес и отрубил ей кисти рук. Позже жертва рассказала, что примерно за месяц до этого она писала заявление в полицию – после того как муж угрожал ей ножом. Участковый ограничился коротким разговором с тем по телефону. Главк подмосковной полиции провел служебную проверку и озвучил результаты: да, участковый не отреагировал. Сотрудника уволили. Его начальникам влепили выговоры. А во время новогодних праздников в Солнечногорском районе погибла 27-летняя Елена Верба. Муж нанес ей около 50 ударов ножом. И снова – за несколько месяцев до своей гибели женщина писала заявление в полицию. Ее сначала уговаривали не давать делу ход, а потом так же ограничились телефонной беседой. Правозащитники рассказывают, что на самом деле такие истории происходят практически каждый день.

Очевидно, что это какой-то системный сбой. Женщины, которым угрожают, которых бьют, жалуются в полицию, но их никто не хочет спасти. Или не может? Те же участковые, например, очень любят рассказывать истории, что на практике 90% таких заявлений женщины сами же забирают чуть ли не на следующий день.

Чтобы оценить масштаб проблемы и понять, что делать, мы пригласили в студию Радио «Комсомольская правда» экспертов.

НЕ МОГУТ ИЛИ НЕ ХОТЯТ?

Для начала разобраться бы: действительно ли девять из десяти заявлений о домашнем насилии потом забирают?

– Это абсолютная правда. Поэтому полицейские не хотят с ними связываться, – говорит председатель Московского межрегионального профсоюза полиции Михаил Пашкин.

Эксперт объясняет, что участковые завалены работой и бумажной писаниной. Из-за текучки кадров многие вынуждены закрывать по два-три участка. Поэтому идут по пути наименьшего сопротивления. Потому что каждый заведенный материал – это еще и дополнительная ответственность. Если начальник отдела видит, что бумага есть, а работа по ней не проводится – так и уволить могут. Но, помимо этого, по словам Пашкина, есть и другие факторы.

– На самом деле полиция совершенно спокойно может принимать все эти заявления и доводить до возбуждения дел. Но прокуратура чаще всего отказывается давать согласие на возбуждение уголовного дела. Идти на конфликт с прокуратурой никто не хочет. Там скажут: «Самые умные? А давайте мы вас проверим!» Проверки никому не нужны – при вале работы всегда найдется, за что зацепиться. Эта гнилая система, когда полицейские боятся поступать по закону, а прокуратуру это устраивает, и приводит к таким трагедиям.

«ШТРАФ – КАК ЗА НЕПРАВИЛЬНУЮ ПАРКОВКУ»

– Знаете, почему женщины забирают свои заявления? – вступает в разговор правозащитница, руководитель проекта «Насилию.нет» Анна Ривина. – Потому что дела, возбужденные по уголовной статье «легкий вред здоровью», «побои», – это дела частного обвинения. То есть один человек против другого. А где же здесь государство, которое должно защищать безопасность своих граждан?

Специалисты объясняют, как это происходит на практике. После таких заявлений избитых женщин мужчину чаще всего отправляют под подписку о невыезде, статья-то не тяжелая. И он продолжает жить со своей жертвой в одних и тех же стенах. Давит. Требует, чтобы та забрала заявление.

В России есть три статьи частного обвинения. «Умышленное причинение легкого вреда здоровью» (это когда бьют до синяков, даже если этих синяков очень много) – как раз из этого списка. «Частное обвинение» – это значит, что заявитель может в любой момент свое заявление забрать и на этом история завершится. Продолжать проверку или расследование в полиции не будут.

– Нужно, чтобы человек, который распускает руки, понимал: дальше от решения женщины ничего не зависит, а теперь им серьезно занимается полиция, – продолжает Анна Ривина. – Депутаты Госдумы должны перевести эту статью в число статьей публичного обвинения. Мы, конечно, должны сказать «большое спасибо» депутатам, благодаря которым произошла декриминализация домашнего насилия. Это сработало как руководство к действию. На высшем уровне домашним садистам дали понять: делай, что хочешь. За избиение жены – штраф. Как за парковку в неправильном месте. (По административной статье «побои» суд выписывает штраф от 5 до 30 тысяч рублей. – Авт.) И платит в итоге за это кто? Это деньги из семейного бюджета. Женщина в следующий раз сто раз подумает: бежать ей снова жаловаться или себе дороже будет.

– В комментариях под статьями про домашнее насилие на сайте kp.ru всегда пишут похожие комментарии: если бьет, почему жена не уйдет от тирана?

– Уйти непросто. Здесь и физическое запугивание, и комплекс жертвы, и финансовая зависимость от мужчины. У тебя дети, негде жить.

ЧЕГО БОЯТСЯ СОТРУДНИКИ

– У меня сосед за стенкой время от времени избивает свою женщину, – рассказывает правозащитница. – Я слышу, как он ее хватает, она верещит, просит не бить, кричат дети. Когда это было последний раз, вызвала участкового. Полицейские говорят: мы приехали, а нам никто не открывает.

– Если за дверью продолжают раздаваться крики, участковый вместе с приехавшими патрульными обязаны выломать дверь и войти в квартиру, – отвечает Пашкин. – Сотрудник полиции имеет такое право, если за дверью, возможно, совершается преступление…

– «Есть право» – это демагогия не из реальной жизни. Помните, жестокое убийство женщины в Орле?

Об этой истории мы много писали в ноябре 2016-го. 36-летнюю Яну Савчук избил гражданский муж, она вызвала полицию. Приехали, посмотрели. Пара продолжала ссориться и при людях в погонах. Никаких мер сотрудники принимать не стали. Более того, старший участковый Наталья Башкатова заявила (Яна записывала разговор на телефон, файлы нашли уже после ее смерти): «Вы нас больше не вызывайте, мы к вам не приедем». «А если он меня убьет?» – «Да вы не волнуйтесь, убьет, мы труп приедем, опишем!» Через 40 минут почувствовавший безнаказанность сожитель забил Яну до смерти.

– С того происшествия прошло больше года, – продолжает Анн Ривина. – И никто из сотрудников полиции до сих пор не сел. Хотя все очевидно.

– Дайте я договорю, – продолжает Михаил Пашкин. – Так вот, если полицейский взломал дверь, слыша из-за нее крики, при определенном раскладе он может сесть в тюрьму. Если владелец жилья в итоге напишет заявление, мол, у нас ничего такого не было, а эти незаконно проникли в помещение, на полицейских заведут дело. Сотрудники этого и боятся. Точно так же они боятся стрелять в преступников, когда на них нападают с ножами.

ЧТО В ИТОГЕ?

Нужен специальный закон о домашнем насилии

Страшная получается картина. Клубок перестраховок или просто халатности, из-за которых в итоге гибнут люди. Как это исправить?

– По статистике, домашнее насилие – самый распространенный вид преступлений в России, – говорит Анна Ривина. – Очевидно, что нам необходим специальный закон о домашнем насилии, который позволит полицейским вести себя правильно. Я понимаю, что во многих ситуациях руки у них связаны. Либо не хватает полномочий, либо есть законы с неработающими формулировками. Закон о домашнем насилии есть в 120 странах мира. Но не в России. Законопроект уже довольно давно лежит в Госдуме, но до обсуждения его до сих пор не довели. Чем он будет помогать на практике? Например, он предусматривает простой механизм, который называется «охранный ордер». Произошло что-то нехорошее, приехал полицейский, а заявительница говорит, что ей страшно и она опасается за свою безопасность, – сотрудник полиции может выписать бумагу, которая запрещает определенному человеку приближаться к жертве. Это все происходит еще до возбуждения уголовного дела. И как раз исключает давление. Потому что, если человек нарушил этот ордер, с ним уже дальше будет разбираться государство – то есть полиция, а не жертва.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Жертва «подмосковного Оттело» требует, чтобы завели уголовное дело на участкового, который не реагировал на ее заявление

Для теперь уже экс-полицейского эта история, скорее всего, только увольнением не закончится. Ставшая инвалидом женщина рассматривает возможность подать на него иск – о пожизненном содержании. О перспективах этого иска в эфире Радио «Комсомольская Правда» рассказала правозащитница, адвокат Маргариты Грачевой Мари Давтян (подробности)

Елена АФОНИНА, Александр РОГОЗА, КП