Тимур Чекуев, юрист, эксперт Фонда поддержки пострадавших от преступлений

Юрист Фонда поддержки пострадавших от преступлений Тимур Чекуев считает, что время для реформирования системы судебно-медицинских экспертиз настало уже давно. Сегодня общество является жертвой абсолютно деградировавшей ситуации в этой сфере правоотношений. И чем дольше и старательнее государство будет закрывать глаза на некачественные экспертизы, тем более серьёзными и показательными будут факты правонарушений в этой сфере.

Тимур Чекуев, юрист Фонда поддержки пострадавших от преступлений:

«Генпрокуратура признаёт несовершенство судебно-медицинских экспертиз», – пишет в своей статье журналист Life.ru Павел Кочегаров. Журналист отмечает, что Генеральная прокуратура РФ указывает на недостаточность знаний экспертов, их некомпетентность, фактическое слияние с правоохранительными органами, что не способствует объективному расследованию уголовных дел. Это, в свою очередь, влияет на беспристрастность и справедливость выносимых судебных решений.

Поводом для столь нелицеприятных выводов стала, в том числе, показательная для всей российской системы экспертиза в деле насмерть сбитого 23 апреля в подмосковной Балашихе 6-летнего Алёши Шимко. В крови ребёнка эксперты нашли 2,7 промилле алкоголя. То есть ребенок перед смертью выпил почти бутылку водку.

Фонд поддержки пострадавших от преступлений ранее неоднократно указывал на плачевную ситуацию в экспертной деятельности, в частности, в деятельности судебно-медицинских экспертов. В нашу организацию неоднократно поступали обращения от граждан, от бывших судебно-медицинских экспертов, которые не могли согласиться с заключениями, так как считали их подложными и не законными, проведенными с нарушениями норм законодательства о государственной судебно-экспертной деятельности.

Хотелось бы отметить, что судебная экспертиза является одним из основополагающих элементов предварительного следствия. Особенно важно судебно-медицинское заключение в уголовных делах, когда расследуется смерть человека, причинение вреда здоровью. В этом случае судебно-медицинский эксперт фактически направляет следствие, определяет основные моменты его дальнейшего развития. Правильная и объективная работа эксперта — это одна из важнейших составляющих уголовного процесса, способствующая правильному и объективному расследованию уголовных дел, связанных с проведением судебных экспертиз и позволяющая потерпевшим рассчитывать на реализацию своих конституционных прав.

Однако при выявлении всех обстоятельств по обращениям, связанным с нарушениями судебно-экспертной деятельности, наша организация столкнулась с тем, что оспорить результаты судебной экспертизы крайне сложно. Исходя из действующего уголовно-процессуального законодательства РФ, доказательствами по уголовному делу являются заключение и показания эксперта. Заключение эксперта для следователей и суда, по сути, является неоспоримым доказательством. Экспертиза зачастую определяет весь дальнейший ход расследования.

Возникает вопрос, каким образом можно оспорить результаты «спорной» судебной экспертизы?

В соответствии с действующим законодательством можно: первое – ходатайствовать перед следователем о прохождении повторной судебной экспертизы (следователь может удовлетворить ваше ходатайство, а может и отказать), второе – искать возможность проведения независимой судебной экспертизы (как правило на коммерческой основе, а потом заявлять следователю ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела результатов проведенной независимой судебной экспертизы). Третий способ – обратиться в Федеральную службу по надзору в сфере здравоохранения и социального развития (Росздравнадзор) для проверки правильности порядка производства судебной – медицинской экспертизы и обусловленности экспертных выводов.

Таким образом, по факту получается, что если потерпевший не согласен с результатами судебной экспертизы, то оспорить или каким-либо образом проверить правильность экспертных выводов самостоятельно не представляется возможным. А наш опыт показывает, что эксперты не просто ошибаются, а допускают грубейшие нарушения при проведении судебных экспертиз, в том числе и судебно-медицинских.

Как правило, результаты «спорной» экспертизы устраивают следствие. К сожалению, «спорные» экспертизы также устраивают и органы прокуратуры, а впоследствии и суд. Вот только потерпевших они не всегда устраивают. В нашей практике был случай, когда потерпевшая сообщила, что сын погиб в драке. Исходя из предоставленных материалов, следствие возбудило уголовное дело по ч.4 ст.111 УК РФ в отношении неустановленных лиц. Проведенная судебно-медицинским экспертом экспертиза не ответила на все поставленные следствием вопросы. Помимо этого, выводы, сделанные экспертом, опровергались различными свидетельскими показаниями. Так, по заключению эксперта, тяжкие телесные повреждения наступили исключительно в результате падения гражданина навзничь и соударения затылочной частью головы (повреждения, указанные в судебно-медицинском заключении — лобно-височные). В то время как, по свидетельским показаниям, избиение гражданина продолжалось и после того, как он уже лежал на асфальте. В итоге уголовное дело было квалифицировано по ч. 1 ст. 109 УК РФ, где виновным в преступлении признали только одного человека. Таким образом, экспертиза и явка с повинной послужили основанием переквалифицировать уголовное дело, хотя в избиении погибшего участвовали около 15 человек. Относительно проведенной экспертизы был подан запрос в Федеральную службу по надзору в сфере здравоохранения и социального развития (Росздравнадзор), где главным нештатным специалистом-экспертом были изучены представленные судебно-медицинские заключения. Росздравнадзор подтвердил, что при проведении данной экспертизы были допущены нарушения, однако при судебном разбирательстве данного уголовного дела суд не принял заключения Росздравнадзора в качестве основания для проведения дополнительной судебно-медицинской экспертизы.

В статье журналиста Life.ru сообщается, что прокуроры и следственные органы отрицательно относятся к независимым экспертам, считают, что они работают непрофессионально и занимаются в основном извлечением прибыли, в связи с этим, к заключениям независимых экспертов нет доверия.

Действительно, зачастую потерпевшие, жертвы преступления, для того, чтобы добиться справедливости вынуждены обращаться к независимым экспертам, которые на коммерческой основе проводят независимые экспертные заключения. Они, как правило, значительно отличаются от заключений государственных экспертов, так как заключения государственных экспертов не соответствуют материалам уголовных дел. А вот об эффективности независимых экспертиз можно поспорить. В практике Фонда было два ярких случая, когда именно независимые экспертные заключения помогли потерпевшим возобновить уголовное дело, или направить на пересмотр. На наш взгляд рынок независимых экспертиз, будет и дальше существовать, пока будут появляться «спорные» экспертные заключения.

Помимо всего вышеуказанного в статье приводится мнение представителей Генеральной прокуратуры РФ, которые считают, что ныне существующая структура отношений между экспертами, следствием и судом, является «архаичной, изжившей себя». Кроме того, за счет такой структуры появляются коррупционные риски. Все это, по мнению представителей Генеральной прокуратуры РФ, получается из-за несовершенства законодательства в судебно-экспертной сфере. Нет единых стандартов работы.

В связи с указанным в статье приводится заявление Минздрава РФ о том, что министерство разрабатывает общее методологическое единство работы бюро. Бюро судебно медицинских экспертиз и так достаточно независимы, находятся в ведении регионов, которые не подчинены органам следствия или другим правоохранительным органам, что обеспечивает независимость судебно-медицинских бюро и их беспристрастность при проведении экспертиз.

Что можно сказать по данному заявлению Минздрава РФ. В период с 2009 – 2011 гг. в нашу организацию начали поступать обращения (как от граждан, так и от судебно-медицинских экспертов), связанные с нарушениями норм законодательства о государственной судебно-экспертной деятельности при проведении судебно-медицинских экспертиз в отдельном субъекте.

По одному из дел, Росздравнадзор сделал заключение, которое не только подтвердило предыдущее заключение независимого специалиста, который выявил нарушений при проведении судебно-медицинской экспертизы, но и выявило новые грубейшие нарушения в действиях эксперта, проводившего судебно-медицинскую экспертизу. По данному факту потерпевшие обратились в прокуратуру. В ходе проверки, проведенной прокурором города, были подтверждены грубейшие нарушения, допущенные при проведении экспертизы судебно-медицинским экспертом. На основании неоднократных обращений граждан, комиссией Росздравнадзора была проведена внеплановая проверка деятельности судебно-медицинского бюро, которая выявила серьезные нарушения в проводимых в бюро судебно- медицинских экспертизах.

Так как бюро судебно-медицинской экспертизы подконтрольно и подчиненно министерству здравоохранения отдельно взятого субъекта, губернатору данного субъекта было направленно обращение. В обращении Росздравнадзор информировал, что, по мнению Росздравнадзора, выявляемые нарушения порядка производства судебно-медицинской экспертизы в отдельно взятом субъекте носят системный характер, что свидетельствует о недостаточном контроле за деятельностью учреждения со стороны его руководителя, а также министерства здравоохранения отдельно взятого субъекта.

В ответе отдельно взятого субъекта Росздравнадзору сообщалось, что «все факты не соответствия судебно-медицинских экспертиз решаются только правоохранительными органами. Замечаний по организации работы начальника ГУЗ Бюро отдельно взятого субъекта от правоохранительных органов не поступало». Начальник указанного Бюро по квалификационным требованиям и исполнению своих должностных обязанностей соответствует занимаемой должности.

Напомню, что указанные события происходили в 2011 году.

Хотелось бы особо отметить, что контроля за проводимыми судебно-медицинскими экспертизами практически нет. Нет государственной организации, которая осуществляла бы надзор за проводимыми судебно-медицинскими экспертизами, что позволяет некоторым судебно-медицинским экспертам злоупотреблять служебными полномочиям.

Кроме того, есть вопросы и по наступлению уголовной ответственности для экспертов. Так, согласно статье 307 УК РФ «Заведомо ложные показание свидетеля, потерпевшего либо заключение или показание эксперта, показание специалиста, а равно заведомо неправильный перевод в суде либо при производстве предварительного расследования — наказываются штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до трех месяцев. Те же деяния, соединенные с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, — наказываются лишением свободы на срок до пяти лет.

Свидетель, потерпевший, эксперт, специалист или переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они добровольно в ходе дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства до вынесения приговора суда или решения суда заявили о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе.

В соответствии с этой статьей, эксперт может быть привлечен к уголовной ответственности в виде лишения свободы только в том случае, если речь идет об обвинении в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. И то, эксперт освобождается от уголовной ответственности, если до вынесения приговора суда заявит о ложности данных им показаний.

Совершенно очевидна коррупционная составляющая данной нормы. По сути, данная статья позволяет эксперту, не опасаясь уголовной ответственности, выносить изначально неправомерные судебно-медицинские заключения.

В сложившихся условиях, когда за деятельностью судебно-медицинской экспертной службы РФ практически отсутствует контроль, когда судебно-медицинские экспертизы, проводимые экспертами, ни кем не проверяются, когда эксперт может избежать уголовной ответственности, если сообщит о ложности сделанного им заключения до вынесения судом приговора, назрела явная необходимость по изменению ситуации с судебно-медицинской экспертной деятельности.

Фонд поддержки пострадавших от преступлений ранее неоднократно писал о необходимости создать при Главном судебно-медицинском эксперте Росздравнадзора МЗ и СР инспекторский отдел для осуществления активного мониторинга экспертной продукции в судебно-медицинских учреждениях России. В условиях повсеместной доступности Интернета оперативное получение информации не составит проблемы.

Необходимо проводить проверки судебно-медицинских экспертиз:

— по уголовным делам при расследовании убийств, преступлений на сексуальной почве и преступлений, связанных с причинением тяжкого вреда здоровью;
— по уголовным делам при расследовании нарушений медицинской профессиональной деятельности;
— по уголовным делам при расследовании преступлений, связанных с причинением среднего вреда здоровью.

Необходимы также издание и рассылка в экспертные учреждения обзоров экспертных заключений не реже одного раза в квартал. Допустимо размещение обзорной информации на специальном сайте с указанием конкретных учреждений и конкретных исполнителей экспертиз, допустивших экспертные ошибки. Такая форма контроля будет дисциплинировать каждого эксперта независимо от занимаемой им должности.

Нужно наделить Главного судебно-медицинского эксперта Росздравнадзора, в случае выявления грубых ошибок, полномочиями выносить предписание о рассмотрении такого случая на коллегии Бюро судебно-медицинской экспертизы субъекта РФ для принятия мер административного реагирования. В случае выявления прямой фальсификации нужно предоставить Главному судебно-медицинскому эксперту Росздравнадзора право направлять материалы проверки в прокуратуру субъекта РФ для своевременного реагирования и для недопущения такого рода фальсификаций в будущем. Эти предложения содержатся в аналитической записи, переданной нашей организации профессором РАЕН, полковником м/сл. запаса В.В. Щербаковым.

На наш взгляд, необходимо также оптимизировать, то есть построить диспозицию статьи таким образом, чтобы она исключала уход от уголовной ответственности экспертов в случае ложного заключения.

Важно также закрепить на законодательном уровне право потерпевшего, в случае несогласия с вынесенным судебном- медицинским заключением, по своему усмотрению в рамках уголовного дела проводить независимую судебно-медицинскую экспертизу по ходатайству в соответствующее экспертное учреждение. Данная мера позволит исключить коррупционную составляющую и позволит потерпевшему самостоятельно реализовывать право на отстаивание своих интересов в рамках расследования уголовного дела, касательно производства судебно-медицинских экспертиз.

Подводя итоги можно констатировать следующее. Отсутствие практического контроля за судебно-медицинской службой привело к очевидно негативным последствиям, выраженным в ложности проводимых судебно-медицинских экспертиз, что, безусловно, сказывается, на результатах проводимых расследований (приведенные выше примеры являются тому подтверждением). Только при осуществлении контроля или хотя бы создания органа, имеющего право проверять судебно-медицинское заключение, возможно если и не исправить ситуацию, то хотя бы изменить ее к лучшему.

Фонд поддержки пострадавших от преступлений (ФПП)