Сегодня нередки случаи, когда потерпевший садится на скамью подсудимых за то, что, защищая свою жизнь или здоровье, превысил пределы допустимой самообороны и убил преступника или нанес ему тяжкие повреждения. Что такое самооборона, когда за нее несут ответственность и где та грань, которую нельзя переходить, сопротивляясь преступлению? На все эти вопросы 14 января ответил гость программы «Право на защиту» Алексей Паршин, адвокат, специализирующийся на теме «необходимая оборона» и отстоявший права жертвы в нашумевшем деле Александры Иванниковой.

Ильмира Маликова: В период праздников и длинных выходных в нашей стране всегда фиксируется некий взрыв бытового насилия. Очень часто в это время усталость от супружеской жизни или так называемые «пьяные разборки» заканчиваются криминалом. И очень часто в таких ситуациях встает вопрос о необходимой самообороне. Давайте определим, что же включает в себя понятие «необходимая оборона».

Алексей Паршин: Как правило, под понятием «необходимая оборона» понимают защиту личности, собственных прав или прав другого лица, а также интересов общества от общественно опасного посягательства, причем, с причинением некого ущерба посягающему. Здесь как раз часто возникает вопрос, является ли оборона обоснованной или есть превышение необходимой обороны.В советское время существовала такая некая монополия государства на оборону. То есть, обороняться имел право, например, сотрудник милиции, а обычный советский человек не имел права ни носить оружие, ни обороняться. Соответственно, квалифицировались случаи обороны по достаточно тяжким статьям, таким как «убийство», «причинение тяжких телесных повреждений» и так далее. И дела возбуждались именно под тяжким составом. И только очень редко в конце следствия они могли квалифицироваться как «необходимая оборона» или «превышение пределов необходимой обороны». Зачастую же обороняющийся человек мог попасть под суд именно по «тяжкой» статье и быть осужденным на достаточно серьезные сроки. Проблема в том, что сегодня такая тенденция до сих пор имеет место быть. Правоприменительная практика, конечно, претерпевает изменения в последние 10 лет, но, надо отметить, что с большим скрипом. Хотя, по моему мнению, даже если в суде первой инстанции людей осуждают по тяжким составам, как это часто бывает, то если человек идет жаловаться в более высокие инстанции, эти инстанции зачастую прислушиваются к человеку. И либо его дело прекращается, либо преступление квалифицируется как менее тяжкое.

Ильмира Маликова: Получается, что человек, подвергшийся нападению, встает перед выбором – либо не обороняться и стать жертвой преступления, либо оказать сопротивление и фактически стать жертвой закона? То есть, человек выбирает, быть ему убитым или осужденным за спасение собственной жизни…

Алексей Паршин: В какой-то степени это действительно так. Но здесь существует несколько моментов. О каком выборе можно говорить, если наша с вами жизнь бесценна? Здесь выбор однозначный – в пользу нашей бесценной жизни, нашего здоровья. И если нашей жизни или жизни близких угрожает опасность, то мы делаем все, чтобы эту опасность устранить. Но человек должен понимать, что, оказывая сопротивление, он рискует попасть на скамью подсудимых, только если преступнику причинен тяжкий вред здоровью или если этот вред повлек за собой смерть. Причем, согласно  поправкам, введенным в 37 статью УК («Необходимая оборона») в 2002 году, если посягательство неожиданно для лица, то лицо может действовать без оглядки на последствия. И еще один момент. Необходимую оборону нужно изначально рассматривать как некую благую вещь, потому что она направлена на предотвращение преступления. Поэтому во всем мире и у нас, в частности, должна быть следующая позиция. Если человек действовал в рамках необходимой обороны, а значит, действовал в целях предотвращения преступления, то и подход к нему должен быть особенный. То есть, если преступник стал жертвой, дело должно быть возбуждено обязательно, но человеку предъявляется обвинение именно в превышении необходимой обороны, а никак не в убийстве или нанесении тяжких телесных повреждений. А в дальнейшем, если доказывается, что есть какая-то фальсификация, если всплывают обстоятельства, которые доказывают спланированность действий, тогда уже действительно нужно предъявлять обвинение по тяжкому преступлению. Если же это не доказывается, то дело нужно закрывать или, в зависимости от обстоятельств, направлять в суд по легким составам, таким как, например, превышение предела необходимой обороны, по которому предусмотрено до 2 лет лишения свободы, насколько я помню.

Ильмира Маликова: Есть мнение, что необходимо вообще отменить наказание за превышение предела необходимой обороны. То есть, получается, что если вор-карманник попытался украсть мобильный телефон, а его за это убили, это правильно, потому что другим будет неповадно…

Алексей Паршин: Безусловно, это неверный подход и здесь очень важен вопрос о соразмерности обороны и ее превышения. Конечно, если обороняющихся несколько и они способны скрутить одного нападающего, то за избиение его до полусмерти они понесут ответственность. В данной ситуации необходимо и достаточно просто его обезоружить, обезвредить и доставить в милицию. Каждый отдельный случай, конечно, рассматривается особо, но соразмерность должна быть соблюдена. Если, например, в квартиру к взрослому мужчине залез хрупкий парнишка-подросток, а тот его убил и при этом заявляет, что подросток посягал на его жизнь, хотя никаких доказательств нет, то здесь может возникнуть вопрос о необоснованности обороны и умышленном причинении вреда или убийстве.

Ильмира Маликова: Перочинный ножик, взятый с собой, или газовый баллончик, который лежит у женщины в сумочке, – такие средства, примененные при самообороне, могут как-то указывать на ее преднамеренность?

Алексей Паршин: У нас разрешено носить с собой достаточно много предметов обороны – электрошокеры, газовые баллончики и так далее. Есть вещи, на которые требуется лицензия, как, допустим, на газовый пистолет. Есть вещи, на которые лицензия не требуется. Это может быть кухонный ножик, отвертка, какие-то бытовые приборы. Но я считаю, что лучше всего освоить несколько эффективных приемов самообороны. Если женщина владеет несколькими приемами, этого вполне достаточно, чтобы оказать хотя бы первичное сопротивление посягающему лицу. Если, например, женщина начинает сопротивляться в первые секунды, то на 90% у преступника отпадает всякое желание продолжать посягательства. Очень редко в таком случае он будет продолжать. А если женщина вообще по жизни в себе уверена и ведет себя уверенно, то, я уверен, никакой преступник никогда на нее не нападет. Меньше всего преступнику хочется, чтобы жертва оборонялась. Это просто как страшный сон для него.