Алексей Головань
Директор благотворительного центра "Соучастие в судьбе"

«Сегодня мы с тревогой отмечаем рост количества преступлений против несовершеннолетних в нашей стране. По данным МВД России, в 2007 году от преступников пострадало более 161 тысячи детей. Из них 2,5 тысячи погибли и около 3 тысяч получили тяжкий вред здоровью. По сравнению с 2000 годом число несовершеннолетних, ставших жертвами преступлений, возросло более чем в полтора раза». Это отрывок из открытого письма, которое правозащитные организации направили в адрес Президента РФ. В понедельник, 24 ноября, тревожность ситуации отметил и гость программы право на защиту – уполномоченный по правам ребенка в городе Москве Алексей Головань.

Ильмира Маликова: Не кажется ли Вам, что сложившаяся сегодня ситуация с насилием в отношении детей – это ситуация замкнутого круга: чем больше мы об этом говорим, тем безнаказанней чувствуют себя преступники?

Алексей Головань: Отчасти, безусловно, это так. Чем больше мы об этом говорим, тем больше мы подтверждаем тот тезис, который так приятен для преступников – что бы они ни сделали, вряд ли для них наступит возмездие. Но с другой стороны, это сигнал и соответствующим государственным структурам, которые, в силу закона, призваны заниматься защитой прав граждан и, самое главное, защитой прав наших самых беззащитных граждан – наших детей. Эти структуры, в соответствии с имеющейся статистикой, как мы видим, работают не столь эффективно, как нам хотелось бы. И поэтому дети оказываются наиболее уязвимыми для криминальных действий. Я думаю, что если мы в ближайшее время не примем какие-либо экстренные меры для защиты детей, то эта ситуация будет только усугубляться.

Ильмира Маликова: Так каким же образом и когда мы сможем достучаться до тех, кто принимает решения?

Алексей Головань: Я думаю, что та информация, которая распространяется, например, через эту программу, и та информация, которая изложена в письме Президенту от правозащитных организаций, как раз служит тому, чтобы немедленно принимать определенные меры по борьбе с тем злом, которое приводит к серьезным, тягчайшим нарушениям прав детей. И я считаю, что этой информации уже вполне достаточно для того, чтобы государство начало предпринимать какие-то действия. Но, к сожалению, те политически ответственные должностные лица, которые вроде должны были бы предпринять эти действия, видимо, не столь внимательны и не столь охотно идут на какие-то определенные шаги. Но я не считаю, что из-за этого необходимо меньше говорит об этой проблематике. По крайней мере, с моей точки зрения, общество должно знать, что происходит. Общество должно делать определенные выводы. И я надеюсь, что ответственные лица все-таки примут меры, которые приведут к снижению масштаба вот этого бедствия, то есть, приведут к снижению уровня насилия в отношении детей.

Ильмира Маликова: Институт уполномоченного по правам ребенка – это государственное образование, негосударственное образование или нечто на стыке?

Алексей Головань: Вообще, формально, наш институт, безусловно, является государственным институтом. Однако все исследователи и омбудсмены говорят, что мы находимся на стыке гражданского общества и государства и поэтому мы в равной степени принадлежим как обществу, так и государству. Не случайно ведь должности уполномоченного по правам появляются по настойчивой инициативе общественных организаций. Так, например, произошло и в Москве: основными инициаторами создания службы по правам ребенка были представители таких общественных объединений, как Центр народной помощи «Благовест», Благотворительный центр «Соучастие в судьбе» и ряд других правозащитных организаций. Таким образом, мы транслируем проблемы с правами детей, которые возникают в гражданском обществе, для достаточно высокопоставленных государственных мужей и призываем их принимать какие-то меры в тех или иных аспектах, связанных с защитой прав несовершеннолетних – будь то жилищное право, право на образование, право на алименты, либо какие-то права детей-сирот и детей-инвалидов. Потому что нам понятно, что у рядовых граждан далеко не всегда есть возможность достучаться до высокопоставленных государственных служащих или должностных лиц, тогда как у нас, в силу закона, такая возможность есть. Поэтому мы аккумулируем те проблемы, которые существуют (как по конкретным ситуациям, так и по каким-то масштабным, системным ситуациям), и доносим их до Городской Думы, до Правительства Москвы, до Мэра Москвы, то есть, до тех организаций или лиц, которые могут повлиять на ситуацию и изменить ее в интересах детей.

Ильмира Маликова: До сих пор не во всех российских регионах есть уполномоченные по правам ребенка. Это означает, что эта инициатива пробивается с трудом или что она не вполне эффективна?

Алексей Головань: Я могу с уверенностью сказать, что те регионы, в которых были созданы эти институты, отмечают, что уполномоченные действую эффективно и от них есть реальные результаты, причем не только по защите прав детей в конкретных ситуациях, но и по изменению ситуации по региону в целом. Например, уполномоченные очень часто являются инициаторами изменения законодательства, принятия каких-то региональных программ в отношении особо нуждающихся групп детей или детей в целом. Например, в Москве мы стали инициаторами того, чтобы Москва приступила к реализации масштабной инициативы ЮНИСЕФ (Международного чрезвычайного фонда помощи детям Организации Объединённых Наций), которая реализуется во многих государствах Европы. И именно мы предложили реализовывать эту инициативу на территории города Москвы.Но существуют и определенные трудности. Дело в том, что в Федеральном законодательстве до сих пор отсутствует упоминание о должности Уполномоченного по правам ребенка. И это является первым сдерживающим фактором для наших действий. С другой стороны, не во всех регионах руководители исполнительных и представительных органов власти понимают смысл института уполномоченного, как по правам человека, так и по правам ребенка. Это второй сдерживающий фактор. При всем при этом, в Европе практически все страны имеют такие институты как на уровне государства, так и на уровне субъектов государства – территориальных единиц. У нас же этот институт существует пока только в 23 регионах. В этих регионах он развивается по-разному – где-то более успешно, где-то менее. Но уже в течение трех лет у нас существует Ассоциация уполномоченных по правам ребенка, одной из задач которой является продвижение этого института в тех регионах, где его пока нет, и укрепление в тех субъектах, где он уже есть. Конечно, здесь очень важно мнение первых лиц каждого региона. Но они не всегда настроены позитивно. Потому что уполномоченный по правам ребенка подвергает критике некоторые действия властей и указывает им на ключевые проблемы, которые они не замечают в силу каких-то причин. Безусловно, представители властей предпочитают видеть события в радужном свете, а поэтому им не всегда приятно, когда их сталкивают с суровой действительностью.