Сейчас очень много говорят о том, что в нашей стране необходимо преодолеть сиротство, что у нас слишком много детских домов. Действительно, в России эта проблема существует и в последнее время она стала довольно острой. При ее решении за основу берется опыт зарубежных стран, где детских домов как таковых нет, а все дети переданы в семьи. Однако, как показывает опыт, в приемной семье ребенок может подвергнуться насилию… Исполнительный директор Национального фонда защиты детей от жестокого обращения Дмитрий Лисицын уверен, что есть способ ликвидировать детские дома в России, при этом не подвергая детей опасности.Ильмира Маликова: Напомните, пожалуйста, нашим слушателям, чем занимается Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения. Дмитрий Лисицын: Фонд занимается тем, что по мере сил и возможностей пытается воплотить в жизнь свою миссию. А миссия у нас очень простая, но достаточно пафосная: мы работаем для того, чтобы в Российской Федерации как можно меньше нарушались права детей, и, в частности, помогаем органам государственной власти реализовать те комплексные механизмы, которые направлены на защиту прав детей. В последние годы мы сосредоточили свои усилия в области профилактики социального сиротства. Ильмира Маликова: Известная история Глеба Агеева и его сестры Полины показательна тем, что, на самом деле, она типична. И органы опеки сейчас пытаются улучшить ситуацию в стране самыми экзотическими способами. Довольно широкий резонанс вызывает очередная их инициатива: они начали внеплановые проверки состояния приемных детей. От приемных родителей требуются справки из детских садов и от педиатров, а также фотографии, подтверждающие, что ребенок не избит. По вашему мнению, это нормальная мера, не ущемляющая права человека, а напротив, защищающая права детей? Дмитрий Лисицын: Вы знаете, мне не хочется давать оценку, нормально это или нет. Я просто знаю, как надо. И показателен зарубежный опыт, который мы и наши партнеры из регионов много и часто изучаем. В зарубежных странах система по передаче детей в семьи уже давно и активно работает. И их опыт показывает, что есть один универсальный рецепт, на самом деле. Этот рецепт называется «служба сопровождения». То есть, это служба, которая организуется при детском доме или при каком-либо учреждении социальной защиты и выполняется четыре основных задачи. Прежде всего, она подбирает родителей, она готовит этих родителей, готовит ребенка к передаче в семью. И после того как ребенок попал в новую семью, служба осуществляет сопровождение этой семьи. Если эти четыре задачи выполняются, то процент того, что ребенок попадет не в те руки, что ему там будет плохо, что с ним будут плохо обращаться, стремится к нулю. Мне кажется, здесь проблема в том, что есть определенная специфика того, как решаются проблемы, в том числе в социальной сфере. Нельзя каким-то одним способом, пусть даже и хорошим, решить проблему, когда это касается людей, когда это касается детей. Всегда требуется принимать комплексные решения, которые являются многосоставными и подстраховывают шаги различного рода. А у нас, к сожалению (и, наверное, это специфика  работы госаппарата вообще), как правило, решения принимаются последовательно, поступательно. Это привело к тому, что нам нужно срочно и в массовом порядке передать детей из детских домов в семьи, но мы не разработали механизмы, которые бы обеспечили эту передачу. И этот механизм – службы, которые сейчас создаются во многих регионах, но их количество еще не достаточно. Потому что их стали делать потом, не перед тем, как запустить механизм, а после. Пока мы не можем обеспечить весь объем этих детей и весь объем приемных семей качественным сопровождением и качественным обучением. А когда мы сможем это осуществить, тогда не нужно будет устраивать какие-то контроли, фотографировать ребенка и так далее. Просто будет специалист, который на регулярной основе будет выстраивать партнерские отношения с семьей, помогать в тех случаях, когда родители не будут знать, что делать с ребенком, помогать ребенку адаптироваться в новой среде. Ильмира Маликова: Служба сопровождения, о которой вы говорите, должна быть государственной или общественной? Дмитрий Лисицын: На самом деле, здесь все кроется в одном простом моменте. Служба сопровождения – это достаточно новая форма деятельности для нашей системы социальной защиты детства. И это касается не только службы, но и многих других услуг, которые в настоящее время отрабатываются в регионах. Отсутствуют стандарты. Нам нужен стандарт, причем не качественный стандарт, который описывал бы какие-то очень общие моменты, с чем мы часто сталкиваемся в регионах, а конкретный стандарт деятельности, который содержал бы четкие требования относительно квалификации специалистов, наполнения их работы, критериев оценки эффективности этой работы. Если будет такой стандарт, тогда можно будет говорить о том, что эта служба может существовать как на базе муниципальной, государственной, так и на базе некоммерческой или даже просто какой-то частной организации. Главное, чтобы организация отвечала этому стандарту. И специалисты, соответственно, могли бы пройти классификацию, возможно, какое-то лицензирование. Я думаю, что эти службы должны быть в любой форме собственности, в любой правовой форме, потому что это позволит насытить этот рынок необходимых услуг. Ильмира Маликова: Как показывает опыт, равнодушие уже становится характерной чертой для наших специальных органов. И это касается не только органов опеки, которые непосредственно связаны с детьми, но и, например, врачей в поликлиниках, РОНО и так далее. Кто же может разработать для них подобного рода стандарты, ведь они сами вряд ли могут их воспроизвести?Дмитрий Лисицын: Я хочу сказать, что вопрос стандартизации деятельности, стандартизации инновационных услуг является одним из основных в деятельности нашего фонда как неправительственной организации. Но мы работаем не самостоятельно, мы работаем в регионах в очень тесном контакте как раз с органами социальной защиты, образования. И, с одной стороны, мы слышим очень активный заказ на то, что эти стандарты нужны. С другой стороны, мы вовлекаем специалистов и управленцев в некий процесс, в некие рабочие группы, в рамках которых мы пытаемся этот вопрос решать, писать региональные стандарты. Сегодняшнее законодательство позволяет принимать подобного рода нормативные документы на уровне региона. И поэтому, мне кажется, самый идеальный вариант – это начинать с самих регионов, потому что в каждом регионе есть своя специфика. Допустим, наличие или отсутствие тех или иных кадров, ресурсной базы. И когда регион самостоятельно работает над созданием своих стандартов, пусть и с помощью каких-то внешних консультантов, он может учитывать эту свою специфику и получить действительно работающий инструмент, а не просто спущенный сверху типовой, который не будет работать, потому что нет каких-то ресурсов или квалифицированных специалистов.