22 февраля отмечается Международный день поддержки жертв преступлений. Уже несколько десятилетий он отмечается в мире как день солидарности общества с теми, кто стал жертвой криминала и нуждается в восстановлении своих прав, а также психологической и духовной поддержке. Этот день стал поводом для проведения нескольких публичных акций в поддержку потерпевших, которые правозащитное движение «Сопротивление» организовало совместно с Общественной палатой РФ. В понедельник, 16 февраля, об этих мероприятиях и их значении рассказала Ольга Костина, член ОП РФ, руководитель правозащитного движения «Сопротивление».

Ильмира Маликова: Итак, «Сопротивление» подготовило масштабную программу, можно сказать, общероссийского свойства, в защиту прав жертв преступлений. Что это за программа?

Ольга Костина: Мы делаем такую акцию в первый раз, но нам кажется, что это очень своевременно. Наверное, многие обращают внимание, что сейчас разговор об очередной правовой реформе – реформе правоохранительной системы и гуманизации уголовного процесса – поднят на самый высокий уровень. Об этом говорит президент, он поднимает этот вопрос и на коллегиях силовиков, и вот недавно он говорил об этом на выездном мероприятии в Вологде. То есть, тема необходимости перестройки российского правосудия звучит все время. Однако нам кажется, что та часть, которая должна заниматься проблемами потерпевших, скажем так, немного недопонята. Хотя надо заметить, что Дмитрий Анатольевич обращал на это внимание, в последний раз я слышала это на коллегии МВД. Тогда буквально в начале своего выступления президент сказал, что главными задачами являются, конечно, повышение раскрываемости преступлений и обеспечение прав потерпевших.
На самом деле, наша страна уже прошла несколько реформаторских кругов в попытке найти способ не то чтобы смягчить уголовное судопроизводство, а сделать его более осмысленным и качественным. Чтобы в тюрьмах все-таки оказывались люди социально опасные, а не те, кто, допустим, совершил ошибку или правонарушение, но не такого свойства, которое требует изоляции от общества. Что для меня самое удивительное в этом, так это то, что мы вот всего-навсего четвертый год занимаемся этой работой, а правовики со стажем, профессиональные юристы до сих пор не заметили, что ключ к проблеме лежит вовсе не в электронных браслетах. На самом деле, разгадка здесь лежит как раз в правах потерпевшего.
Это очень просто объясняется. Существует Конвенция Евросоюза по этим правам, она очень проста, но, на самом деле, очень действенна. И вот, помимо правовой и психологической поддержки этих граждан, в том числе, со стороны государства, в этой Конвенции есть такой очень важный пункт, как Восстановительное правосудие, то есть примирение потерпевшего с правонарушителем. Естественно, речь идет только о мелких преступлениях и преступлениях средней тяжести. Кроме того, здесь очень многое зависит о самого пострадавшего гражданина, потому что он в любой момент может прервать эту процедуру. Но если она доведена сотрудниками прокуратуры до финала, то человек получает наказание, выплачивает компенсацию, но не оказывается в тюрьме.

Ильмира Маликова: Однако не может ли это рассматриваться как способ откупиться от жертвы?

Ольга Костина: Нет, это ни в коем случае не должно рассматриваться таким образом. Но я могу привести в пример случай, который произошел буквально пару недель назад. В Екатеринбурге в потасовке около железнодорожной кассы один, мягко говоря, не вполне разумный гражданин открыл стрельбу из травматического пистолета. По его уверениям, он стрелял в пол. Но попал он в ногу рядом стоящей женщины. Естественно, все это дошло до суда, он не уклонялся от следствия и даже от необходимости выплаты компенсации. И что интересно, в суде не только он сам, но и пострадавшая женщина просили не лишать его свободы. Только для того, чтобы он мог работать и оплачивать ей лечение. Однако наш гуманный суд отправил его «шить варежки» и из мест не столь отдаленных высылать ей какие-то скудные средства.
Еще раз хочу оговориться, что это все-таки тяжкое преступление, поэтому надо понимать, что наказание все-таки должно быть суровым и неотвратимым. Но при этом оно не должно быть бессмысленным. Вот наша правовая система бессмысленна и беспощадна, как русский бунт. Она готова разорвать, упаковать и обратного хода эта машина практически не имеет. Но для чего же она работает, если не для потерпевшего? Если не для восстановления прав того законопослушного гражданина, в отношении которого эти права нарушены?

Ильмира Маликова: Почему же именно сейчас разговор о роли жертвы в правовом и уголовном процессе России так принципиален?

Ольга Костина: По многим причинам. Во-первых, действительно, от того, насколько быстро и качественно государство и общество помогает этим людям, зависит социальная стабильность в обществе. Представьте себе сами: если на вас совершается нападение любого рода, то, конечно, в вас начинают бороться самые противоречивые и тяжкие для переживания чувства. Отчаяние, ненависть, страх… весь этот ком, если его не отрабатывать, ни к чему, кроме агрессии, не приводит. И эта агрессия по цепочке передается всем окружающим. Если мы хотим говорить действительно о справедливом, но гуманном и разумном наказании, то нужно начинать с помощи жертве. Во всяком случае, европейские правовые системы считают, что жертва играет принципиальную роль, поскольку именно с ее заявления или обращения  к правосудию начинается процесс преследования, остановки и наказания преступного деяния. Поэтому, собственно говоря, весь мир изо всех сил, каждый год придумывая что-то новое и совершенствуя какие-то подходы, борется за права этой категории граждан.
Это предполагает и вовлечение неправительственных  организаций. Как правило, кстати, их уполномочивают на эту работу Минюсты европейских стран, потому что эта работа не только эмоционально-жалостливая. Это профессиональная деятельность – юридическая, психологическая и так далее. Существуют компенсационные фонды. Согласитесь, гражданину самому очень сложно справляться. У нас вот недавно был пик активности по алиментам, и мы все поняли, что самостоятельно гражданину вытрясти из преступника практически ничего невозможно. А если преступник не найден, а вы инвалид? Как же тогда? А где же государство, которому граждане платят налоги, в котором голосуют за президента, выбирают парламент, который, в свою очередь, нанимает правоохранительные органы… Но что же граждане получают на выходе? Получается, что из этих же налогов содержатся уголовники. Но меньше всего внимания уделяется как раз законопослушным гражданам.
Поэтому, проработав три года и послушав этих людей, мы понимаем, что это действительно принципиальная история и удивительно, почему на нее до сих пор обращали так мало внимания. Я говорю «до сих пор», потому что надеюсь на Минюст  в его нынешнем составе, я знаю, что они заинтересовались этой концепцией и нашими предложениями. Я надеюсь и на первое лицо как на самого крупного лоббиста, потому что он, судя по всему, понимает значимость этой темы. Да, нам приходится начинать с нуля, но мы не отчаиваемся, потому что, во-первых, понимаем, что стоим на стороне законопослушных граждан, а во-вторых, понимаем, что, к сожалению, их очень много.

Ильмира Маликова: Какие же конкретные инициативы вы предприняли?

Ольга Костина: Инициатива, с которой мы обратились в Общественную палату (и нас с удовольствием поддержали), в основном заключается в том, чтобы услышать всех этих людей. Они ведь с очень большим трудом разговаривают. Я очень хорошо понимаю, что значит для человека, переживавшего преступление, вообще заговорить об этом. У нас в обществе ведь не принято сочувствовать таким людям. Это «лузеры», неудачники, они сами виноваты, и так далее. И эти граждане замыкаются. Они не жалуются. 62 % потерпевших в России даже не обращаются в правоохранительные органы. Они боятся, что им будет еще хуже, что над ними будут издеваться. Ведь для того, чтобы продвигаться, потерпевшему нужно определенное мужество, чтобы не сдаваться уже ради других жизней.
Поэтому я хотела бы поблагодарить не только Общественную палату, но и представителей силовых ведомств, потому что на той «горячей» линий, которую мы открыли на три дня, с нами будут работать сотрудники МВД и Следственного комитета. Я хочу уточнить, что линия будет работать с 16 по 18 февраля включительно с 11.00 до 18.00 по московскому времени. И все вопросы, жалобы, претензии или, может быть, конструктивные предложения в области прав потерпевших граждан можно будет в этот период высказать. Ответственно могу сказать, что мы тщательно фиксируем все обращения, которые поступают. Нам очень важно услышать людей, действительно нуждающихся в помощи, потому что мы сможем не только собрать аналитику, но и действительно помочь им.