Алексей Головань, исполнительный директор благотворительного центра "Соучастие в судьбе"

В студии “Радио России” ведущая программы “Право на защиту” Ильмира Маликова и ее гость Алексей Головань,  эксперт в области вопросов детства, исполнительный директор благотворительного центра “Соучастие в судьбе”, обсудили актуальные проблемы приемных семей, а также развитие сиротства в России.

Ильмира Маликова: Здравствуйте, у микрофона Ильмира Маликова. Сегодня, как и каждый понедельник, мы говорим на темы правозащиты.

 В последнее время наши госчиновники самого разного уровня много говорили о необходимости максимальной поддержки семьи, о том, что только в исключительных случаях, возможно, лишать родительских прав тех, кто не исполняет своих родительских обязанностей,  что семья – оплот государства и моральных ценностей.

 Впрочем, на слуху заявление протоиерея  Дмитрия Смирнова, что семья переживает системный кризис, и ей нельзя доверять воспитание детей в полной мере: только религиозная организация, в данном случае Православная церковь, может восполнить эту лакуну. Таким образом, он обосновывал введение в школах предмета “Основы религиозной этики”.

 Получается, с одной стороны, семья – в кризисе, с другой –  в семью ни в коем случае нельзя вторгаться, максимально снижая уровень сиротства в стране. Как на самом деле обстоят дела, что показывают цифры? Поговорим об этом с Алексеем Ивановичем Голованем,  экспертом в области вопросов детства, исполнительным директором благотворительного центра “Соучастие в судьбе”.

Алексей Головань: Добрый вечер! Что касается проблемы сиротства, нам важны не только абсолютные цифры; нам также важна динамика процесса, поскольку проблема сиротства многогранна. Это связано и с выявлением новых детей-сирот, и с устройством их на воспитание в семьи или сиротские учреждения,  и количества родителей, лишенных родительских прав, и количества возвратов детей из семей, куда они были устроены на воспитание, и ситуаций жестокого обращения с детьми. Но хотелось бы отметить, что прошедший год с точки зрения положения детей-сирот статистически выглядел неплохо по сравнению с предыдущим периодом. Скажем, в прошлом году было выявлено шестьдесят одна тысяча шестьсот детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Годом ранее эта цифра составляла почти шестьдесят девять тысяч. Произошло снижение почти на десять процентов! Интересный момент: в 2010-м году  было выявлено почти девяносто четыре тысячи детей-сирот, и если сравнивать эти и нынешние показатели, то сокращение произошло почти на треть.

Ильмира Маликова: Не кажется ли вам, что это связано с тем, что органы опеки боятся изымать детей? Несмотря на снижение, получается, что за два года 130 тысяч детей, при отсутствии военных действий, при поступательном развитии страны, остались без родителей. На ваш взгляд, в чем заключаются причины сокращения количества детей-сирот?

Алексей Головань: Здесь ситуация похожа на ситуацию бассейна: кто-то выливается из категории детей-сирот, а кто-то вливается. Выливается по причине взросления. Но интересный момент: в 2010 году было выявлено 94 тысячи детей-сирот. Сокращение произошло почти на треть.

Причины этого сокращения разные. Надо отметить и внимание государства к проблеме, и то обстоятельство, что органы опеки зачастую боятся связываться с проблемой, боясь обвинения в необоснованном изъятии ребенка из семьи, да и общее сокращение численности детей в России. Но все-таки, в нашем случае можно говорить о кардинальном сокращении численности  выявленных детей-сирот.

Также нужно посчитать детей, которые были выявлены ранее, в сумме с новыми детьми-сиротами мы получаем цифру – 65 тысяч детей на конец прошлого года. Из них в организации для детей-сирот попало 19%. Получается, больше 80% было устроено в семьи. В детские дома попадает только каждый пятый ребёнок. В предыдущие годы статистика была менее радостная. В 2013 году в организации для детей-сирот попало 30%. Сегодня мы можем говорить, что для нашего государства приоритет заключается в семейных формах устройства детей: опека, усыновление, приёмная семья, патронатная семья.

Ильмира Маликова: Алексей Иванович, мы понимаем, что цифры  – вещь с одной стороны – объективная, с другой стороны – лукавая. Когда вы говорите, что только 19% попало в детские дома, а все остальные были устроены в семьи, мы понимаем, что многие губернаторы, выполняя указания чиновников из Москвы, исполняют программу по сокращению количества детских домов в своих регионах. Так или иначе, детей, что называется «распихивают». В социальных сетях много об этом пишут. Более того, перед Новым годом по всем телеканалам шла реклама «Возьми ребёнка в семью», это похоже на призыв «Купи себе подарок».  У одних это вызывало умиление, а другие возмущались, что нельзя так сильно навязывать людям желание взять ребенка. Это способствует возврату детей, так как оказывается, что совсем не ангелочки приходят в дом.

Многие брали детей только на праздники, а потом возвращали их в детские дома, это еще большая травма для детей. Или бывают случаи, когда набирают много детей, а на пособие пьянствуют, за детьми не смотрят, более того, их бьют. Согласитесь, такое бывает часто?

Алексей Головань: Здесь нужно  обратить внимание на то, что бывает несколько режимов общения с детьми, например – гостевой режим.

Но, во-первых, надо сказать, что прежде, чем ребенок попадает под опеку, либо в приемную семью на долгосрочную основу, проходит очень серьезная проверка кандидатов. В какой-то степени она формальна. Людей обязательно готовят: они обязаны представить справку о том, что они прошли подготовку по программе, разработанной Министерством образования. Подготовка проходит на муниципальным уровне, либо осуществляется органами опеки или уполномоченными организациями.    Если у кандидата нет документа, что он прошел подготовку, ему ребенка не дадут. Это касается опеки, приемной семьи, усыновления.

Есть же форма гостевого режима. Ребенка можно взять к себе домой на выходной, на праздники или каникулы. В этом случае подготовка такая серьезная не нужна, она значительно упрощена. Проверяются условия жизни семьи, требуется документ, который доказывает, что члены семьи не привлекались к уголовной ответственности. Этого достаточно.

Прошли праздники – детей вернули. Но я бы не рассматривал эту ситуацию так критично. Понятно, что это гостевой режим, когда ребенок остается числиться за государственным учреждением. Его не снимают с довольствия, так как его не считают устроенным в семью.

Кардинально другая ситуация – когда ребенка устраивают в семью, а потом его приходится их этой семьи изымать по разным причинам, в том числе – из-за того, что с ним там жестоко обращаются. Это более печальная статистика. Например, за прошлый год в целом по России отменено решений о передаче детей в семью, в связи с ненадлежащим обращением опекунов с детьми, 680. Из них в связи с жестоким обращением – 54 ребенка были изъяты. Это только выявленные случаи.  Если посмотреть статистику за несколько лет, то видно, что эта цифра мало меняется. Она практически стабильна. Получается, что, несмотря на то, что люди проходят проверки, специальные курсы, получают мотивацию, происходят значительные возвращения.

Ильмира Маликова: Что такое возвращение для ребенка? Как он это переживает?

Алексей Головань: Это сложно. Сначала его предали родители, а затем его предали новые родители. Этот стресс потом сопровождает ребенка всю его жизнь. Я считаю, что ребенку лучше вообще не попадать в семью, чем потом быть отвергнутым.

Как говорят психологи, если ребёнок три раза меняет семью, то у него начинается процесс отторжения, идет совсем другое развитие – вряд ли он потом создаст свою семью. У такого человека не будет социальных привязанностей, а значит – он может оказаться за бортом нормальной человеческой жизни.

Ильмира Маликова: Это действительно важная проблема. Заместить детские дома приемными семьями – это инициатива еще старой Государственной Думы.

У меня есть близкие знакомые, у которых есть четыре своих ребенка, они решили взять пятого из детского дома. Они прошли курсы, которые были достаточно формальными, а потом им быстро отдали ребенка, практически сразу. Сказали, что вот этот понравился, его и забирайте. А затем люди столкнулись с проблемами психологической адаптации ребенка в новой семье, они пошли к психологу, который сказал, что подумает, как им быть. А потом просто распечатал несколько статей из Интернета, посоветовав их прочитать. Все ли с этим сталкиваются.

Алексей Головань: Это действительно очень серьезная проблема – сопровождение. Когда возникают проблемы с детьми, взятыми на воспитание, а они возникают у всех семей, пусть не всегда сразу, то обратиться некуда.

Я считаю, что в нашей стране необходимо организовать сеть с высококвалифицированными специалистами, которые будут сопровождать приемные семьи. Оказывать психологическую, юридическую, педагогическую помощь. К сожалению, таких организаций в настоящий момент не хватает. В Москве таких проблем нет, так как в столице работает большое количество подобных организаций, некоторые из них являются не государственными. Кроме того, здесь существуют большие сообщества, члены которых делятся опытом, помогают друг другу. Но мы должны понимать, что услуги по поддержке должно оказывать государство. Причем, специалисты должны работать не на тех условиях, что раз вы не справляетесь, мы заберем у вас ребенка, а с желанием стабилизировать ситуацию в семье.

Ильмира Маликова: На ваш взгляд, боятся ли сегодня семьи обращаться за помощью?

Алексей Головань: Да, к сожалению, люди боятся обращаться за помощью, так как думаю, что у них изымут ребенка, так как они с ним не справляются.

Специалисты должны быть, уровень их образования должен постоянно повышаться. С 1 сентября этого года вступает в силу Положение, которое определяет, чем должны заниматься организации для детей-сирот. Перед этими организациями сейчас ставятся новые задачи: они должны не только заниматься воспитанием и поддержанием детей, но они также должны будут оказывать поддержку приемных семей. Они смогут участвовать в подборе и подготовке кандидатов, а когда ребенок попадет в семью, будет оказываться поддержка, так как в таких организациях хорошие педагоги и специалисты. Например, если в каком-то районе нет специальных организаций по поддержке приемных семей, но есть детский дом, специалисты этого детского дома и будут оказывать сопровождение.

Сотрудников детских домой уже нужно переобучать, а также готовить к тому, что может произойти отказ от ребенка по разным причинам,  и ему нужно будет уделать больше внимания и поддержки, чем тем детям, которые в этом учреждении находились и никуда не уходили, так как от данного ребенка отказались повторно, для него это огромный стресс. Ребенок был рад, что его забрали, а потом он вернулся.

Ильмира Маликова: Опять же возникает вопрос детской жестокости. У ребенка было все хорошо, другие дети ему завидовали. Он возвращается с психологической травмой, и начинается прессинг со стороны детей.  

Алексей Головань: Такие дети не готовы переходить в новые семьи. Специалистов, которые умеют работать именно с такими детьми, в нашей стране очень мало.

Ильмира Маликова: В любом детском заведении очень сложная ситуация внутри, так как это сложные дети, поэтому специалисты постоянно испытывают выгорание. Как вы считаете, способствует ли это тому, что воспитатели, люди, которые непосредственно работают с детьми, не достаточно добры к ним?

Алексей Головань: Знаю много историй, когда дети, которые попали в семью, отказывались потом ездить в детский дом, что бы навестить коллектив. Дети просто боялись, что их там оставят. Это связано с кадрами.

Недавно прошла большая Конференция для работников организаций для детей-сирот, которая и была посвящена перестройке работы данных учреждений. Я поговорил с людьми, которые участвовали в этой Конференции, и был поражен тому, что представителей организации волновало не то, как реализовать положение, а то сохранят ли они льготы, социальные пакеты, заработную плату. То есть специалистов волновали не дети, а личное материальное состояние.

Ильмира Маликова: Давайте перейдем к частным вопросам. Вообще же родители же бывают лишены родительских прав по различным причинам.

Алексей Головань: Да, бывает так, что родители не заключают брак, не определяют отцовство, материнство, а потом в случае смерти одного из родителей, ребенок оказывается в детском доме. Все же я призываю к борьбе за семью, нормальную и полноценную. Отстаивайте своих детей.

Ильмира Маликова: А все ли дети идут с радостью в семьи?

Алексей Головань: Как ни удивительно, нет. Есть дети, которые не хотят идти в семьи. Какие-то дети очень тяжело устраиваются, например: подростки. Еще бывает, что в детском доме ребенок находит не один, а с братьями и сестрами, когда детей много, их сложно пристроить, потому что их не разлучают. Чаще всего братья и сестры хотят быть вместе.

Учреждения нового типа не должны быть огромными, как созданные в 70-х годах. Новые заведения должны быть семейного типа, в них будут созданы разные возрастные группы и домашние условия.  В каждой группе должно быть не более 8 лет, а там, где дети от 0 до 4- лет – не более 6. Более того, не должно быть так, чтобы каждый день с детьми работал разный сотрудник. У детей должна  формироваться привязанность.

Сегодня новое время, которое несет новые вызовы, поэтому через какое-то время мы не сможем сохранить старые детские учреждения, так как они не отвечают новым запросам.

Ильмира Маликова: На мой взгляд, сегодня у нас наблюдается кризис семьи. В одной из передач нам поступил звонок, слушатель говорил, что он разводится с женой и не знает, как поделить с ней материнский капитал. Получается, люди, родители, которые не имеют отношения к деньгам материнского капитала, так как они выдаются на детей, при разводе только и думают, как поделить их. Эти деньги следуют за ребенком. В некоторых случаях на здоровье матери.

Хотелось бы более подробно рассмотреть вопрос возврата. По каким причинам детей возвращают?

Алексей Головань: Причины отказов разные. Во-первых: люди не оценили свои силы. Часто люди, которые берут детей, считают, что домашние дети и дети из специальных учреждений одинаковы. К сожалению, сейчас нет специального психологического тестирования. В результате, когда ребенок начинает жить в семье, возникают психологические проблемы взаимодействия, возникают генетические предрасположенности ребенка, возникает непонимание. И люди видят единственный выход из ситуации в том, чтобы вернуть ребенка. Также иногда возникают какие-то диагнозы, о которых опекуны не были предупреждены.  Я с такими ситуациями сталкивался. Сначала читаешь документы,  в которых написано, что у ребенка небольшая задержка в развитии, а через какое-то время выясняется, что у ребенка большие психологические заболевания. Нужно постоянно давать таблетки, ставить на контроль у психиатра.

Кроме того, причины возврата иногда кроются в окружении. Взяли ребенка в семью, а потом бабушки, тети, дяди высказываются против, плюс могут быть сложные взаимоотношения с родными детьми.

И, конечно, одна из ключевых причин кроется в том, что нет поддержки этих семей. Люди оказываются один на   один  с проблемой, они не в состоянии ее решить сами. А кризисы бывают всегда.

Ильмира Маликова: Безусловно, каждый ребенок должен воспитываться в семье, потому что ни одно учреждение не восполняет того, что дают в семье: простое человеческое общение, возможность поговорить о проблемах с глазу на глаз, обнять кого-то, иметь свой угол и комнату. Все это должно быть, но вот такие механические способы распределения детей – этого не должно быть.

Плюс многие сталкиваются с такой проблемой, что не могут почувствовать ребенка родным. Люди борются, дают все детям, но ничего не  могут поделать. Что делать в такой ситуации?

Алексей Головань: Опять же мы возвращаемся к тому, что должна быть правильная всесторонняя подготовка людей, которые решились взять ребенка в семью. Сейчас в Москве стартует очень интересный проект по поддержке тех семей, которые берут на воспитание от 5 детей. Причем, эти дети должны быть либо инвалидами, либо подростками. Им дают специальную площадь. Эти семьи усилено сопровождают службы московские. И результаты показывают, что если семьи в достаточной мере сопровождать, то эффект есть.

Кроме того, мне кажется, что нужно давать людям больше примеров счастливых семей, у которых все получилось. Пусть такие семьи будут нашими героями.

Ильмира Маликова: К сожалению, время нашей программы истекло. Напоминаю, у нас в студии был Алексей Иванович Головань,  эксперт в области вопросов детства, исполнительный директор благотворительного центра “Соучастие в судьбе”. Мы очень скоро продолжим наш разговор, потому что сегодняшняя тема очень важна для нашего общества.

Всего доброго! Берегите себя!