Членами  Общественной Палаты РФ совместно с экспертами Конституционного Суда РФ рассмотрен проект федерального закона № 463704-5 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации». Изучение данного законопроекта дает основания для следующих выводов и суждений.

1. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации меры, устанавливаемые в уголовном законе в целях защиты конституционно значимых ценностей, должны определяться исходя из требования адекватности порождаемых ими последствий (в том числе для лица, в отношении которого они применяются) тому вреду, который причинен в результате преступного деяния, с тем чтобы обеспечивались соразмерность мер уголовного наказания совершенному преступлению, а также баланс основных прав индивида и общего интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от преступных посягательств.

Данное требование в равной мере относится как к деятельности законодателя, устанавливающего меры уголовной ответственности, так и правоприменителя (Постановление КС РФ от 27 мая 2008 г. N 8-П).

Соответственно при установлении преступности деяния, а также его наказуемости и иных уголовно-правовых последствий федеральный законодатель должен руководствоваться такими общими принципами права как равенство и справедливость и следовать требованиям соответствия вводимых или устраняемых ограничений конституционно значимым целям, а также соразмерности применяемых или изменяемых мер государственного принуждения характеру совершенного деяния, его сохраняющейся или потенциальной общественной опасности (статьи 19 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации). В ином случае неизбежна либо чрезмерная уголовная репрессия, либо ослабление охраны прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, а также функции предупреждения преступлений, восстановления социальной справедливости.

Реализация государством уголовной политики не должна снижать гарантии безопасности личности от противоправного посягательства, особенно если это касается посягательств против жизни и здоровья, а также иных насильственных преступлений, лишением тех, кто пострадал от преступлений, их конституционного права на судебную защиту и восстановление в нарушенных правах и интересах, объем и степень гарантированности которых не могут изменяться произвольно, если не меняется степень общественной опасности преступных посягательств, выражающаяся в изменении как количественных, так и качественных характеристик преступных посягательств.

Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, в случаях, когда предусматриваемые уголовным законом меры перестают соответствовать социальным реалиям, приводя к ослаблению защиты конституционно значимых ценностей или, напротив, к избыточному применению государственного принуждения, законодатель – исходя из конституционных принципов – обязан привести уголовно-правовые предписания в соответствие с новыми социальными реалиями (Постановление КС РФ от 20 апреля 2006 года № 4-П).

Вместе с тем, из пояснительной записки непонятно с какими новыми социальными реалиями, в соответствие с которыми должен быть приведен уголовный закон, связываются либеральные поправки в Уголовный кодекс, тем более, что согласно официальной статистике, которая не отражает реального состояния и динамики преступности, каких либо существенных позитивных изменений как количественных, так и качественных характеристик преступных посягательств, свидетельствующих о снижении их общественной опасности, не произошло.

Наоборот, данные официальной статистики свидетельствуют о ежегодном росте обращений граждан с заявлениями о противоправных посягательствах. Из числа зарегистрированных преступлений в структуре преступности почти каждое второе преступление является посягательством на собственность. Каждое третье – совершается путем кражи. Хотя статистика фиксирует сокращение числа убийств и причинений тяжкого вреда здоровью, ежегодно в России от преступных посягательств гибнет 36 – 46 тыс. человек, 46 – 55 тыс. становится только жертвами причинения тяжкого вреда здоровью. При этом рецидив преступлений находится в пределах 30% и не снижается.

В таких условиях карательные меры сдерживания преступности вряд ли утратили свое значение. При таком высоком уровне рецидива от действий каждого третьего лица, которому будет назначено наказание не связанное с лишением свободы или освобожденного от его отбывания пострадает как минимум один человек. Учитывая количество обращений в правоохранительные органы (23 млн.) в число жертв либеральной уголовной политики попадут миллионы российских граждан и иностранцы.

Представляется, что целью законопроекта должно быть не искусственное сокращение тюремного населения, а сокращение числа жертв преступлений. При этом следует учитывать, что, например, периодическое применение амнистии приводит лишь к краткосрочной разгрузке пенитенциарных учреждений. Это дает основания для предположений о том, что предлагаемые в законопроекте меры также лишь на короткое время сократят количество лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, однако учитывая высокий рецидив преступлений приведут к увеличению числа потерпевших.

2. Признавая конституционность полномочий федерального законодателя по определению содержания уголовного закона, установления преступности тех или иных общественно опасных деяний и их наказуемости Конституционный Суд Российской Федерации указывал при этом на то, что при реализации этих полномочий следует учитывать степень распространенности таких деяний, значимость охраняемых законом ценностей, на которые они посягают, и существенность причиняемого ими вреда, а также невозможность их преодоления с помощью иных правовых средств (Постановление КС РФ от 27 июня 2005 года № 7-П).

В то же время в предлагаемом законопроекте предусматривается смягчение наказания за совершение преимущественно таких видов преступлений, которые занимают доминирующее место в структуре преступности (кражи, грабежи, разбои, мошенничество, вымогательство и т.д.). Кроме того, эти преступления в своем большинстве посягают на особо охраняемые Конституцией Российской Федерации ценности – права и свободы личности, – причиняя им при этом существенный вред.

Таким образом, рассматриваемый законопроект нарушает определенные Конституционным Судом Российской Федерации условия правового регулирования уголовной ответственности, не учитывает степень распространенности таких деяний, значимость охраняемых законом ценностей, на которые они посягают, и существенность причиняемого ими вреда, что может привести к ослаблению общественной безопасности, защиты прав личности от преступных посягательств.

Не учитывается в законопроекте и то, что преступные посягательства на собственность, посягательства в сфере экономики, обеспечивают высокую «доходность» таких преступлений, что создает возможности для подкупа должностных лиц, финансирования терроризма, организации заказных убийств, совершения иных тяжких и особо тяжких преступлений. Тем самым ослабление уголовно-правовых мер сдерживания преступности даже не представляющей повышенной общественной опасности служит условием, а то и предпосылкой (катализатором) совершения тяжких и особо тяжких преступлений.

3. Предлагаемое пунктами 1 и 2 законопроекта сужение оснований для отмены условного осуждения и условно-досрочного освобождения от отбывания наказания вступает в противоречие общим правилам применения данных мер, установленных статьями 73 и 79 УК Российской Федерации. Согласно этим правилам назначение наказания условно возможно лишь в том случае, если суд приходит к выводу о возможности исправления осуждённого без реального отбывания наказания и при этом ему устанавливается испытательный срок, в течение которого осужденный должен доказать своё исправление (части первая и третья статьи 73 УК РФ). Аналогично условно-досрочное освобождение от отбывания наказания допустимо только в том случае, если судом будет признано, что лицо для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания (часть первая статьи 79 УК РФ).

В то же время, проект допускает возможность сохранения условной меры наказания при совершении условно осуждённым в течение испытательного срока нового умышленного преступления средней тяжести, к числу которых относятся, в том числе, квалифицированные кражи, мошенничества, присвоение или растрата, а также умышленные причинения средней тяжести вреда здоровью, грабежи, вымогательства, угоны транспортных средств и другие, наиболее распространенные преступления. Таким образом, на законодательном уровне предлагается признать, что повторное совершение умышленных преступлений (рецидив) не опровергает вывод суда, зафиксированный в приговоре, о возможности исправления осуждённого без реального отбытия наказания.

Вместе с тем, сам фактический рецидив умышленного преступления, хотя и средней тяжести, в течение испытательного срока или в период не отбытой части наказания со всей очевидностью свидетельствует о том, что осужденный на путь исправления не встал, а потому не заслуживает применения к нему условной меры наказания, сохранения условно-досрочного освобождения. Тем самым, вопреки здравому смыслу и без учета того, что рецидив преступлений признается отягчающим обстоятельством (пункт «а» части первой статьи 63 УК Российской Федерации) суд, своим правоприменительным решением будет определять сохранять или не сохранять условное осуждение или условно-досрочное освобождение от отбывания наказания. В этой связи предлагаемые поправки носят коррупциогенный характер, ведут к ослаблению уголовно-правовой защиты граждан от преступных посягательств и невыполнению государством конституционной гарантии защиты прав и свобод человека и гражданина.

4. Предлагаемое в законопроекте устранение нижнего предела санкции в виде лишения свободы из 68 составов преступлений средней тяжести, тяжких и особо тяжких приводит к возможности назначения минимального наказания до 2-х месяцев лишения свободы, в том числе за такие распространённые особо тяжкие насильственные преступления, как причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (часть 4 статьи 111 УК Российской Федерации), грабёж, разбой, вымогательство, совершенные при особо отягчающих обстоятельствах (часть 3 статьи 161, части 3 и 4 статьи 162, часть 3 статьи 163 УК Российской Федерации). Учитывая нижний размер санкции, наказание, назначенное за эти и другие, тяжкие и особо тяжкие преступления, может быть равным или даже меньшим, чем за преступления не представляющие большой общественной опасности, например, такие как побои (116 УК РФ) или уничтожение или повреждение имущества по неосторожности (статья 168 УК РФ). Тем самым, исходя из возможности назначения одинакового наказания, допускается оценка степени общественной опасности фактического убийства человека наравне, например, с неосторожным повреждением имущества.

Такая либерализация наказания, на наш взгляд, противоречит закрепленным в уголовном законе принципу справедливости и целям наказания, будет приводить к вынесению несправедливых приговоров, что является основанием для его отмены или изменения (пункт 4 части первой статьи 379 и часть первая статьи 409 УПК Российской Федерации), а потому повлечет нестабильность судебной практики и судебных решений. При этом, как указано в части первой статьи 383 УПК Российской Федерации, несправедливым является приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости (Определение Конституционного Суда РФ от 17.11.2009 N 1448-О-О).

Значительное расширение границ санкций в виде лишения свободы от 2 месяцев до 10 лет по тяжким и от 2 месяцев до 15 лет по особо тяжким преступлениям делает эти санкции абсолютно неопределенными, размывает границы различных по степени тяжести категорий преступлений, как это установлено в статье 15 уголовного закона.

Установление самой возможности назначения наказания в более широких пределах, а также одинакового нижнего предела наказания для всех категорий преступлений ведет к нарушению конституционного принципа равенства граждан перед законом, а потому входит в противоречие с частью 1 статьи 19 Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации в ряде решений отмечал, что из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом вытекает общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями; неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу, а значит – к нарушению принципов равенства и верховенства закона (постановления от 25 апреля 1995 года, от 5 июля 2001 года, от 22 июля 2002 года № 14-П, от 11 ноября 2003 года № 16-П, от 25 февраля 2004 года № 4-П, от 6 апреля 2004 года № 7-П, от 17 июня 2004 года № 12-П, от 14 ноября 2005 года № 10-П, от 27 мая 2008 года № 8-П и др.)

Предлагаемое законопроектом расширение границ санкций в виде лишения свободы делает эти санкции неопределенными до степени неограниченного усмотрения правоприменителя (суда) при определении размера наказания, что ведет к произволу, а значит – к нарушению принципов равенства и верховенства закона.

5. Устранение нижнего размера санкции в виде лишения свободы может привести к различного рода правоприменительным коллизиям. В частности, это по существу заблокирует возможность применения положений статьи 64 УК Российской Федерации, закрепляющей возможность назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление. В то же время эта норма активно используется в правоприменительной практике для стимулирования сотрудничества со следствием отдельных участников группового преступления, чем повышается эффективность расследования. Предлагаемый законопроект в этой части оставляет без ответа вопрос о том поглощают ли вводимые новеллы правило, установленное статьей 64 УК Российской Федерации или оно должно истолковываться правоприменителем как позволяющее назначить наказание ниже 2 месяцев?

6. Либерализация уголовного законодательства, исходя из приоритета прав человека, могла бы в случае её действительной социальной и политической необходимости, подразумевать ослабление уголовно-правовых последствий для лиц, совершивших малозначительные деяния, небольшой тяжести, минимальной общественной опасности. Предлагаемые же изменения в большинстве своем влекут снижение уголовно-правовых последствий как раз для наиболее общественно опасных индивидов, а потому ослабляют функцию общей и специальной превенции уголовного закона, а потому к ослаблению защиты прав личности, общества и государства от преступных посягательств в системе которых человек (личность), является наиболее уязвимым и не защищенным.

7. В Постановлении от 5 июля 2001 года № 11-П Конституционный Суд Российской Федерации указал, что при освобождении одних лиц от уголовной ответственности и наказания за деяния, наиболее опасные для охраняемых Конституцией Российской Федерации ценностей, Государственная Дума, реализуя в акте об амнистии гуманистические задачи, в то же время должна взвешивать конкурирующие конституционные ценности и, исходя из обеспечения их баланса, не может допускать, чтобы права других лиц и являющиеся необходимым условием их реализации законность, правопорядок и общественная безопасность были поставлены под угрозу нарушения. Иное не согласуется с вытекающими из конституционно-правовой характеристики России как правового государства требованиями справедливости и соразмерности при регулировании общественных отношений и может рассматриваться как противоречащее Конституции Российской Федерации.

Поскольку в соответствии с частью второй статьи 10 УК Российской Федерации если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым законом, внесение предусмотренных законопроектом изменений повлечет пересмотр значительного количества приговоров со снижением назначенного ранее наказания, в том числе освобождением из мест лишения свободы значительного числа осужденных. По своим масштабам эти правовые последствия могут сравниться с актом амнистии, а потому при рассмотрении данного законопроекта следует учитывать правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, касающиеся обязательных требований при принятии мер, направленных на освобождение от наказания.

8. Предлагаемое в законопроекте существенное расширение судейской дискреции в части определения сроков наказания аргументируется в пояснительной записке необходимостью предоставления суду возможности проявлять более дифференцированный подход при назначении наказания и большую вариативность при назначении наказаний, не связанных с лишением свободы. Однако при этом не учитывается, что такое расширение пределов судейского усмотрения таит не только опасность произвольного применения уголовного закона, но и является мощным коррупциогенным фактором, что не может не отразиться на независимости и беспристрастности судей при вынесении ими приговоров.

В этой связи предлагаемый законопроект, на наш взгляд, нуждается в антикоррупционной экспертизе, предусмотренной статьей 6 Федерального закона «О противодействии коррупции» и основными направлениями Национальной стратегии противодействия коррупции, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 13 апреля 2010 г. N 460.