Новости

В Австралии арестованы 70 человек по обвинению в хранении детской порнографии. Это одна из крупнейших операций в истории страны против педофилов.

Австралийская полиция арестовала 70 человек в ходе шестимесячной операции, направленной против международной банды сетевых педофилов. Следствие охватило всю территорию страны, пишет The Independent со ссылкой на пресс-секретаря (комиссионера) федеральной полиции Австралии Мика Килти.

Еще 20 подозреваемых пока оставлены на свободе, но тоже предстанут перед судом по обвинению в хранении детской порнографии. Примечательно, что среди обвиняемых есть несколько учителей и один полицейский.

Власти инициировали расследование после того, как некий хакер выложил на одном из европейских веб-сайтов 99 изображений с детской порнографией. Они вызвали настоящий сетевой ажиотаж, поскольку за 76 часов их посмотрели 12 миллионов раз. Причем 2,8 тысячи просмотров были сделаны с австралийских компьютеров.

Как уточнил помощник комиссионера федеральной полиции Австралии Эндрю Колвин, к настоящему моменту определено местонахождение 1,5 тысячи компьютеров, то есть более половины электронных машин, с которых просматривалась порнография. Определить нарушителей позволили так называемые IP-адреса.

Отметим, что на иждивении у некоторых подозреваемых были дети. Теперь четыре ребенка были взяты под опеку государства. В полиции не стали уточнять, были ли фотографии этих детей среди запретных порноизображений.

Помимо четырех маленьких пленников, в домах сексуальных извращенцев полиция нашла тысячи DVD-дисков с детской порнографией, а также жесткие диски компьютеров с аналогичным содержимым.

На изображениях присутствуют дети любого возраста — от младенцев до 18-летних. Жертв подвергают изнасилованию и другим издевательствам.

В полиции подчеркивают, что это не просто дети, которые вступили в половые отношения с взрослыми. Над ними именно жестоко издеваются.

«Настоящая трагедия в том, что мы не знаем имена большинства детей (изображенных на фото)», — поясняет Килти. Сыщики даже не могут сказать, что стало с этими жертвами: возможно, они до сих пор подвергаются пыткам и унижениям.

Аресты будут продолжены, уверяет Килти. По его словам, данная операция стала одной из самых крупных облав на педофилов в истории страны.

Широкомасштабная облава на педофилов в Австралии была лишь частью всемирного расследования деятельности сетевых извращенцев. Аналогичные мероприятия проводились одновременно в 170 странах.

Обвиняемым в хранении детской порнографии грозит 10 лет тюрьмы.

http://www.newsru.com/crime/06jun2008/pedooblava_austral.html

В Госдуме РФ готовится к рассмотрению законопроект, направленный на борьбу с растлением несовершеннолетних. Законодатели предлагают вдвое увеличить штрафы для людей, вовлекающих детей в употребление пива и более крепких спиртных напитков.

Правда, депутаты успокаивают: тем, кто разок на праздник угостит своего ребенка шампанским, опасаться не стоит. Эксперты, в свою очередь, советуют сначала разобраться в корнях проблемы — и для начала запретить широкую рекламу алкоголя и табака.

Пояснительная записка к законопроекту, который на днях внесли в Госдуму депутаты из Астраханской области, начинается со слов: «Все больше детей в России попадают в алкогольную и наркотическую зависимость, которая считается одной из основных причин демографического кризиса». Чтобы побороть указанные проблемы, региональные законодатели решили прежде всего ужесточить наказание для тех, кто приобщает несовершеннолетних к «зеленому змию». Так, граждан, которые вовлекали детей в употребление пива или напитков, изготавливаемых на его основе, предлагается штрафовать не на 100-300 рублей, как сейчас, а на 500 и более. Если будет замечено, что человек приобщил ребенка к потреблению более крепких горячительных напитков или других «одурманивающих веществ», то ему выпишут штраф на 2,5 тыс. (сегодня тысяча). Если же все вышеуказанные действия, не дай Бог, совершат родители или опекуны ребенка — им придется отдать из семейного бюджета 4 тыс. рублей (в два раза больше, чем сейчас).

В профильном комитете Госдумы инициативу поддерживают, считая, что «административное наказание должно быть ощутимым для тех, кого наказывают». «Мы сейчас штраф накладываем, а виновные его и не замечают. Так что, безусловно, санкции должны быть ужесточены», — заявил «НИ» зампред думского комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Виктор Илюхин. Эксперты и вовсе говорят, что за приобщение ребенка к спиртному за рубежом «родительских прав лишают». «В Америке, например, штрафуют даже за то, что ребенку, у которого все есть, мама с папой не уделяют 4 часа в день на развивающие занятия. У нас, к сожалению, родители, которые втягивают детей в алкоголь и наркотики, понимают, только когда их бьют рублем», — рассказал «НИ» директор учебно-методического центра «Здоровьесберегающие технологии и профилактика наркомании в молодежной среде» Геннадий Семикин.

Между тем непонятно, будут ли накладывать штрафы на отцов, которые разрешат своему чаду выпить бокал шампанского, скажем на Новый год или другой праздник. Г-н Семикин считает, что от данного «угощения» «ребенок не сопьется». К тому же, в кругу семьи он «сделает глоток-полтора и ему самому не понравится». «Во Франции и вовсе, начиная с пятилетнего возраста, дети каждый день за обедом получают вино. Там, конечно, существует дозировка при условии, чтобы была хорошая закуска. И как тогда эту французскую традицию рассматривать?» — приводит пример эксперт. Депутаты успокаивают — «вовлечение предусматривает систему в действиях». «Если же системы нет, то это нельзя считать приобщением к алкоголю — одним разом вряд ли можно сбить ребенка с верного пути. Хотя психика детей все-таки более подвержена влиянию», — говорит Виктор Илюхин.

В то же время есть сомнения, что в случае принятия законопроекта штрафы будут накладывать и на действительно виновных граждан. «Есть же сейчас ответственность за распитие спиртных напитков в общественных местах. И что? Разве это нашло какое-то отражение в деятельности правоохранительных и административных органов? Да как пили все, так и пьют — и около школ, и в скверах, и везде», — возмущается Виктор Илюхин. Эксперты говорят, что привлечь к ответственности за такие действия вообще довольно трудно. «Вот стоит подросток рядом со взрослыми и пьет пиво. А кто докажет, что его вовлекают? Он сам деньги заработал, сам купил это пиво — и что хочет, то и делает», — привел пример «НИ» руководитель медицинских программ фонда «Нет наркомании и алкоголизму» Сергей Полятыкин. Эксперт считает, что «власть просто идет не по тому пути», решая проблему «путем репрессий в отношении ее носителей» и не разбираясь в ее корнях. Впрочем, и сами законодатели отчасти с этим соглашаются. Так, депутат Госдумы Вадим Соловьев заявил «НИ», что сначала надо убрать «повсеместно развешанную рекламу табака и пива», развенчать «ставший сегодня положительным образ человека, который увлекается слабоалкогольными напитками», и дать молодежи возможность «бесплатно заниматься спортом и культурно проводить досуг».

«И вот после этого серьезно наказывать родителей или лиц, которые втягивают несовершеннолетних в употребление алкоголя. Хотя в принципе, с учетом роста инфляции, увеличение штрафов имеет под собой основание», — заключил депутат. 

Кира Васильева, «Новые Известия»

Институт социологии РАН провел недавно широкомасштабный анкетный опрос населения. В ходе него ученые выясняли взгляды граждан России на то, почему коррупция в нашей стране настолько живуча, кто и как должен с ней бороться, и стоит ли это вообще делать.

Волга впадает в Каспийское море. Корова дает молоко. Чиновники берут взятки. Есть в нашем изменчивом мире аксиомы, с которыми никто уже давно даже не пытается спорить.

А зря. Если посмотреть пристальнее, то Каспий не море, а озеро, коровы бывают те, которые «на говядину»… А чиновнику, если очень захотеть, можно дать такую острастку, что надолго умерит он свои аппетиты и «отсохнет рука берущего»…

На опровержение третьей из «не аксиом» в России сейчас — как явствует из заявлений первых лиц государства — будут брошены немалые силы. Широкомасштабную борьбу с коррупцией намерены возглавить люди, имеющие на сегодня в общественном мнении наивысший авторитет: президент избранный и президент, только что передавший преемнику свой пост. Они прекрасно отдают себе отчет в том, насколько сложно достичь обозначенной ими цели. И в этом с ними вполне солидарны граждане России.

Институт социологии РАН провел недавно широкомасштабный анкетный опрос населения. В ходе него ученые выясняли взгляды граждан России на то, почему коррупция в нашей стране настолько живуча, кто и как должен с ней бороться, и стоит ли это вообще делать. Результаты оказались крайне любопытными, хоть зачастую и парадоксальными. «Российская газета» публикует их первой из периодических изданий.

Не назван — не вор?

Первым делом социологи попытались с гражданами договориться о терминах: что, по их мнению, коррупцией считается, а что нет. В таблице были предложены на выбор 17 ситуаций, которые «по науке» явно относились к изучаемому предмету — а респонденты должны были поставить или не поставить галочку: «да, это точно случай коррупции».

Выяснилось, что люди у нас строги в основном к высшим должностным лицам. Например, восемь человек из десяти уверенно называли «коррупцией» случаи, когда, например, фирма получает от органа власти заказ на строительство по цене гораздо выше рыночной и затем платит чиновникам «откат». Или когда чиновник, тоже небескорыстно, сдает в аренду государственное имущество, депутат — голосует в поддержку «проплаченного» ему законопроекта, муниципальный служащий за взятку «двигает» очередника в начало списка на получение квартиры… Однако лишь 58,5 процента причислили к коррупционерам врача, выдающего больничный за взятку, 57,1 процента — риелтора, «ускоряющего» оформление прав на земельный участок в госорганах, 55,1 процента — репетитора, «гарантирующего» поступление в вуз за особое вознаграждение. Лишь 46,4 процента видели нечто непозволительное в том, что прокурор района устраивает свою дочь учительницей, чтобы та быстро получила муниципальное жилье. Всего 38,3 процента решили, что негоже врачу, принимающему в роддом по государственному сертификату беременную женщину, направлять ее на платные анализы к знакомому «частнику». 31,8 процента сочли «взяткой» бутылку коньяка, с которой студент пришел на экзамен, а все прочие — нет. Только 26,4 процента усмотрели что-то предосудительное в совместном обеде чиновника и бизнесмена (за счет последнего) в дорогом ресторане после того, как представитель власти решил проблемы главы фирмы.

Низовая коррупция, сделали вывод социологи, в России является «невидимкой»: ее как бы не замечают (хотя именно действия чиновников низкого ранга доступнее всего для гражданского «контроля снизу»). Зато высокопоставленных чиновников готовы осудить все (да вот, увы, «руки коротки»).

Дальше — больше. Социологи спросили у граждан, как они «в принципе» относятся к тому, что в нашей стране для решения своих проблем периодически приходится давать взятки. Бескомпромиссные борцы с коррупцией, плачьте. Каждый десятый опрошенный (11,1 процента) выбрал ответ «это необходимая часть нашей жизни, без этого ничего не сделать». Почти треть — 28,5 процента — думают, что взяток можно избежать, но с ними нужного результата достичь легче. То есть 2/5 россиян относятся к взяткам как к привычному фону своей жизни. В ходе опроса люди говорили и о «позитивных» последствиях коррупции: о том, что чиновники, берущие взятки, вынуждены работать «более интенсивно» и снимать излишние «бюрократические рогатки» (то, что они сами эти барьеры ставят и фактически не поддаются контролю, при этом выносилось за скобки). Хотя, конечно, тревогу в обществе коррупция вызывает немалую: больше половины (56,4 процента) считают, что с ней «надо бороться».

«Представьте себе, что все чиновники в России разом перестали брать взятки. Как это, на ваш взгляд, может повлиять на решение проблем простых людей?» — не отставали дотошные социологи. Результаты оказались достаточно парадоксальными. Только 40,3% респондентов думают, что тогда людям стало бы «проще решать свои проблемы». 15,1% сказали, что все, наоборот, усложнилось бы. Треть — 33 процента — ответили, что ничего бы существенно не изменилось.

Могут ли эти руки брать?

При всем при этом граждане весьма критично настроены в отношении «тех, кто там, наверху». 60,1 процента заявили социологам, что «подавляющее большинство должностных лиц в высших органах власти использует свое положение в личных, корыстных целях». 29,9 процента россиян уверены, что так поступают «некоторые должностные лица». В честности и бескорыстии высокопоставленных чиновников, трудящихся «только за зарплату», убеждены только 3,4 процента опрошенных (а 6,6% просто не знают ответа).

Основываясь на личном опыте и примерах из жизни своих близких, участники опроса выстроили своего рода иерархию коррумпированности различных властных структур современной России. Возглавляют список «антигероев» доблестные правоохранительные органы — в особенности ГИБДД (ГАИ) и милиция — их назвали около 80 и 70 процентов россиян соответственно. Больше половины считают, что коррупция «высоко распространена» среди депутатов Госдумы (еще треть сказала, что распространено это явление на Охотном Ряду «средне»). Досталось также прокуратуре, Федеральной налоговой службе, сенаторам в Совете Федерации, армии, правительству и политическим партиям, а также судебным органам. Самым частым видом коррупции люди считают «скупку бизнеса», когда чиновники или политики требуют от предпринимателей некую мзду в обмен на «режим благоприятствования». Заметно менее типичной называли «скупку государства» (когда предприниматель дает взятку чиновнику) или бытовую коррупцию (подношения врачам, учителям, чиновникам от «простых людей»).

Кстати, к федеральной власти претензий намного больше, чем к региональной и местной. Удалось социологам выявить в обществе и зоны, по мнению граждан относительно «свободные от коррупции». Это спецслужбы, местные СМИ, правозащитные и общественные организации. В данном случае ученые сделали вывод: все три «победителя» в последнее время активно между собой спорили и боролись. Видимо, настало время им объединить свои усилия в борьбе не друг против друга, а с общим врагом — «коррупционной мафией».

С чего же такую борьбу начинать? Граждане ответ знают не хуже, чем верховная власть, провозгласившая свою антивзяточную программу. По их мнению, самой коррумпированной сферой в России является здравоохранение (при том, что можно было дать три ответа вместо одного, его включили в список 57,1% опрошенных). На втором-третьем месте оказались строительный комплекс (50%) и образование (48,6%). Часто люди называли торговлю (24%) и топливно-энергетический комплекс (23,3%). Реже всего в списке фигурировали военно-промышленный комплекс (14,1%), транспорт (6%) и агропром (5,9%).

В сферах здравоохранения и образования люди считают наиболее склонными к подношениям тех, кто непосредственно «работает с населением» — врачей, учителей, вузовских руководителей среднего уровня. Зато в жилищном строительстве все наоборот — коррупционерами считают прежде всего чиновников местной администрации, руководителей контрольных органов и т.д. Вывод для тех, кто всерьез возьмется «чистить рыбу», плавающую в мутной воде, очевиден: в первом случае придется начать с «хвоста», во втором — «с головы», умело сочетая оба метода.

Заодно социологи поинтересовались, помогут ли решить проблему коррупции национальные проекты, уже осуществляющиеся в упомянутых выше сферах. Увы, на это надеется лишь каждый десятый опрошенный. Прочие уверены, что остроту если снять и удастся, то лишь частично, а то и вовсе нет. Именно так, к примеру, граждане отвечали на вопросы об эффективности введения ЕГЭ в образовательной сфере и обязательного медицинского страхования: взятки и подношения, говорили они, «давать все равно придется».

Мало не покажется

Понятно, что в здравом уме и твердой памяти ни один человек не скажет, что борьба с коррупцией — дело «не очень важное». Но насколько остро россияне ощущают необходимость таких боевых действий? Считают ли они, что в деятельности государства это действительно «приоритетный проект»?

Социологи предложили респондентам выстроить по степени важности 18 проблем современной России. Выяснилось, что коррупция кажется нашим согражданам опасностью для государства весьма серьезной, по значимости она — на 10-м месте, у 55 процентов населения вызывает «сильную тревогу», у 36,2% — тревогу наряду с другими проблемами. Правда, лидерами списка стали сокращение доступа к бесплатному медицинскому обеспечению, низкий уровень жизни значительной части населения, рост преступности, в том числе среди детей и подростков, рост цен, увеличение числа сирот и беспризорников, кризис ЖКХ, сокращение доступа к бесплатному образованию, терроризм. Все эти проблемы тревожат россиян больше, чем коррупция.

Говоря же о причинах коррупции, опрошенные считали, что дело тут прежде всего в «жадности и аморальности российских чиновников и бизнесменов» (мнение 70,1%), в неэффективности государства и несовершенстве законов (63,1%), низком уровне правовой культуры и законопослушания большинства населения (37,2%), в широком распространении клановости и семейственности в среде российских чиновников (33,9%),в правовой неграмотности самих чиновников (13,7%) и т.д. Кроме того, по мнению граждан, коррупции способствует безнаказанность госчиновников при получении взяток, слишком широкая свобода действий должностных лиц вкупе с их «аморальностью», противоречивость законов и отсутствие у власти «политической воли» для борьбы с коррупцией, а также несправедливо осуществленная приватизация, отсутствие стимулов для честной работы чиновников, низкий образовательный и культурный уровень населения и самих госслужащих, их относительно низкая зарплата и слабые пенсионные гарантии для ушедших с высоких постов. И, конечно, играют свою роль «российские исторические традиции мздоимства и воровства», о «высоком» влиянии которых на ситуацию в этой сфере сказали 36,5% опрошенных, а о «среднем» — еще 43,6%.

Бороться с традицией, как известно, — что против ветра плевать. Но в сознательности нашим гражданам тем не менее не откажешь. На вопрос социологов, какие меры противодействия коррупции могут дать наибольший эффект, 62% респондентов выбрали ответ «Усиление борьбы с коррупцией в самих правоохранительных органах»; 43% — «Ужесточение уголовных наказаний, вплоть до в&#1074

Видеокамеры в скором времени могут стать такими же привычными атрибутами казармы, как «тревожная» сирена или тумбочка дневального.

Идею повсеместно оснас тить военные городки системой видеоконтроля горячо поддержали правозащитники и комитеты солдатских матерей. У них теперь появились сторонники и среди армейских командиров. Новацию поддержали в Военном следственном управлении Следственного комитета при прокуратуре РФ. По мнению армейских юристов, круглосуточное наблюдение за тем, что творится в казармах, умерит пыл любителей помахать кулаками и поможет объективно разобраться в случаях солдатского и офицерского мордобоя.

— На сегодняшний день каждое шестое преступление, расследуемое военными следственными органами, напрямую касается насильственных действий в отношении военнослужащих, — привел неутешительную статистику руководитель управления генерал-майор юстиции Александр Сорочкин.

Видеокамера в криминальных случаях станет незаменимым помощником офицеров. Но самое главное, что каких-то технических изысков здесь не требуется. В любом специализированном магазине вам на выбор предложат несколько систем, готовых в режиме реального времени выдавать на пульт дежурного по части картинку из спального помещения, умывальника или комнаты досуга. То есть из тех мест, где, как правило, и происходят разборки между солдатами. Конечно, вся эта электроника стоит средств. Но такие расходы явно по карману оборонному бюджету. Тем более что платить изувеченным на военной службе ребятам государству приходится гораздо больше.

Понятно, что у систем видеонаблюдения появятся непримиримые противники. Далеко не все военачальники заинтересованы в постоянной «прозрачности» солдатской жизни. Некоторые из них не привыкли выносить сор из избы, а под объективом камеры этого не избежать. Практика составления правдивых сводок прижилась не везде. Чтобы не быть голословными, приведем несколько цифр из справки Военного следственного комитета. Только с сентября прошлого года по апрель нынешнего и только в Северо-Кавказском военном округе армейские следователи выявили 84 факта сокрытия командованием «неуставщины».

Теоретически можно в приказном порядке переселить всех командиров в казармы. Но это не решение вопроса. Гораздо разумнее выглядит еще одна инициатива Александра Сорочкина. По его мнению, следует ужесточить ответственность, в том числе уголовную, суточного наряда за происходящие в казарме мордобой и издевательства над солдатами. Сейчас о правовой ответственности дежурных и дневальных вспоминают, как правило, только в экстремальных ситуациях. Например, если из оружейной комнаты похищают автомат и к этому причастен кто-то из суточного наряда. Избиение солдат в форс-мажорный список попадает исключительно редко. Судьба Андрея Сычева — отличное тому свидетельство. Ни дежурный по роте, ни дневальные, на глазах которых сержант издевался над рядовым, за свое безучастие так и не ответили.

— В соответствии с требованиями Устава внутренней службы дежурный по роте обязан принимать неотложные меры по наведению порядка в случае каких-либо происшествий в роте либо нарушений уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, — напомнил генерал Сорочкин. — На деле же лица, несущие дежурно-вахтенную службу, зачастую оказываются «глухонемыми» свидетелями, которые ничего не видели и ничего не знают.

Инициатива главного военного следователя выглядит достаточно жесткой. Оказаться на скамье подсудимых за чужой мордобой — перспектива в любом случае малоприятная. Но, быть может, хотя бы она заставит солдат и сержантов вспомнить, что не только командиры, но и они отвечают за жизнь и здоровье сослуживцев.

Юрий Гаврилов, «Российская газета» — Федеральный выпуск №4677 от 5 июня 2008 г.

Координатор партнерских и исследовательских программ правозащитного движения «Сопротивление» Мария Яншина приняла участие в программе Радио Свободы, посвященной обсуждению доклада Уполномоченный по правам человека в России «Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений».

Программу ведет Евгения Назарец. Принимает участие представитель правозащитного движения «Сопротивление» Мария Яншина.

Евгения Назарец: Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин подготовил специальный доклад «Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений». Омбудсмен предлагает внести изменения в законодательство, в частности, для того чтобы жертва преступления признавалась потерпевшей сразу после возбуждения уголовного дела. Этот статус позволит пострадавшему с самого начала получать информацию о ходе расследования. Несколько предложений касаются определения и выплаты материальной компенсации потерпевшим. Уполномоченный по правам человека рекомендует правительству разработать методику определения стоимости человеческой жизни. Владимир Лукин отмечает, что материал для своего доклада получил от некоммерческих организаций, среди которых правозащитное движение «Сопротивление». Одной из сфер его деятельности как раз является защита прав жертв преступлений. Наш собеседник — Мария Яншина — курирует это направление.

То, что именно сейчас вышел этот доклад на эту тему — о положении потерпевших в Российской Федерации, о законодательном статусе их, это связано с тем, что проблема как-то особенно обострилась. Или наконец-то дошло до этого дело, дошли руки?

Мария Яншина: На самом деле, наверное, это обе причины. Потому что за последние 10-15 лет у нас преступность возросла более чем в 4 раза, и я говорю только о регистрируемой преступности, соответственно, количество потерпевших очень сильно увеличилось. Несомненно, не было бездействия, какие-то законодательные инициативы были, но судя по тому, что мы наблюдаем сейчас, недостаточные. В прошлый год количество преступлений снизилось, но незначительно относительно того, что является желаемым. Поэтому сейчас уже, наверное, все осознают. Что без каких-то серьезных изменений в законодательстве эту проблему не решить. Теми методами, которыми ее пытались решить все эти годы, к сожалению, она не решается.

Евгения Назарец: Какие методы вы имеете в виду? Что предпринималось до сегодняшнего дня?

Мария Яншина: Внутри правоохранительных органов была некоторая переориентация на потерпевших. Изначально в центре внимания всегда был обвиняемый, подозреваемый в последние годы. Увеличилось количество регистрируемых сообщений о преступлениях. Изменился Уголовный кодекс. Какие-то действия действительно предпринимаются, профилактика вышла немножко на другой уровень по сравнению с тем, что было лет 10 назад.

Евгения Назарец: Существуют ли какие-то объективные данные, какой части населения России касается эта проблема?

Мария Яншина: Если говориться о неопределенном статусе именно как жертвы преступления, то об этом говорят данные о латентности, и латентность очень высокая, то есть практически где-то 25 процентов дел не доходят до правоохранительных органов. Большое количество преступлений просто не регистрируются, о большом количестве преступлений не заявляется. Мы можем посчитать количество потерпевших, а в реальности потерпевшими становятся не только те люди, в отношении которых было совершено преступление, а еще и их родственники в зависимости от вида преступления. Берем, соответственно, родственников, людей вокруг, и мы получаем огромную цифру. Мы берем еще латентные преступления. И получаем мы, что где-то четверть нашей страны фактически являются потерпевшими.

Евгения Назарец: В докладе уполномоченного по правам человека по этой теме предлагается несколько мер, большинство из которых связаны с внесением неких изменений в существующее законодательство или даже с созданием каких-то новых нормативных и законодательных актов. Какие бы вы выделили меры как наиболее важные?

Мария Яншина: Мы выделили бы как самое главное, наверное, те предложения о внесении изменений в бюджетный кодекс. Потому что нас очень интересует вопрос компенсации жертвам преступлений. Мы знаем, что это право им обеспечивается Конституцией Российской Федерации, но, к сожалению, на сегодняшний момент не выполняется. Очень малое количество потерпевших получают хоть какую-то компенсацию, и конечно, речь даже не идет о значимой компенсации, хоть отчасти эквивалентной тому вреду, который был им нанесен. И вот предложение о создании фонда защиты жертв преступлений, в котором будут аккумулироваться какие-то деньги, то есть компенсационные выплаты из которого и будут производиться, это, на наш взгляд, одно из самых главных на настоящий момент. Это непростое предложение, надо очень много думать, как будет формироваться фонд, из каких средств, бюджетных, должен ли быть, помимо бюджетного, еще и внебюджетный фонд. Но мы считаем, что это самое главное.

Евгения Назарец: Известны ли какие-то прецеденты, случаи, когда даже при нынешнем законодательстве пострадавший от преступления получил хоть какую-то меру компенсации?

Мария Яншина: В последнее время таких случаев становится все больше. Это изменяется постепенно и связано с тем, что, несмотря на то, что нет таких соответствующих законов, указов или актов, но люди у нас, судьи, тоже работают в ногу со временем, и какие-то подходы, в принципе, немножко меняются. Так как сумма компенсаций фактически определяется судьей на его усмотрение, то это усмотрение сейчас несколько претерпело изменения. Недавно был случай, когда водитель автобуса, отъезжая от остановки, поранил девушку, которая находилась за автобусом. В итоге девушке, по-моему, была ампутирована нога. Насколько я знаю, компенсация, которую она получила, не была достаточной с ее точки зрения, но это была достаточно весомая компенсация, выгодно отличающаяся от средней суммы, скажем, в 15 тысяч. Потому что как это ни страшно звучит, но по многим делам в результате преступлений, которые нанесли существенный вред, тяжелый вред здоровью и прочее, компенсация составляет 10-15 тысяч.

Евгения Назарец: Являются ли меры, предлагаемые в докладе уполномоченного если не революционными, то хотя бы новаторскими? Или просто Россия наконец-то приводит свое законодательство в соответствие с мировой, уже проверенной временем практикой?

Мария Яншина: Вы очень верно заметили, это действительно в первую очередь приведение нашего законодательства в соответствие с мировой практикой. Во многих странах распространены и фонды компенсаций, и специальные отделы, которые занимаются исключительно потерпевшими. Поэтому все предложения, они по сути наболевшие. Это то, что уже давно обсуждалось, то, что в той или иной форме проскальзывало уже во многих публикациях, и мы очень рады, что наконец-то это все обобщено и внесено в один доклад, в один документ. Но новаторскими, наверное, не могу назвать, потому что новаторство здесь неуместно. Здесь надо делать то, что уже запрашивается практикой.

Евгения Назарец: Вполне распространенная, к сожалению, в России ситуация, когда существует закон отдельно, а его исполнение отдельно. Речь идет о так называемом человеческом, моральном факторе. Как вы полагаете, если даже законы будут доведены если не до совершенства, то до достойного мирового уровня, насколько быстро они заработают и как быстро ощутят это люди, которые в этом нуждаются?

Мария Яншина: Заработают они не быстро. По самой логике создания какого-то закона, он никогда не войдет в действие сразу, если это не просто повышение каких-то тарифов, увеличение штрафов. Мы думаем, что три-четыре года — и у нас уже будут какие-то достаточно заметные изменения. А в целом сложно сейчас сказать.

http://www.svobodanews.ru/Transcript/2008/06/05/20080605101757390.html

Российские правозащитники осваивают опыт коллег из других стран

Российское правозащитное движение «Сопротивление» вошло в состав Европейского форума по правам и защите потерпевших (Victim Support Europe), объединяющего участников из 21 страны. Это решение было принято 29 мая на очередной конференции форума в Белграде. Президент Victim Support Europe Яаап Смит в обращении к российской делегации заявил: «Европейские организации могут поучиться той динамике и активности, с какими развивается «Сопротивление».

Интеграция в европейское правозащитное сообщество для россиян была стремительной. VSE — консервативная организация, насчитывающая несколько десятилетий своей  деятельности. И отбор кандидатов для вступления — серьезная процедура. Новички должны подать заявку на получение статуса наблюдателя, а затем уже на полноправное или ассоциированное членство. Как правило, эта процедура занимает около трех лет. В случае с российским «Сопротивлением» весь период был сокращен до года. Европейские коллеги изучили работу Движения не только по документам, но и лично, ознакомившись с работой горячей линии и общественной приемной и побывав на мероприятиях в Москве. Убедившись, что российские правозащитники работают по главным принципам Форума —  независимость, бесплатность, профессионализм и конфиденциальность, исполком VSE сам сделал «Сопротивлению» предложение о вступлении и поддержал его заявку.

Надо сказать, что в отличие от европейских коллег, Движение не является национальным сетевым проектом двух старейших организаций по защите жертв преступлений — немецкой Weisser Ring и английской Victim Support, а возникло в России самостоятельно, взяв за основу их модели работы с потерпевшими.

Кроме возможности использовать обширный европейский опыт, членство в Victim Support Europe позволит «Сопротивлению» организовать через партнерские организации поддержку россиянам, ставшим жертвами преступлений за рубежом, в обмен на такую же помощь европейцам в России.

Межрегиональное правозащитное движение «Сопротивление»  создано для защиты прав наших сограждан, ставших жертвами криминала. Основной проект движения — работа общественной приемной и постоянной горячей линии юридической и психологической помощи потерпевшим и свидетелям преступлений. «Сопротивление» выступило организатором рабочей группы по выработке поправок в законодательство в Госдуме и вошло в ее состав. Движение развивает свой волонтерский корпус, инициирует общественные и экспертные обсуждения. Совместно с НТВ правозащитники учредили премию «Выбор» — за гражданское мужество в противостоянии преступности.

Для движения очень важны издательские проекты  — то, что помогает преодолеть правовую безграмотность населения, поэтому в его активе постоянное переиздание брошюры «В помощь потерпевшему», и выпуск тематических материалов. Это направление деятельности в текущем году осуществляется на грант, выделенный Общественной палатой РФ.

«Очень важно, чтобы в нашей  стране был создан государственный фонд поддержки жертв преступлений, — говорит о сегодняшних приоритетах председатель «Сопротивления» Ольга Костина.-  Во всем мире во главе угла деятельности правоохранительных органов стоит потерпевший. В России силовики должны не просто следовать букве закона, но и видеть людей, ради которых этот закон действует».

Сергей Семенов, опубликовано в «Независимой газете» №122

Законодательно запретить детям свободно пользоваться интернетом, появляться на улицах после 22.00 под страхом наказания родителей, отмечать «заимствованные» праздники — Хэллоуин и День святого Валентина. Такие меры предусмотрены в концепции государственной политики по воспитанию подрастающего поколения, которая вчера обсуждалась в Государственной думе.

Вчера в Госдуме состоялись парламентские слушания, на которых обсуждалась «Концепция государственной политики в области духовно-нравственного воспитания детей в РФ и защиты их нравственности». Она рассчитана до 2020 года и разработана депутатами Госдумы, Общественной палатой и общественным советом при полпредстве президента в Центральном федеральном округе. Для спасения молодого поколения разработчики концепции приготовили пять законопроектов и более десятка изменений в действующие законы. Например, законопроект «О нравственном и патриотическом воспитании и гарантиях прав детей в информационной сфере» предусматривает, что вся информационная продукция — от книг и фильмов до сайтов и компьютерных игр будет разбита на возрастные группы «с 6 лет», «с 12 лет», «с 16 лет» и «с 18 лет». В частности, детям до 6 лет допускается читать книги или смотреть мультфильмы, где есть «оправданное жанром и сюжетом ненатуралистическое описание насилия при условии сострадания к жертве и осуждающего отношения к насилию». А уже с 16 лет будет можно слушать «оправданные жанром бранные слова» и смотреть на «изображение половых отношений между мужчиной и женщиной, не имеющее порнографического характера». Законопроект «О детской игрушке» предусматривает запрет на производство и ввоз в страну игрушек, которые «провоцируют агрессию», «моделируют действия сексуального характера», «оправдывают экстремизм и преступный образ жизни», «изображают сильный ужас и непереносимую боль», а также созданные «на основе сочетания психологически несочетаемого». Это, например, леденцы в форме скелета или мягкие игрушки, изображающие бактерии и вирусы.

Другие законодательные инициативы предполагают введение для школьников комендантского часа с 22.00 до 6.00. В это время дети под угрозой наказания их родителей не смогут появляться в общественных местах. Попытка учащегося отправить СМС-сообщение, содержащее мат (в том числе в латинской транскрипции), будет блокироваться оператором сотовой связи. В школах будет запрещено отмечать «искусственно заимствованные и не соответствующие культурным ценностям России праздники» — Хэллоуин и День святого Валентина.

Крайнюю нетерпимость разработчики концепции проявили к эмо и готам (молодежные субкультуры, которые характеризуются преобладанием черных тонов в одежде, использованием пирсинга и депрессивным восприятием действительности). По степени общественной опасности они приравнены к скинхедам, футбольным фанатам, нацболам и даже к антифашистам.

Так, подростки эмо, сказано в концепции, «подвержены суицидальным наклонностям», а дети готы культивируют в себе бисексуальность. «Стоимость сексуальных услуг несовершеннолетнего-проститутки в готической атрибутике ниже, чем у курсанта военного училища, но выше, чем у обычных голубых проституток»,- продемонстрировали знание жизни авторы документа. Предполагается, что бороться с неформалами государство будет пропагандой здорового образа жизни, введением в школьную программу предмета «Основы православной культуры» и законодательным запретом на татуировки и пирсинг для несовершеннолетних («за исключением женских сережек»).

Авторы концепции говорят, что многие ее положения обретут законную силу уже летом 2009 года. «С нынешним молодым поколением уже ничего нельзя сделать — оно пропало. Надо спасть тех, кому сейчас два года, и тех, кто еще не родился»,- заявил депутат Госдумы кинорежиссер Станислав Говорухин. А адвокат Павел Астахов заявил «Ъ», что предлагаемые меры не будут противоречить действующему законодательству. «Комендантский час для детей в той или иной форме существует в других странах, а Конституция РФ говорит, что права человека можно ограничивать, если речь идет о здоровье и нравственности,- считает господин Астахов.- А пирсинг и татуировки можно расценивать как причинение вреда здоровью».

«Предлагаемые меры похожи на имитацию бурной деятельности,- заявила «Ъ» замдиректора антиэкстремистского центра СОВА Галина Кожевникова.- Со скинхедами и готами нельзя бороться одними и теми же способами. Результат этой борьбы будет одинаковым — подростковый протест еще больше вырастет, и молодежь потянется ко всему запретному, делая его еще более популярным. Наше государство боролось с хиппи, рокерами, металлистами и всякий раз проигрывало, потому что молодежная субкультура всегда будет существовать». «При всех позитивных моментах в концепции есть много сильных перекосов,- заявила «Ъ» член координационного совета Минобрнауки России Галина Семья.- Например, осуждается все, что заимствовано у Запада. Причем как плохое, так и хорошее. Значительная часть законопроектов построена на принудительной мотивации детей и родителей, и это не будет работать. Словом, документ нуждается в очень серьезной доработке».

Андрей Ъ-Козенко, «Коммерсантъ»