О главном

Госдума приняла сегодня в первом чтении законопроект единоросса Виктора Пинского, который определит судьбу совершивших преступления в Крыму и Севастополе до их вхождения в состав России.

Их будут судить по российским законам, при этом поворот к худшему при квалификации деяния и назначении уголовного наказания запрещается. Осужденные до 18 марта, если в российском УК наказание мягче, чем в украинском, смогут рассчитывать на смягчение наказания. Для этого придется осужденному, прокурору или администрации исправительного учреждения заявить соответствующее ходатайство. Предлагается также освобождать от уголовного преследования тех, кого на Украине привлекали к ответственности за то, что в России преступлением не является.

Согласно законопроекту в случае, если предварительное расследование до 18 марта не было завершено, вид уголовного преследования и подсудность будет проверять прокурор. Суд, не успевший начать разбирательство по уголовному делу, будет обязан вернуть дело в прокуратуру. Если же процесс идет, судья будет сам решать, есть ли основания для возврата дела.

Отдельно в законопроекте говорится о том, что суды присяжных в Крыму и Севастополе заработают только с 1 января 2018 года.

С текстом законопроекта № 495098-6 «О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города Севастополя» можно ознакомиться здесь.

Татьяна Берсенева, Право.Ру

Объединение Верховного и Высшего арбитражного судов вступает в завершающую фазу. Когда начнет работать новый судебный орган, сохранится ли нынешняя система арбитражного судопроизводства и ее законодательная база — об этом и многом другом рассказал в интервью нашему корреспонденту советник президента по правовым вопросам Вениамин Яковлев.Вениамин Федорович, когда откроет двери новый Верховный суд и что будет с судьями Высшего арбитражного суда?

Вениамин Яковлев: К 7 августа нынешние судьи Верховного и Высшего арбитражного судов утратят свои полномочия. Начнет действовать вновь образованный судебный орган, который сохранит название «Верховный суд РФ». К нему и перейдут функции Высшего арбитражного суда, которого как самостоятельной инстанции больше не будет.

Остается немногим более трех месяцев. Судя по всему, состав Верховного суда уже сформирован?

Вениамин Яковлев: Он в стадии формирования. Закончила работу экзаменационная комиссия, она принимала экзамены у юристов, которые не работают судьями, но изъявили желание стать ими. Экзамены сдали 13 человек с отличными и хорошими оценками, есть и удовлетворительные. От экзаменов освобождаются кандидаты и доктора наук, имеющие звание заслуженного юриста РФ. Специальная квалификационная комиссия до 18 апреля принимает заявления на конкурс по замещению должностей судей Верховного суда. После проведения конкурса и будет сформирован состав высшего судебного органа в порядке, установленном законом.

Какие коллегии в него войдут и где суд будет размещаться?

Вениамин Яковлев: В Верховном суде будут сформированы 4 коллегии: по гражданским, экономическим, административным и уголовным делам. Как известно, место работы суда определено — г. Санкт-Петербург. Но помещение там еще не готово, поэтому судьи останутся пока в Москве.

Наличие двух высших судов в стране давно вызывало нарекания. Получалось, что у нас два правосудия, когда по одному делу разными судами выносились противоположные решения. Почему об этом не подумали, когда создавали судебную систему, писали Конституцию?

Вениамин Яковлев: Уже тогда возникали вопросы, как разграничить полномочия и обеспечить единое толкование законов. В проекте Конституции было предложение: создать специальный орган — Высшее судебное присутствие, куда вошли бы по нескольку судей Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов. Но в процессе работы над проектом эта норма исчезла. Решили принимать по спорным вопросам постановления совместных Пленумов Верховного суда и ВАС. Данный механизм сначала неплохо работал, но постепенно эта практика сошла на нет.

И в борьбе двух судов победу одержал Верховный?

Вениамин Яковлев: Это не так. Происходит объединение двух высших судов — Верховного и Высшего арбитражного. Не присоединение одного к другому, а именно объединение. Ни тот, ни другой суд в прежнем виде не сохраняются. Создается новое образование, новый Верховный суд, заново назначаются судьи. Глава государства В.В. Путин неоднократно подчеркивал, что нет намерения объединять подсистемы судов общей юрисдикции и арбитражных судов внизу, необходимо произвести объединение лишь наверху.

Есть ли уверенность, что в результате такого объединения Гражданский, Налоговый и другие кодексы и федеральные законы в судах общей юрисдикции и арбитражных судах будут толковать и исполнять абсолютно одинаково?

Вениамин Яковлев: Есть такая надежда. Конечно, многое будет зависеть от того, как будет сформирован новый Верховный суд, кто станет председателем и его заместителями, возглавит коллегии, что произойдет в целом с системой правосудия. Еще древние говорили, что судья — это говорящий закон.

Правосудие должно вносить в нашу жизнь, в человеческие отношения определенность и ясность, а не разнобой. Право — это средство обеспечить устойчивость общества.

А кто возглавит новый суд?

Вениамин Яковлев: Боюсь, сегодня вам этого еще никто не скажет.

Почему бы полностью не объединить обе судебные системы, передав все дела судам общей юрисдикции? Меньше споров, в чьей подведомственности та или иная сфера, больше единства в судебной практике…

Вениамин Яковлев: В Чехии, например, так и сделали, ликвидировав государственный арбитраж в восьмидесятые годы. И что получилось? Экономические дела 3 года пылились на полках судов общей юрисдикции — не хватало ни судейских рук, ни специальных знаний. Во всем мире наряду с судами общей юрисдикции действуют специализированные суды. И считается, что чем их больше, тем более квалифицированное правосудие. Есть сферы и отношений и права, которые существенно отличаются сложностью законодательства и различием производственной деятельности, даже степенью опасности судебных ошибок. Корпоративное, вексельное, банковское, строительное, транспортное и другие специфические отрасли законодательства  требуют глубоких специальных познаний и не только в области права, но и в сфере данной деятельности. Арбитражные коммерческие суды объективно необходимы.

Может быть, в вас говорит человек, стоявший у истоков создания арбитражных судов и многие годы возглавлявший Высший арбитражный суд?

Вениамин Яковлев: В условиях плановой экономики суд был не очень нужен. Но в 1986-1988 годах, с выходом законов об индивидуальной трудовой деятельности, а затем о кооперации и последующей приватизацией появились частная собственность и свобода предпринимательства, встал вопрос: а кто будет разрешать эти споры? Госарбитраж не был судом, а суды общей юрисдикции не рассматривали коммерческие дела. Появился Высший арбитражный суд еще Советского Союза, с апреля 1992 г. — ВАС РФ.

Немалое число юристов считают, что система арбитражных судов более современна и продуктивна, лучше защищена от вмешательства чиновников, особенно коррумпированных — за счет экстерриториальности судебных инстанций. Вы разделяете такое мнение?

Вениамин Яковлев: Я бы не сравнивал, кто лучше, а кто хуже. У всех свои задачи. Арбитражные суды бесспорно продвинулись в сфере экономики и предпринимательства. Создана четырехзвенная система судопроизводства. Суды первой инстанции рассматривают дела на местах. В апелляционных судах, их в стране 20, обжалуются решения, не вступившие в законную силу. После вступления их в силу участник процесса, считающий, что его права были нарушены, может обратиться в кассацию, таких судов 10. Они рассматривают дела лишь по вопросам права, имелись нарушения или нет. А Высший арбитражный суд выполнял функции надзорной инстанции, следил за правильным, единообразным толкованием законов в судах. Действительно, границы судебных округов не совпадают с границами субъектов Федерации, поэтому возможности для «телефонного права» меньше.

Что будет с арбитражным процессуальным законодательством? Раздаются голоса, что нужно объединить Арбитражный процессуальный с ГПК. Как вы считаете, это разумно?

Вениамин Яковлев: Я не стал бы объединять процессуальные кодексы. С позиций качества правосудия, чем больше специализации, тем лучше. Коммерческие суды должны разрешать существующие в обществе глубокие проблемы и противоречия. Например, наши люди страдают от плохого качества продуктов, напитков, товаров, потому что в погоне за прибылью производители и торговцы не всегда считаются и с нормами, и с моралью. Я бы усилил участие в отправлении правосудия граждан. Думается, мы зря отказались от института народных заседателей. Арбитражные заседатели тоже тихо сошли со сцены, и тоже напрасно. Это ведь не «люди с улицы», а специалисты из той области, которая рассматривается в суде. В Германии, например, рядом с коммерческим судьей обязательно сидят наиболее подготовленные представители бизнеса, в процессах по защите интеллектуальной собственности участвуют патентные поверенные. И это работает.

Какие, на ваш взгляд, первоочередные задачи стоят перед новым Верховным судом?

Вениамин Яковлев: Самое важное — не растерять, сохранить накопленный опыт. Суды общей юрисдикции приобрели солидный багаж в уголовно-правовой сфере, арбитражные суды — в коммерческих отношениях. У нас смешанная экономика, имеется и государственная, и частная собственность, соответственно, публичное и частное право. В коллегии Высшего суда должны войти лучшие представители судейского сообщества, а также ведущие специалисты права, знающие практику судов разных уровней, в том числе и международных.

Борис Ямшанов, Российская газета

Служба судебных приставов официально сообщила «РГ», что за год искупили свои провинности трудом более 11 тысяч правонарушителей, которым суды назначили обязательные работы. Немалую долю среди «трудовых резервов» составили водители-лихачи, не заплатившие вовремя штрафы или севшие за руль, будучи лишенными прав.

Напомним, подобное наказание в Кодексе об административных правонарушениях появилось только в прошлом году. Активно же начало применяться, начиная с весны, когда закон разрешил отправлять на трудовой фронт неплательщиков административных штрафов. Кроме того, с осени трудовое наказание введено и за управление автомобилем, будучи лишенным водительских прав. В последнем случае предусматривается от 100 до 120 часов обязательных работ. Скажем, недавно в Вологодской области получил 100 часов «труда и печали» некий водитель-пенсионер, пойманный на том, что водил машину вопреки запрету. «Ранее мужчина был лишен водительских прав, — рассказывают в Федеральной службе судебных приставов. — Однако пенсионер решил их не сдавать и продолжил водить машину. Во время очередной поездки его остановили сотрудники ГИБДД». За это, как сообщается, водителю придется отработать положенное — а это больше 4 суток чистого времени — на территории местного автотранспортного предприятия.

Интересно, что трудовые наказания растут практически лавинообразно: похоже, судьи быстро вошли во вкус. Если за первые полгода 2013-го у судебных приставов было 229 дел на «трудовиков», то в третьем квартале уже стало 2 412. Но и это, как выяснилось, было только раскачкой.

В четвертом квартале в службу судебных приставов поступило уже 8 412 дел на получивших обязательные работы нарушителей. Из них 3 469 исполнительных производств было возбуждено только в декабре 2013 года. Похоже — то ли еще будет.

«Применение обязательных работ как вида административного наказания позволяет избежать проблемы, связанной с невозможностью взыскания административных штрафов с должников, у которых отсутствует имущество, либо ведущих аморальный образ жизни», — рассказывают в службе судебных приставов. Отрабатывать же приходиться везде, где требуется на пользу обществу.

Были случаи, что нарушители работали на кладбищах, приводили в порядок могилы. В Подмосковье недавно одного должника отправили в коровник. Перенесенные там испытания настолько впечатлили человека, что он, как рассказывают приставы, посоветовал своему знакомому, тоже задолжавшему по штрафам, поскорее расплатиться. А то, мол, в коровнике осталось еще немало дел.

Если же неплательщики откажутся от работы, то могут попасть за решетку. Кто не хочет набивать трудовые мозоли, того закон разрешает отправить под административный арест до 15 суток. Прецеденты тоже есть. Например, в Новокузнецке некая дама получила, как говорится, оптом 300 часов обязательных работ: она не оплатила 15 штрафов, и за каждый ей назначили по 20 часов трудотерапии. А в итоге получилось по времени прорва работы. Приставы направили женщину мыть полы в местной больнице. Женщине судя по всему такое предложение не понравилось, она решила увильнуть. За это суд отправил ее на 10 суток под арест.

Пикантность ситуации в том, что после отсидки и размышлений все равно придется отработать, так как де-юре она наказана за разные грехи, отсидеть надо за одно (отказ от работы), а отработать за другое (неуплату штрафа). Взаимозачета тут нет.

Когда обязательные работы только вводились, «РГ» немало писала о том, что массовыми клиентами подобной меры должны стать водители-нарушители. Кто не оплатил штраф, тому найдут полезное дело. Впрочем, сейчас правоведы много говорят о том, что, возможно, стоит предусмотреть обязательные работы и за другие водительские нарушения.

Тогда у лихача появится возможность в полном смысле отработать штраф. Превысил? Не там припарковался? Почему бы не покрасить забор? Впрочем, за какие именно водительские нарушения стоит вводить работы, вопрос дискуссионный.

Идет речь и о том, чтобы вообще расширить применение трудотерапии в Кодексе об административных правонарушениях.

Например, сейчас готовится законопроект, предлагающий ввести наказание для домашних тиранов и буянов. Документ расширяет понятие «мелкого хулиганство», а заодно дополняет санкции соответствующей статьи обязательными работами.

За оскорбительное приставание к гражданам, нецензурную брань или другие умышленные действия, нарушающие наше спокойствие, предлагается давать до 40 часов полезной нагрузки.

Владислав Куликов, Российская газета

Вчера экспертная группа Открытого правительства рассматривала инициативу гражданского общества «Мой дом — моя крепость». Петиция, собравшая 100 тысяч подписей в Интернете, предлагает расширить права граждан на самооборону хотя бы в пределах собственного жилища.

На момент подписания номера заседание еще продолжалось. Интрига же состоит в том, что, как сообщила накануне пресса, МВД и минюст дали на проект отрицательные отзывы. Впрочем, в аппарате министра по вопросам Открытого правительства не стали до заседания ни подтверждать, ни опровергать содержание отзывов. В целом же на сайте «Российской общественной инициативы» можно найти несколько инициатив, так или иначе связанных с расширением прав на самооборону. Это неудивительно: тема самообороны чрезвычайно горячая. Люди, решившие дать отпор негодяям, пока все-таки буквально ходят по лезвию юридического ножа, так как грань между допустимой и недопустимой обороной зачастую тонка, а суды нередко отправляют за решетку граждан, которые, защищая себя, нанесли вред злодеям.

Недавно одно из подобных дел разобрал Верховный суд России. Под статью попал мужчина из Ленинградской области, которому вместе с другом как-то не повезло встретиться с тремя хулиганами.

Негодяи были вооружены палками. В драке мужчина поднял с земли палку, выпавшую из рук одного из нападавших, и убил их главаря. За это нижестоящие суды дали человеку шесть лет. Однако Верховный суд страны отменил приговоры и полностью оправдал человека, а само дело включено в свежий обзор судебной практики. По словам правоведов, позиция высшей судебной инстанции должна стать ориентиром для нижестоящих судов, поэтому есть шанс, что судебная практика изменится. Однако многие представители гражданского общества считают, что надо внести некоторые поправки и в законы, чтобы человек, имеющий мужество дать отпор преступникам, чувствовал себя спокойно и в разговоре с прокурором.

Хотя судьбу данной инициативы пока предсказать трудно, в целом новые технологии дают гражданам уникальный шанс присоединиться к процессу принятия государственных решений. С помощью сайта «Российской общественной инициативы» вполне можно продвигать идеи и новации, имеющие широкую поддержку среди граждан.

Как заявил вчера министр РФ по вопросам Открытого правительства Михаил Абызов, Общественные инициативы, не набравшие 100 тысяч голосов, будут все равно рассматриваться экспертами и направляться для проработки в соответствующие ведомства. Поэтому даже те инициативы, что за сроком давности снимаются с сайта, в вечность не канут. Над ними тоже подумают.

«Те инициативы, которые будут сейчас сниматься, мы должны будем сопровождать микроэкспертным заключением и направлять для использования в работе, — сказал Михаил Абызов. — Если под инициативой подписалось несколько десятков тысяч граждан, она заслуживает того, чтобы быть рассмотренной. Мы должны уважительно относиться к таким предложениям, найти способ реакции на них и отношения к ним. Давайте делать совместно с нашими ведомствами и экспертным советом правительства такую работу».

Он пояснил, что инициативы, выдвинутые на портале «Российской общественной инициативы», подлежат обнулению, если не набирают в течение года 100 тысяч голосов. «Сейчас подходит период времени, когда заявки, не набравшие голосов, будут сниматься. Это не означает, что подобные инициативы не могут быть заявлены вновь, но голоса придется собирать с нуля», — отметил Михаил Абызов.

Кстати, с помощью сайта было выдвинуто более 3,5 тысячи инициатив гражданского общества. Сейчас под ними идет сбор подписей. Как рассказал недавно президент Фонда информационной демократии Илья Массух, выступая на Московском юридическом форуме в университете имени Кутафина, наша система является первой в мире, когда государство взяло на себя обязательство рассматривать петиции граждан, поступившие через Интернет и набравшие необходимый барьер. За рубежом тоже принимают по Сети предложение, но там петиции ни к чему не обязывают начальников.

Владислав Куликов, Российская газета

Завершено общественное обсуждение Концепции информационной безопасности детей. Об этом сообщает пресс-служба Роскомнадзора.

Напомним, что документ разработан с целью выработки стратегического научно обоснованного подхода к проблеме защиты детей от негативной информации, распространяемой в информационной среде. В Концепции проанализирован широкий круг психологических, культурологических и юридических вопросов, связанных с влиянием современных медиа на формирование личности детей и подростков. Также документ содержит комплекс методик и практических рекомендаций по применению норм Федерального закона от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», а также ряд предложений по изменению и дополнению нормативно-правовых актов в данной сфере. В частности, разработчики Концепции продвигают идеи медиаграмотности, восприятия художественных текстов без отрыва от культурологического контекста, морально-этической и педагогической ответственности взрослых за выбор детского контента.

Документ был вынесен на публичную дискуссию в ноябре 2013 года. Общественное обсуждение проходило на площадке совета по массовым коммуникациям при Роскомнадзоре, в Госдуме, Общественной палате РФ, в аппарате Уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка, в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова, в средствах массовой информации и в Интернете. При этом, все предложения и замечания, поступившие в ходе публичной дискуссии, переданы авторам Концепции для ее доработки. По итогам обсуждения в Концепцию внесен ряд дополнений и изменений, в числе которых следующие:

•из раздела, посвященного предложениям по изменению действующего законодательства, исключен пункт о необходимости распространить действие Федерального закона от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» на художественные произведения с признаками эротики или порнографии;

•совместно с представителями анимационного сообщества доработан раздел Концепции, посвященный анимационной продукции (мультфильмам) для детей и подростков;

•унифицированы и уточнены используемые в тексте Концепции термины и понятия, переформулированы основные принципы стратегии информационного образования детей.

Корректировке и конкретизации подверглись также другие разделы и положения Концепции.

По сообщению пресс-службы Роскомнадзора, Концепция информационной безопасности детей направлена в Совет Федерации для дальнейшего использования в нормотворческом процессе.

ИА «ГАРАНТ»

Правила самообороны для граждан могут быть расширены: cегодня экспертная рабочая группа Открытого правительства обсудит инициативу, предлагающую ввести правило «мой дом — моя крепость». Человек может получить право защищать родной кров всеми доступными способами. Погиб непрошеный грабитель? Это будут его проблемы.Как рассказал на Московском юридическом форуме в Университете имени О.Е. Кутафина президент Фонда информационной демократии Илья Массух, эта инициатива собрала в Интернете более 100 тысяч подписей, по его оценкам, у данной инициативы высокие шансы.

Недавно по проблеме высказался и Верховный суд России: в свежем обзоре судебной практики он привел в пример дело, когда едва не попал в тюрьму человек, защитивший себя палкой в руках от вооруженных палками же хулиганов. История случилась в 2011 году в городе Бокситогорск Ленинградской области. Гражданин С. прогуливался вместе с другом и нарвался на трех хулиганов. Слово за слово, трое агрессоров набросились с палками в руках на мужчин. Защищаясь, гражданин С. подобрал с земли палку и убил одного из нападавших. За это суд приговорил человека к 6 годам колонии. В свою очередь Верховный суд страны, изучив дело в порядке надзора, счел приговор не только несправедливым, но и незаконным. Как выяснилось, конфликт был спровоцирован потерпевшим, вместе с которым находились двое дружков. Гражданин С. вместе с товарищем пытались уйти, чтобы избежать развития конфликта. Но хулиганы догнали их. Так стоит ли вешать вину за смерть на человека, который защищался?

Верховный суд России отменил все предыдущие решения и прекратил уголовное дело за отсутствием состава преступления. Само же дело должно стать уроком для судей: как стоит разбирать подобные ситуации. Напомним, что в 2012 году пленум Верховного суда России принял специальное постановление по вопросам самообороны.

Как рассказал «РГ» руководитель Европейского института судебных экспертиз, профессор Николай Гречуха, еще в 2003 году в Уголовный кодекс РФ была внесена поправка, согласно которой не являются превышением пределов необходимой обороны, когда человек из-за неожиданности не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения. Иными словами, если сильно испугался, ты ни в чем не виноват. В конце концов, откуда было знать, что в руках ночного грабителя игрушечный пистолет? Жизнь честного человека никак не может быть дешевле жизни разбойника.

«Однако, разбирая реальную ситуацию, зачастую трудно определить, что знала или чего боялась жертва нападения, — говорит Николай Гречуха. — Поэтому постановление пленума дало судьям практические рекомендации по рассмотрению подобных дел. Например, право на защиту дает не только нападение, но даже угроза насилия, опасного для жизни».

Допустим, нападающий размахивает пистолетом и кричит, что сейчас пристрелит. Если ситуация нешуточная, суд должен поддержать того, кто рискнул защищаться. «В каждом конкретном случае суд должен исследовать обстоятельства, — продолжает Николай Гречуха. — Например, изучить все предшествовавшие нападению события, а также эмоциональное состояние оборонявшегося. Тем не менее, как показывает практика, суды пока часто остаются на старых позициях, предпочитая вынести обвинительный приговор защищавшему себя человеку, если нападавший погиб или серьезно ранен. Поэтому очень важно, что Верховный суд России подтверждает правовые позиции, выраженные в постановлении пленума, и в ходе рассмотрения конкретных дел. Это тоже должно изменить практику».

Авторы же общественной инициативы обращают внимание, что даже при благоприятном исходе дела это оборачивается потраченными нервами, временем, деньгами и здоровьем для невиновного в общем-то человека. Поэтому предлагается с помощью принципа «мой дом — моя крепость» устранить так называемую «презумцию виновности» в отношении законопослушных людей, защищающих свой очаг и своих родных. Отдельный вопрос — применение различных устройств для защиты дома. Как рассказывали правоведы в ходе форума в Московском государственном юридическом университете имени О.Е. Кутафина, постановление пленума Верховного суда признает законным использование защитных приспособлений. При этом в постановлении подразумевается, что незаконные ловушки устанавливать нельзя. Допустим, мины или гранаты на растяжках.

Владислав Куликов, Российская газета

Родители российских школьников в скором времени смогут воспользоваться новой услугой – практически круглосуточным видеонаблюдением за ребенком. «Умные» камеры смогут отслеживать едва ли не каждый его шаг. Часть экспертов в связи с этим говорят о повышении безопасности в школах, другие считают, что контроль в духе антиутопии Оруэлла избыточен и нарушает права маленького гражданина.

Услугу индивидуального видеоотчета поведения ребенка на протяжении дня предлагает Московская городская телефонная сеть (ОАО «МГТС»). По согласованию с директорами школ компания намерена устанавливать «умные» камеры, распознающие лицо человека по фотографии, в школах. В перспективе проект должен охватить все городское пространство, пишут «Известия».

«Наша система позволит родителям узнать, когда ребенок пришел и ушел из школы, посмотреть, на каких занятиях он был, как отвечал у доски, как на его ответ отреагировал учитель. Пока мы делаем запись без звука, однако в дальнейшем планируем предоставлять материалы с аудиозаписью. Кроме того наша система позволит повысить безопасность в школах», – рассказала Татьяна Мартьянова, начальник управления по связям с общественностью МГТС .

Пилотный проект видеонаблюдения в ближайшее время будет реализован в одной из школ Москвы. Количество установленных видеокамер позволяет контролировать 90% всего здания. Родители смогут наблюдать за своим ребенком онлайн, либо смотреть видео в записи. Стоимость услуги будет колебаться от 500 до тыс. рублей.

Учредитель и председатель правления Межрегиональной правозащитной общественной организации «Сопротивление» Ольга Костина приветствует технологические новинки, которые помогут обезопасить ребенка, однако считает, что любая слежка – это «изначально неправильный вектор отношений ребенка и родителей». «Мне кажется, гораздо эффективней, чтобы между родителями и детьми было доверие…Предполагается, что родители до такой степени не доверяют детям, что не спрашивают, как у них дела, не разбирают их конфликты в школе, а просто устанавливают над ними наблюдение. Мне кажется, что такое недоверие не сможет способствовать нормальному климату в семье. Я понимаю, что добиваться доверия и откровенности ребенка намного сложней, чем просто запустить за ним какую-то электронную камеру. Кроме того, я не думаю, что видеонаблюдение сможет положительным образом отразится на качестве учебного процесса. Мое личное мнение слежка – разрушает климат в семье. Для ребенка тот факт, что за ним следят, является в какой-то степени унизительным. Давайте, подумаем, каким он человеком вырастит в такой атмосфере воспитания? Как он будет относиться потом к своим родителям и детям?», – предлагает Костина.

АСИ

Получающим финансирование из-за рубежа общественным организациям, в первую очередь правозащитным, не удалось освободиться от статуса «иностранных агентов» – Конституционный суд (КС) России счел такое «звание» законным и уж точно не унизительным. Более того, благодаря оглашенному 8 апреля постановлению суда теперь пресловутыми «агентами» могут стать экологические, урбанистические и иные общественные движения, на первый взгляд, никак не связанные с политикой.

Статус «иностранного агента» был введен принятыми в июле 2012 года поправками в законодательство об общественных объединениях и некоммерческих организациях (НКО). Таковыми признаются российские некоммерческие организации (НКО), осуществляющие политическую деятельность и финансируемые из-за границы, в том числе через международные и частные фонды.

По данным Уполномоченного по правам человека, в России только в начале прошлого года прокуратура проверила около одной тысячи НКО, выявив 215 «иностранных агентов». При этом 193 организации действовали еще до вступления в силу оспоренного в КС закона, а потому представления регулятора получили только 22 НКО. Восемь из них уже смогли доказать в суде, что не являются «иностранными агентами».

Самым парадоксальным можно считать инцидент с НКО «Муравьевский парк устойчивого природопользования», которая занимается охраной журавлей-стерхов и мест их обитания – «содействие природоохранным инициативам» прокуратура квалифицировала как политическую деятельность.

«Трианон» в штатском

Возражения НКО сводились в первую очередь к неясности самого понятия политической деятельности. В законе она определялась как проведение «акций в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также формирование общественного мнения в указанных целях». Фактически, считает большинство независимых экспертов, под такие критерии подходит любая публичная деятельность. Недовольство некоторых общественных организаций вызывал сам термин – «иностранный агент», ассоциирующийся со шпиономанией и поисками «врагов народа».

Жалобу в КС в итоге подали фонд «Костромской центр общественных инициатив» и несколько частных лиц. По мнению заявителей, спорные нормы не отвечают требованиям юридической ясности и непротиворечивости, дискриминируют участников НКО, нарушают презумпцию невиновности, посягают на достоинство личности и обязывают свидетельствовать против самих себя, ограничивают свободу слова, а также права граждан на объединение и участие в управлении государством.

Позицию НКО поддержал и российский омбудсмен Владимир Лукин. Его представитель Виктор Михайлов в ходе слушаний указал на неопределенность термина «политическая деятельность», к которой можно отнести «практически любую деятельность в сфере общественной жизни». Равно как и финансированием может считаться даже символический подарок, сувенир и переданная в дар подержанная офисная техника.

Однако КС отверг все доводы заявителей. «Признание конкретных НКО выполняющими функции иностранного агента не означает указания на исходящую от данных организаций угрозу государственным и общественным интересам. Любые попытки обнаружить в словосочетании «иностранный агент» отрицательный контекст, опираясь на стереотипы советской эпохи, лишены конституционно-правовых оснований», – указал суд, признавая спорные нормы законодательства об НКО не противоречащими Конституции РФ.

Ясность или туман?

Самый спорный вопрос – что такое политическая деятельность, – КС при этом так и не разъяснил. Судьи лишь отметили, что критика властей или формирование в обществе оппозиционных настроений само по себе не является основанием для признания НКО иностранным агентом.

Разъясняя принятое постановление, судья КС Сергей Князев признался, что абсолютно точных условий в этом вопросе определить невозможно – всегда остаются оценочные критерии. При этом за НКО должна сохраняться своеобразная «презумпция невиновности» – в спорных ситуациях, по мнению господина Князева, суды, рассматривая конкретные дела, должны принимать решение в пользу НКО.

Первый такой спор был рассмотрен уже через несколько часов после оглашения постановления КС: Санкт-Петербургский городской суд разрешал дело центра «Мемориал». Политической деятельностью, по мнению прокуратуры, был изданный доклад о полицейском произволе в России, который содержал критические оценки ряда норм российского законодательства, а также рекомендации по его изменению. В судебном заседании адвокаты НКО ссылались и на свежие выводы КС, но служители Фемиды поддержали доводы прокуратуры.

Более того, сейчас эксперты указывают на новое расширительное толкование спорного понятия. Председатель совета Фонда свободы информации Иван Павлов в беседе с РАПСИ обратил внимание, что согласно оглашенному постановлению КС политическими акциями должны признаваться даже те, что направлены на оказание «воздействия на принимаемые государственными органами решения» (то есть вне зависимости от политики).

Подобный подход позволяет признавать политическими даже выступления против застройки сквера, за раздельный сбор мусора, строительство новых улиц, создание парковок, снижение экологически вредных выбросов в атмосферу и так далее. В итоге, благодаря постановлению Конституционного суда России, под угрозой оказываются вообще не имеющие никакого отношения к политике экологи, градозащитники, иные общественные движения.

Сложнее будет защищаться от упреков в политической деятельности и правозащитникам. «Мы не добиваемся изменения государственной политики, – говорит Елена Шахова, председатель правозащитной общественной организации «Гражданский контроль». – Ведь защита прав человека и его конституционных свобод – это и политика государства».

Маленькие победы

В то же время некоторые выводы КС помогут НКО. В частности, по словам судьи Князева, организации должны не просто получить иностранные денежные средства на свой счет, а принять их. «Лично для меня большая радость, что ассоциацию «Голос» Конституционный суд России по факту реабилитировал. Фактически, не получив средств, отправив их обратно, мы не приобрели признака иностранного финансирования. И тут КС встает на нашу защиту!» – написал 8 апреля на своей странице в Facebook один из руководителей движения Григорий Мельконьянц. По его словам, теперь «Голос» собирается восстанавливать «свое доброе имя» в судах, опираясь на постановление КС.

Также КС обязал регулирующие госорганы оценивать цели деятельности НКО, а не поступки отдельных их членов. Такая позиция поможет, в частности, Фонду защиты свободы информации, политической деятельностью которой признали встречу его главы Ивана Павлова с президентом США Бараком Обамой. А, по словам Елены Шаховой, постановление КС откроет правозащитникам дорогу в Венецианскую комиссию Совета Европы и даст возможность добиться признания спорного российского закона противоречащим европейским стандартам.

Кроме того, КС счел неконституционными нормы о минимальных размерах административных штрафов, которые могут быть наложены на НКО и их должностных лиц за уклонение от регистрации в качестве «иностранных агентов», предписав законодателю внести в Кодекс РФ об административных правонарушениях (КоАП) соответствующие изменения.

Павел Нетупский (Санкт-Петербург), специально для РАПСИ

Ввести обязательную видеофиксацию всех следственных действий, а также оснастить видеофиксаторами конвойных и патрульных полицейских предложили правозащитники в ходе прошедшего в четверг в «МК» круглого стола, посвященного противодействию пыткам заключенных и подследственных. Участники разговора констатировали, что в России, хоть и «невозможно представить то, что творится в тюрьме Гуантанамо», все же условия, в которых ведется следствие или проходят судебные процессы, по сути пыточные.

Проведение встречи в формате «круглого стола» депутатов, адвокатов и общественных правозащитников было инициировано Ассоциацией адвокатов России за права человека. Председатель организации Мария Баст представила собравшимся специальный доклад, в котором отметила, что независимые специалисты Ассоциации в течение последних 10 лет мониторят соблюдение прав и свобод российских граждан как внутри страны так и за рубежом.

По данным Ассоциации, туда среди прочих жалоб ежегодно поступает порядка 200 обращений, связанных с пытками. Специалисты решили обратить свое внимание на то, как с этим обстоят дела в других странах и задумались, есть ли смысл в борьбе с этим явлением обращаться к зарубежному опыту. Проанализировав доклады ООН, они пришли к выводу, что, например, власти США «в массовом порядке нарушают права человека, причем как внутри страны, так и за ее пределами». В этой связи были упомянуты самые страшные тюрьмы в мире. Одна из них — Санта, расположенная в Париже, где содержатся чернокожие заключенные и арабы рядом с крысами, огромное количество которых заставляет людей прикреплять свои вещи к потолку, чтобы они не были съедены. Другая — прогремевшая на весь мир Гуантанамо, где несмотря на обнародование происходящего в этих застенках, пытки заключенных не прекращаются. Среди методов воздействия на заключенных Гуантанамо, которым не было предъявлено обвинение были названы «имитация утопления, насильственное кормление, средневековые аналоги пыток водой, пытки громкой музыкой».

Прослушав доклад, депутат Госдумы Иван Сухарев отметил, что «в России такое представить невозможно». Впрочем, он рассказал об «единичных случаях», которые знает в нашей стране. Например, когда в ИК-13 Энгельса погиб в результате издевательств 24-летний заключенный Артем Сотников, на теле которого обнаружили множество гематом, сломанный копчик и следы от наручников. При этом, начальника колонии, который всячески старался скрыть этот факт… отправили на пенсию. А конвоиров заключили под арест. Домашний.

Сухарев считает период пыток в России «хоть и позорным этапом в становлении, но пройденным». При этом депутат напомнил, что в других странах «до сих пор существуют узаконенные телесные наказания — избивание палками, забивание камнями» и что «при таком плачевном положении дел Россия не может оставаться в стороне» — нужно разработать и предложить миру новые эффективные стандарты противодействия пыткам. Но прежде — «необходимо навести порядок у себя».

По мнению Сухарева, законодательство России вполне отвечает поставленной задаче — «наше уголовное право предусматривает ответственность за пытки». Необходимо лишь усилить общественный контроль за закрытыми системами, где могут применяться пытки — пенитенциарной, правоохранителей и правоприменителей, переподчинить медицину ФСИН Минздраву и запретить представителям силовых ведомств избираться в общественные структуры, контролирующие работу ведомств, с которыми они так или иначе связаны.

А вот Николай Кавказский — член партии «Яблоко», который сам провел в СИЗО около года, считает, что пытки в России — не единичны, а повсеместны. Он упомянул условия, в которых находятся подсудимые во время судебных процессов. При интенсивном рассмотрении их дел, нарушается право арестованных на восьмичасовой сон, при обысках их раздевают догола, «возят по нескольку часов в автозаках, где они находятся здоровые вместе с больными открытой формой туберкулеза, курящие с некурящими».

Он напомнил условия содержания в СИЗО и судах, а также факты избиений арестованных по многим «резонансным» уголовным делам и заключил: «что говорить об обычных заключенных, к которым пытки применяют как правило».

По его мнению, одним из методов борьбы с этим явлением может быть «расширение прав общественно-наблюдательных комиссий». Кавказский также считает необходимым запрет на работу в них силовиков, которые «отрицают очевидное».

Максим Пешков — юрист правозащитного движения «Сопротивления» рассказал, что, по его данным, «сегодня по-прежнему процент удовлетворения московскими судами ходатайств следствия об арестах обвиняемых — 94,5». При этом, он утверждает, что, вектор, взятый государством на декриминализацию некоторых преступлений в сфере экономики и предпринимательства, на работе следственных органов никак не отразился. «Они отвечают, что преступление, за которое человека помещают под арест, не имеет отношение к экономическим и никто это не проверяет».

По словам Пешкова, ему «порой хочется сжечь свой диплом юриста, когда начальники в больших погонах» в ответ на его обращения пишут, например, что «следственные органы не обязаны уведомлять защитника о проведении следственного или оперативного мероприятия с обвиняемым или подозреваемым».

— Защитник что, по их мнению, телепат? — возмущается Пешков.

Правозащитник считает, что для борьбы с пытками необходимы радикальные изменения. По его мнению, надо:

— оснастить сотрудников конвойной службы видеорегистраторами, «которые защитят и их самих от необоснованных обвинений»;

— внести изменения в закон о минимизации контактов гражданина со следователем без присутствия защитника — «о чем может «беседовать» следователь без адвоката, кроме как склонять человека к даче нужных показаний?»;

— полицейских подразделений охраны общественной безопасности оснастить нагрудными видеорегистраторами;

— решить практически неосуществимую проблему — подачи арестованными жалоб в Верховный суд или президиум суда на рассмотрение кассационных жалоб — это невозможно из-за того, что требуется оригинал первоначального решения, которые кассационные суды не возвращают арестованному.

— обязать следователей нумеровать листы материалы дела ручкой, а не карандашом, который потом стирается — «там все можно поменять и не докажешь»;

— запретить проводить следственные действия «в каких-то комнатах», а «сделать специальный следственный кабинет, оснащенный видеокамерой», чтобы можно было «осуществлять допросы под видеозапись».

Впрочем, согласившись со многим сказанным Пешковым и другими, член президиума Национального антикоррупционного комитета Павел Зайцев, констатировал:

— Самая распространенная причина пыток — добросовестное заблуждение сотрудников правоохранительных органов, что они действуют в интересах общества, государства, ради благой цели. Важно и нравственное воспитание сотрудников и работа с ними психологов. Но еще важнее, на мой взгляд, то, что нет у нас демонстративных открытых процессов над теми, кто применяет пытки. Здесь необходима воля государства. Тех, кто пытает людей, нужно привлекать не за превышение полномочий или причинение вреда здоровью, а нужно ввести в Уголовный кодекс статью «пытки» с квалификацией — совершенные сотрудниками правоохранительных органов. Тогда будут думать, бояться и понимать, стоит ли пытать, особенно «за мешок картошки».

Так же, по мнению Зайцева, необходимо в каждом силовом министерстве создать специальное подразделение, где были бы специалисты, понимающие как именно могут пытать в соответствующей структуре, чтобы расследовать факты не только явных, но и скрытых пыток.

Лина Панченко, МК