Верховный суд запретил участвовать в процессе судье и обвинителю, если они родственники. Из общего числа привлеченных к ответственности коррумпированных лиц сотрудники суда и правоохранительных ведомств составляют больше четверти. (Фото: Ксения Егорова)
На днях Верховный суд принял решение, которое затронуло больную проблему — родственные связи в суде. И подтвердил жесткий на приговоры, вынесенные «своими» людьми.
В одном из центральных регионов осудили группу преступников. Но справедливый на первый взгляд приговор был отменен Верховным судом. Причем обвинительный вердикт, как говорят юристы, «не устоял» вовсе не потому, что подсудимые невиновны. Причина отмены — родственные связи. Нет, не преступников. А судьи с прокурором.
Дело в том, что по закону судья не может участвовать в рассмотрении дела, если он является родным человеком для прокурора, задействованного в том же процессе. Об этом говорит статья 61 Уголовно-процессуального кодекса. Верховный суд, перечеркивая большую работу коллег по рассмотрению трудного уголовного дела, жестко напомнил судьям об обязательности этой запретительной статьи.
В этом «родственном» слушании, решение по которому было отменено, заместитель прокурора области составлял по делу процессуальные документы и утверждал обвинительное заключение. А его супруга принимала участие в рассмотрении дела как член президиума областного суда.
Ситуация, когда люди, которые вершат правосудие, находятся в родстве — не такая уж редкость. Серьезные юристы считают семейственность на процессе удобным ходом для коррупции.
Не так давно по этому поводу даже разразился, если так можно выразиться, общероссийский скандал. Всего за два месяца несколько человек покинули адвокатскую палату Приморского края. У каждого из них были родственники-судьи. Злые
языки говорили, что уход адвокатов из профессии — это следствие кампании по борьбе с коррупцией в судебной системе. Каждый юрист может привести пример, когда приговор банально покупали, а сумму заносили через близкого судье адвоката.
Контроль за сотрудничеством родни в судах налажен во многих странах мира. Там ситуацию отслеживают так называемые офицеры по этике. Они следят за тем, чтобы суд потом нельзя было упрекнуть в коррупции или предвзятости. Судья обязан доложить офицеру в подобных случаях: у меня есть конфликт интересов — личного и служебного. И офицер по этике принимает решение, отдать дело другому судье или нет.
О том, насколько в действительности болезненна эта проблема, косвенно говорит и такой факт — по данным статистики, сегодня из общего числа привлеченных к ответственности коррумпированных лиц сотрудники суда и правоохранительных ведомств составляют больше четверти. Цифра немалая, если учесть, что в России функционируют примерно 2700 судов, в которых работает около 20 000 судей.
Связку «коррумпированные судья и адвокат» специалисты называют самой крепкой и живучей. Сегодня это, пожалуй, один из наиболее опасных проявлений коррупции в сфере уголовного судопроизводства. Родство здесь играет весьма немаловажную роль.
Любой судья постоянно беспокоится о том, чтобы его приговоры, постановления и определения не были отменены или изменены вышестоящей инстанцией. Ведь каждая отмена и изменение — серьезный брак в работе судей. Чем больше «сломанных» приговоров, тем выше вероятность привлечения судьи к дисциплинарной ответственности. А вот если под рукой работает свой адвокат, то он по-любовному договаривается с судьей и не использует большой арсенал формальных оснований для отмены приговора. Понятно, что в итоге и появляется приговор по сговору и не за красивые глаза.
Председатель Высшего арбитражного суда Антон Иванов не раз заявлял о необходимости сделать судопроизводство прозрачным, честным, свободным от коррупции. Он предлагал не только обязать судей декларировать свои доходы, но и исключить практику, когда в процессе встречается родня. Предположим, мама-судья и сын-адвокат. А такие встречи бывают. «Российская газета» тоже писала о процессе, где молодой адвокат уверенно выиграл дело в споре двух очень небедных «хозяйствующих структур». Оппоненты рты раскрыли — их преимущества казались бесспорными. Потом выяснилось, что решение выносила строгая дама, которая на процессе — судья, а дома — теща удачливого зятя-адвоката.
Не секрет, что до недавнего времени даже были ситуации, когда в здании суда сотрудники, потеснившись, освобождали место под кабинеты некой адвокатской конторы. Заявителям прозрачно намекали — хочешь выиграть процесс, обратись в некий кабинет на соседнем этаже. При этом все понимали, что за таким соседством кроется. И кто из адвокатского кабинета кому из судей кем приходится. Особо недовольные сотрудники долго в таком суде не задерживались. Оставались лишь согласные.
В Федеральной целевой программе развития судебной системы сказано, что в целях устранения личной заинтересованности судьи в исходе дела «следует установить запрет на участие адвоката — супруга судьи, близких родственников или свойственников судьи в пределах юрисдикции суда».
Сейчас кабинеты близких родственников из наших зданий судов исчезли. Но болезнь приобрела скрытые формы. Решение Верховного суда четко указало судьям: родственные связи не пройдут.
Справка «РГ»
Статья 61. Обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу
1. Судья, прокурор, следователь, дознаватель не может участвовать в производстве по уголовному делу, если он
является близким родственником или родственником любого из участников производства по данному уголовному делу.
Наталья Козлова, «Российская газета» — Федеральный выпуск №4868 от 17 марта 2009 г.
