ФПП

Члены Общественной палаты РФ Мария Каннабих и Олег Зыков приняли участие в совместном выездном заседании Общественного совета при ФСИН РФ и Общественного совета при ГУФСИН РФ по Республике Татарстан, которое прошло 26-27 февраля на территории Казанской воспитательной колонии.

После ознакомления с жизнью и бытом детского исправительного учреждения, участники заседания обсудили широкий круг вопросов, связанных с деятельностью воспитательных колоний. Особое внимание было уделено поиску новых подходов, позволяющих исключить вспышки молодежной агрессивности в местах отбытия наказания, её рецидивную преступность.

Главный вывод, который был сделан в итоге заседания, состоит в том, что моральную и психологическую атмосферу в воспитательных учреждениях невозможно изменить только путем улучшения условий содержания. Необходим комплекс мер, в том числе, скорейшее внедрение ювенальной юстиции; более широкое использование мотивирующего стимула оступившегося подростка — условно-досрочное освобождение; организация специального курса для руководства воспитательных колоний, где станут обучать грамотно пользоваться возможностями УДО, выстраивать отношения с общественными организациями, развивать с их помощью другие мотивационные технологии и создавать реабилитационные центры для адаптации несовершеннолетних осужденных, готовящихся к освобождению.

Было отмечено, что чем больше внимания со стороны общественности будет к подобным учреждениям, тем больше вероятность того, что малолетние преступники, отбывающие свое наказание, больше никогда сюда не вернутся.

Мария Каннабих вручила общественному Совету при ГУФСИН РФ по РТ набор оргтехники, а Казанской воспитательной колонии — видеокамеру.

собст. инф. Общественной палаты РФ

http://www.oprf.ru/newsblock/news/1635/chamber_news?returnto=0&n=1

В столице установят телефоны экстренной психологической помощи для детей и подростков. Об этом в минувшую пятницу сообщила заместитель мэра в правительстве Москвы Людмила Швецова. Любой ребенок сможет набрать короткий номер и рассказать психологу о своих проблемах. Специалисты считают, что доступная служба доверия действительно необходима. Правда, на пути воплощения этой идеи в жизнь не избежать серьезных проблем.

Только за прошлый год в Москве родительских прав были лишены 2145 человек. Для сравнения в 2006-м их было 1882. Но проблемы возникают не только в семьях алкоголиков. В 2007 году почти три тысячи российских детей и подростков покончили жизнь самоубийством. Примерно 70% из них — ребята из полных и вполне обеспеченных семей. Более того, по разным данным, в России ежегодно от 30 до 90 тыс. детей убегают из дома. Как ни странно, 70% всех беглецов — дети из хороших семей, не состоящих на учете в милиции.

Впрочем, психологов такая ситуация не удивляет. Проблемы у всех детей разные, но перед ними все ребята одинаково одиноки. В трудной ситуации ребенку зачастую просто не к кому обратиться. В отличие от западных стран, в России нет грамотно налаженной системы психологической помощи детям. Решить проблему и призваны так называемые «таксофоны доверия», которые в ближайшее время должны появиться на улицах столицы. Правда, пока сложно сказать, справятся ли они с возложенной на них задачей. «Необходимость экстренной психологической помощи детям очевидна, — рассказала «НИ» психолог Светлана Крисько. — Другое дело, что менталитет наших подростков — особый. На Западе ребята привыкли чуть что, сразу же звонить по телефону доверия, а наши школьники будут стесняться подходить к таким автоматам. Тем более на глазах у прохожих». По словам психологов, эти автоматы чаще будут использоваться для розыгрышей и «приколов», чем для жалоб и просьб о помощи. Кроме того, в России таксофоны могут попросту сломать. Даже антивандальные системы у нас срабатывают не всегда.

По мнению специалистов, значительно лучше было бы просто дать широкую рекламу телефона доверия, который, конечно, должен быть бесплатным. Тогда дети могли бы сами выбирать, откуда им звонить. Пока же в России большинство школьников не слышали даже о «горячей линии» экстренной психологической, которая уже несколько лет работает в городе. «Я думаю, что о телефонах доверия школьникам нужно рассказывать, например, на уроках ОБЖ, этот номер должен висеть в каждой школе, — рассказала «НИ» ученица 11-го класса школы № 1243 Мария Яценко. — Я бы обязательно позвонила на такую линию, но слышу о ней впервые». «Но самое главное, в каком бы виде ни была организована детская психологическая помощь — работа специалистов горячей линии не должна ограничиваться утешением ребенка, — отметил «НИ» Уполномоченный по правам ребенка в Москве Алексей Головань. — Утешить-то утешили, но проблема осталась. Если с ребенком жестоко обращаются дома или в школе, специалисты должны обращаться в правоохранительные органы».

Евгения Семенова, «Новые известия»

http://www.newizv.ru/news/2008-03-03/85619/

В ближайшее время в учебных заведениях нескольких районов Приладожья (Карелия) появятся уполномоченные по правам детей, которых будут избирать школьники. Об этом было заявлено на состоявшемся в Суоярви семинаре, посвященном проблеме прав учащихся. «Опрос, проведенный среди школьников Карелии, показывает, что чаще всего, по их мнению, их права нарушаются родителями и специалистами учебных заведений. Еще 16% опрошенных уверены, что нарушителями их прав становятся взрослые за пределами школы», — отметила председатель Комитета по образованию, культуре и делам молодежи карельского парламента Елена Ворошило, принимавшая участие в работе семинара.

По словам депутата, решением проблемы может стать институт школьных уполномоченных по правам детей — людей, пользующихся всеобщим доверием и уважением. С ними школьники могли бы с глазу на глаз обсудить свои проблемы, о которых не решаются рассказывать педагогам, или родителям.

Уполномоченные будут работать на общественных началах, потребность в наличии таких специалистов очень высока. На семинаре даже высказывались предложения о введении уполномоченных по правам детей и в дошкольных образовательных учреждениях.

Отметим, что REGIONS.RU/»Новости Федерации» не первый раз обсуждают тему отсутствия в России института уполномоченного по правам ребенка, который есть во многих цивилизованных странах.

Нужен ли России институт уполномоченного по правам ребенка, институт школьных и, может быть, дошкольных уполномоченных по правам детей? С таким вопросом корреспондент REGIONS.RU/»Новости Федерации» обратился к представителям верхней и нижней палат парламента.

Большинство парламентариев считают, что права детей в России нуждаются в особой защите, с которой не справится существующий институт омбудсменов. По их мнению, защита прав детей будет также способствовать дальнейшей демократизации общества.

Институт по правам ребенка в России стоило создать уже давно, уверен заместитель председателя Совета Федерации, представитель в СФ от правительства республики Саха (Якутия) Михаил Николаев, являющийся также главой Национального общественного комитета «Российская семья».

«Российские дети нуждаются не только в институте дошкольных и школьных уполномоченных по правам детей, но и в федеральном институте по правам ребенка», -заявил сенатор. «Посмотрите, сколько у нас отказных детей, детей из неблагополучных семей, беспризорников и всем им требуется помощь», — подчеркнул парламентарий. В этой связи он обратил внимание на то, что с «детскими» проблемами сможет справиться только самостоятельный институт уполномоченного по правам ребенка, а не структура, действующая под руководством Владимира Лукина.

Политик сообщил, что в некоторых регионах, в том числе и в Якутии, уже работают уполномоченные по правам ребенка. Кроме того, рассказал он, Комитет СФ по социальной политике и здравоохранению уже не раз поднимал этот вопрос и нашел поддержку у президента. В связи с этим сенатор выразил уверенность, что «дело наконец-то должно сдвинуться с «мертвой» точки».

Михаил Николаев также поприветствовал инициативу Карелии и пожелал авторам идеи создания института школьных уполномоченных по правам детей успехов в их начинании.

России обязательно нужен институт уполномоченного по правам ребенка, убеждена председатель Комитета Совета Федерации по социальной политике и здравоохранению, представитель в СФ от правительства республики Хакасия Валентина Петренко.

«Именно институт уполномоченного по правам ребенка в России должен стать базисом для создания в регионах, в том числе, и института школьных уполномоченных по правам детей», — заявила сенатор.

Сообщив, что уже в 30 регионах существуют уполномоченные по правам ребенка, парламентарий отметила важность совместной работы федерального института уполномоченного с его региональными отделениями. «Институт уполномоченного по правам ребенка в России совместно с его региональными структурами могли бы помогать государству реализовывать политику в области защиты прав детей, помощи ребятам, в частности, тем, кто выходит из колоний, помогать отслеживать исполнение более 400 законов, направленных на защиту детей, отчего проблемы решались бы быстрее и качественнее», — подчеркнула Петренко.

По Конституции, продолжила политик, «ребенок имеет такие же права, как и взрослый, однако в силу малолетства отстоять их не может, поэтому нужен специальный человек, который не только поможет, но и будет нести ответственность за происходящее с детьми».

Сенатор рассказала, что и президент, и Совет Федерации поддерживают идею появления в России уполномоченного по правам ребенка. В то же время у нее существуют и противники. «Мы — ее инициаторы — готовы работать даже на общественных началах, поэтому для нас тем более странно, что у этого предложения есть противники, например, Владимир Лукин, которые ссылаются на наличие в стране уполномоченного по правам человека. Но этот уполномоченный занимается проблемами взрослых, которые отличаются от проблем детей», — сказала парламентарий. Она выразила надежду, что в год семьи ее мечта по созданию института уполномоченного по правам ребенка обязательно сбудется.

Что же касается института школьных и дошкольных уполномоченных по правам детей, то Валентина Петренко, одобрив эту инициативу, призвала быть крайне осторожными при подборе кадров, чтобы «в детскую среду не вклинились сектанты или педофилы».

России нужен и институт уполномоченного по правам ребенка, и институт школьных уполномоченных по правам детей, считает председатель Комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам, представитель в СФ от администрации Липецкой области Анатолий Лысков.

«Наши дети нуждаются не только в федеральном институте уполномоченного по правам ребенка, но и в региональном институте школьных уполномоченных по правам детей», — заявил сенатор.

По мнению парламентария, такие институты могли бы стать для ребят «хорошими «советчиками» по некоторым проблемам, поскольку школьники иногда стесняются говорить с родителями на ту или иную тему, а «советчик-улица» может завести не туда».

Отметив, что сейчас в стране активно идет развитие местного самоуправления, политик указал на важность создания института школьных уполномоченных не только с точки зрения защиты прав и свобод детей, но и с точки зрения вовлечения их в управленческие процессы государства. «Предполагается, что школьники сами будут выбирать себе уполномоченных, а значит, начнет работать схема вовлечения ребят в процессы управления государством», — заключил Анатолий Лысков.

Здравой идеей назвал предложения о создании института школьных уполномоченных по правам детей, звучавшие на семинаре в Карелии, председатель Комитета Совета Федерации по науке и образованию, представитель в СФ от правительства Кабардино-Балкарской республики Хусейн Чеченов.

«Сейчас положение российских детей таково, что им нужен защитник, которым, с одной стороны, смог бы стать институт уполномоченного по правам ребенка, а, с другой, институт школьных уполномоченных по правам детей», — заявил сенатор.

Парламентарий уверен, что такие институты «смогли бы защитить школьников и от обид, наносимых им иногда учителями, и от суицидов, которые редко, но случаются». «И если дети будут идти к уполномоченным за помощью, за советом и находить там ответы на свои детские, но тоже нелегкие вопросы, то это будет замечательно для всех», — отметил политик.

В то же время Хусейн Чеченов призвал людей, которые могут оказаться на посту уполномоченного, «не относиться к своим обязанностям формально, иначе это приведет к еще большему числу трагедий среди школьников».

Иной точки зрения придерживается заместитель председателя Комиссии Совета Федерации по делам молодежи и спорта, представитель в СФ от Законодательного собрания Приморского края Игорь Пушкарев.

«Не думаю, что нам нужен институт уполномоченного по правам ребенка», — заявил сенатор. По словам парламентария, «в стране и так существует достаточно разных институтов, которые просто должны хорошо работать». В этой связи Игорь Пушкарев считает, что существующий институт уполномоченного по правам человека с его региональными филиалами «обязан заниматься проблемами, в том числе, и детей».

Поддержал идею создания в России института уполномоченного по правам ребенка заместитель председателя Комитета Госдумы по охране здоровья, член фракции «Единая Россия» Александр Чухраев.

«Безусловно, в нашей стране необходимо создать институт уполномоченного по правам ребенка», — заявил депутат. Однако Чухраев считает, что вопрос о необходимости такого уполномоченного надо рассматривать применительно к каждому конкретному случаю, «поскольку не бывает проблем у садика или школы, бывают проблемы поколения или возраста».

По мнению парламентария, «необходимость в уполномоченных появляется только тогда, когда появляется та или иная проблема. Поэтому, прежде всего, необходимо точно определить, откуда выросла эта проблема».

Самое главное, подчеркнул политик, «чтобы за этими уполномоченными мы не забывали, что основную ответственность за детей все-таки несут родители и их учитель-наставник». «А самые лучшие уполномоченные, — подытожил Александр Чухраев, — папа и мама».

«Дополнительным пунктом на пути к демократии» назвал предложение создать институт уполномоченного по правам ребенка заместитель председателя Комитета Госдумы по образованию, член фракции «Единая Россия» Гаджимет Сафаралиев.

«Я приветствую введение в России института уполномоченного по правам ребенка. Но не думаю, что его нужно подразделять на институт школьных и дошкольных уполномоченных по правам детей. Он должен быть единым», — заявил депутат.

По словам парламентария, существует немало фактов нарушения прав детей. «За многие годы ослаб контроль над учителями. В каком-то смысле они стали всесильными владельцами не только душ детей, но и их тел. Поэтому, организация, которая могла бы контролировать поведение педагогов, безусловно, необходима. Это позволило бы дисциплинировать и учителей, и воспитателей дошкольных учреждений и детских садов», — подытожил Гаджимет Сафаралиев.

Заместитель председателя Комитета Госдумы по образованию, член фракции «Справедливая Россия» Виктор Шудегов поддержал идею создания в России института уполномоченного по правам ребенка, но считает «лишним» его деление на дошкольные и школьные отделения.

«Институт уполномоченного по правам ребенка необходим в России. Но делить его на дошкольные и школьные институты — вовсе не обязательно», — заявил депутат. «Эта структура должна быть единой», — добавил он.

По мнению парламентария, существующий в России институт уполномоченного по правам человека вполне мог бы выполнять функции уполномоченного по правам ребенка. «Но, учитывая, что у детской психики своя специфика, и их не так-то просто вывести на откровенный разговор, такой институт нужен. Поскольку именно в подростковом возрасте нужно вовремя выслушать», — заключил Виктор Шудегов.

Россия нуждается не только в институте уп&#10

Около сотни детей, вывезенных из Вьетнама, бандиты заставляют работать на английских плантациях по выращиванию конопли. Участники полицейских рейдов утверждают, что они почти каждую неделю обнаруживают по одному ребенку, работающих в ужасающих условиях в домах, где выращивается конопля. (Фото: yaplakal.com) 

Освобожденные после полицейских рейдов, часто воспринимаются как преступники. Иногда их отправляют в центр для малолетних преступников, а чаще они незаметно исчезают и никогда не возвращаются обратно.

После того, как были обнаружены сети торговли коноплёй в Канаде и Вьетнаме, бандиты просочились в Британию, поскольку этот вид наркотика в 2004 году был классифицирован здесь как более лёгкий. В результате только в Лондоне за последние два года были закрыты более 1 500 конопляных ферм — в три раза больше чем за период с 2003 по 2005 г.г. Бандиты могут заработать около 300 000 фунтов стерлингов в год, имея в наличие лишь трехкомнатный дом, превращенный в конопляную фабрику. 

Для предотвращения побегов детей, работающих в домах по выращиванию конопли, на окнах может быть установлена проволока под напряжением, также используются угрозы.  

«Эти молодые люди думают, что они едут в страну для новой жизни, но затем их вынуждают работать на фабриках конопли, возвращая долги криминальным боссам», — говорит Кристина Беддо, директор кампании «Нет — детской проституции, детской порнографии и торговле детьми для сексуального использования» (ECPAT). — «Руководители банд держат их в страхе, угрожая не только им самим, но также и их семьям во Вьетнаме».

В сентябре 2006 г. полиция Лондона начала «Операцию Кеймер», цель которой — выявлять дома, которые переделывают для производства конопли. Большинство преступников следуют традиционному методу: свет над головой, вентилятор и конопля. Основать «фабрику» обычно стоит около 30 000 фунтов стерлингов. «Фабрика» работает около шести месяцев перед тем, как её обнаруживают. За это время бандиты стараются произвести как можно больше наркотика, чтобы окупить  расходы. 

Многие из них незаконно подключаются к сети электроснабжения, чтобы обеспечить энергией высоковольтные лампы и вентиляторы. В одном доме полиция обнаружила, что оборудование подключалось к ближайшим уличным фонарям.

Дома могут быть выявлены несколькими путями: сообщения местных жителей о подозрительной деятельности в здании или сигналы от электрокомпаний, которые предупреждают полицию о здании, в котором обнаружены незаконные подключения к электросети. Полиция также может обнаружить такие дома путем использования теплового сенсора, прикрепленного к вертолету.

Растения в домах располагаются повсюду, даже в ванной и туалете. Стены могут быть обшиты целлофаном или фольгой для удержания тепла. В результате теплового эффекта, от конопли исходит такой сильный запах, что полиция рекомендует надевать маску при входе в эти дома. Дети-рабы вынуждены круглосуточно находиться здесь. 

Спикер благотворительной организации «DrugScope» сказал: «Это опасная обстановка для людей, живущих там. Это всегда несет потенциальную угрозу». Тем не менее, когда дети обнаруживаются полицией, они часто подвергаются аресту и с ними обходятся как с преступниками.

Мисс Беду считает: «Даже если они жертвы человеческой торговли, они всё ещё рассматриваются как часть криминальной организации. Их преследуют в судебном порядке за производство наркотиков и выносят приговор как малолетним преступникам. Некоторые из них исчезали, потому что подвергались угрозам от бандитов и многие из них не были обнаружены. Это заставляет их оставаться в кругу оскорблений и эксплуатации». 

В августе молодой вьетнамский мальчик Туан Нгуен был взят на попечение советом Салфорд-Сити после налета полицией Манчестера на конопляную фабрику. Однако впоследствии он пропал, и подозревали, что он был вновь похищен бандитами, которые привезли его сюда. 

Его нашли 21 октября в доме на Окфордшир, хотя полиция не сказала, где он был обнаружен, они смогли подтвердить, что он не работал на конопляной фабрике в это время. Пол Волтмен — ассистент директора совета Салфорд-Сити по защите детей говорит: «Мы узнали у мальчика, что он был оставлен своими родителями, затем подобран пожилой женщиной, которую он называл «бабушкой». Она умерла, и он оказался на улице. Затем в результате вереницы событий, он оказался здесь».

Инспектор Нил Хатчисон из отделения полиции по борьбе с организованной преступностью, один из главных инициаторов «Операции Кеймера», заявил журналу «Drugslink»: «Некоторых вьетнамцев, выращивающих коноплю, тайно провозили сюда за хорошие деньги. Но затем они оказывались под контролем бандитов, которые заставляли их работать на фабриках по производству конопли. Это уже включает элемент принуждения. Некоторые будут получать скудное жалованье, в то время как другие получать процент от прибыли, которую извлекают бандиты».

Мартин Краучер, «Великая Эпоха», Великобритания

Великая Эпоха ( The Epoch Times ) — международный информационный проект: www.epochtimes.ru
 
http://www.epochtimes.ru/content/view/15387/2/

Законопроект «Об ограничении оборота продукции эротического и порнографического характера» подготовили Минкульт и Минюст. Чиновники предложили разрешить в специальных местах торговлю порнопродукцией, за исключением порнографии с участием детей, животных, трупов и связанной с насилием. «МК» выяснил, как в Москве выполняется (а точнее, не выполняется) действующее законодательство по ограничению продажи порно. (Рисунок Алексея Меринова, «МК»)

Согласно законопроекту продавать порнографическую продукцию можно будет только в секс-шопах. Их нельзя будет размещать в медицинских, образовательных, культурных, религиозных учреждениях, органах власти и на вокзалах. Также чиновники вводят возрастное ограничение для посетителей таких магазинов — 18 лет. За нарушение этого пункта сотрудник торговой точки будет оштрафован на 5 тысяч рублей, заведение — в десять раз больше.

Законопроект также коснулся и Интернета — публиковать в Сети можно будет только эротику. В теле- и радиоэфире эротические и порнографические передачи разрешат транслировать с часу ночи до пяти утра (сейчас с 23 до 4 утра).

Вопрос о судьбе законопроекта «МК» задал непосредственно министру культуры и массовых коммуникаций Александру Соколову.

— Александр Сергеевич, какие перспективы у законопроекта?

— Этот законопроект давно обсуждается, я бы сказал, что он является своего рода пробой на реакцию. Есть законы, которые вполне сформированы, вполне отчетливо просматриваются на стадии их реализации, например закон о библиотечном деле. И рядом с таким законом законопроект о порнографии — это проба. И она проходит стадию дискуссии среди депутатов. Я думаю, что общественная дискуссия — это еще пока не полностью исчерпанная потребность, потому что здесь очень важно не сделать ошибок. Ведь это вопрос болезненный.

— Насколько эффективно законопроект позволит отделять порнографию от эротики?

— А это самая главная проблема, почему я так осторожно говорю о его перспективе. Не только в России, но и в международной практике нет четкой дефиниции понятия порнография. И сама история культуры, история искусства очень легко может быть демонстрацией того, что на каждом этапе границы понятия меняются. И здесь зона действия юристов самая ответственная.

Общественная дискуссия, судя по всему, будет жаркой. Например, депутат Госдумы Владимир Мединский выступает против порнографии вообще: «Законопроект я еще не видел. Но я в принципе против продажи порнографии, пусть даже и в специализированных магазинах. К этому запрещенному списку (насилие, животные и дети) я бы добавил еще несколько пунктов, но не буду углубляться в подробности. А в секс-шопах должна продаваться только эротика».

* * *

Пока власти готовят очередной закон по борьбе с порнографией, «МК» решил выяснить, можно ли в Москве купить порнофильмы. И оказалось, что проблем с этим нет — диски с самыми грязными извращениями продаются абсолютно свободно, на глазах у тысяч прохожих, в том числе и детей. И даже существующий закон о запрете порнографии совершенно не работает. Ведь бизнес этот процветает… прямо возле отделения милиции.

Интересующие нас киоски искать не пришлось. DVD-диски с откровенным порно мы увидели в 10 метрах от выхода из метро «Комсомольская». «Инцест-2», «Школьница-3», «Когда женщине за 40», «Молодняк. Русское эксклюзивное видео» — черным по белому. Обложки соответствующие. На витрине клочок бумаги — «Эротика. 300 рублей».

Надвинув шапку на глаза, выдаю:

— Что пожестче есть?

— А что вам надо? — даже глазом не моргнув, спрашивает торгаш.

— Несовершеннолетние нужны, — приходит на помощь коллега.

— Сколько лет?

— Кому? — тут же все портит она.

— Ну, не вам же. Какой возраст интересует. Есть 10, 12, 14 лет.

Через секунду на прилавке появляются три диска. «Все снято в России. Качество превосходное», — уверяет продавец. Такой товар только для «солидных» покупателей. Реальные изнасилования, совращения детей стоят от 500 рублей. После просмотра любой фильм можно поменять, заплатив 150 целковых. А палаток с порнухой на маленьком рыночке больше десятка.

Вопрос, куда смотрит милиция, оказался риторическим. Пока мы стояли у палатки, к витрине подошел милиционер. Окинув «ассортимент» беглым взглядом, он прошествовал мимо.

— Скажите, а вас не смущает то, что тут порнографию продают? — крикнули мы вдогонку стражу порядка.

— Меня нет, — лаконично ответил милиционер. — А если вас смущает, обратитесь к продавцу.

Совестить продавца нам показалось излишним, и мы пошли искать правды на Ленинградский вокзал. «У вас на площади порнуху продают», — сообщали мы всем встречным милиционерам. Те, как один, отвечали: «Это не наша территория». Хотя в законе «О милиции» сказано, что сотрудник милиции независимо от занимаемой должности, места нахождения и времени обязан в случае обращения к нему граждан с заявлениями о событиях, угрожающих личной или общественной безопасности, принять меры к пресечению правонарушения, задержанию лица по подозрению в совершении преступления.

Наконец мы выяснили, чья это территория — Московско-Ярославское ЛУВД. Первый замначальника криминальной милиции для начала, как и все, сообщил, что это не его территория. Но отмахиваться от «назойливых добропорядочных гражданок» не стал, так как, по его словам, такая сознательность нынче редкость. И им, милиционерам, для борьбы с порнографией якобы только таких граждан и не хватает.

— 30 января мы все там закрыли, а через два дня они опять товар выложили, — рассказал замначальника. — Продавца мы привлечь не можем. А на владельца выйти сложно. Он возьмет нового продавца — и опять в шоколаде. Тут хорошо бы подключить свидетелей. Уголовное дело о незаконном распространении порнографии довести до суда трудно. Разваливается прямо на глазах. Но раз вы такие сознательные, мы вам позвоним, когда поедем закрывать точки, будете понятыми. Это ведь муторно все, каждый диск надо описать, отправить на экспертизу. Не каждый согласится время терять.

Собственно, слова стражей порядка можно и не комментировать. То есть нарушение закона налицо, но «не наша территория», «сложно», «трудно», «муторно», свидетелем никто быть не хочет… Ну да, понятно, ведь не убивают же, не грабят.

Мы же будем ждать звонка от милиции — надо же посмотреть, как ларьки закрывают и как «через два дня товар опять выкладывают».

Екатерина Елисеева, Дарья Федотова, Ян Смирницкий, «МК»

http://www.mk.ru/blogs/MK/2008/02/27/society/340870/

В конце прошлой недели городской суд Санкт-Петербурга постановил закрыть Центр просветительных и исследовательских программ. У организации не оказалось разрешения на проведение тренингов и семинаров. Это фактически первый громкий прецедент, когда суд закрыл тренинговую компанию. Между тем психологи не устают отмечать: к ним на прием толпами идут люди, пострадавшие от различного рода психологических тренингов. Вместо «личностного роста» одни зарабатывают депрессию, другие — зависимость от тренера.

Иной раз под видом тренинга можно обнаружить обыкновенную секту. Тогда прощай и психическое здоровье, и кошелек, пишут «Новые известия» . Только вот доказать вину шарлатанов почти невозможно.

Тренинг по стресс-менеджменту выглядит так: звучит релаксирующая музыка, а пять взрослых мужчин лежат на полу и крутят ногами. Через десять минут мужчины встают и начинают отчаянно махать руками в духе восточных единоборств. Еще через десять минут по команде тренера они ложатся на пол и просто слушают расслабляющую музыку.

В общей сложности занятие длится 6 часов. Внешне оно во многом напоминает тренировку в обычном спортзале, но стоит значительно дороже. Два дня таких занятий обходятся в 1,5 тысяч долларов. Впрочем, мужчин цена не смущает. Это руководители компаний. Один раз в неделю они проходят тренировку здесь, а по выходным, бывает, отправляются на тренинги во Францию.

«Сотрудники моей компании тоже занимаются, вырабатываем корпоративный дух, — пояснил один из участников тренинга Сергей. — Ради тренинга даже освобождаю их от работы».

Ежегодно число посетителей различных тренингов увеличивается на 40%, отмечают аналитики портала «Семинар». Руководители и сотрудники крупных корпораций активно учатся продавать и работать с клиентами на «бизнес-тренингах». А желающие сделать головокружительную карьеру все чаще обращаются к тренингам личностного роста.

Дать ключ к успеху обещают тренеры курсов «Лидерство», «Найди себя», «Уверенность» и многих других. Действительно, популярные на Западе тренинги могут помочь сплотить коллектив корпорации и помочь неуверенным в себе людям в общении с работодателями. Но при условии, что занятия ведет квалифицированный специалист, а их в России немного.

Цена панацеи

Чаще всего возмущенные клиенты заявляют о том, что тренинг им ничего не дал, а спустя пару занятий организаторы подобных терапий исчезают, собрав «круглую сумму».

«При средней зарплате в Москве 15 — 20 тысяч рублей стоимость тренингов у нас начинается примерно от 5-6 тысяч рублей, — отметил психолог Павел Пономарев. — Для примера: в США средняя заработанная плата составляет 5-6 тысяч долларов, а средняя стоимость тренинга 500 долларов».

Впустую потраченные деньги — еще полбеды. Гораздо неприятней, когда тренинг дает эффект, но обратный тому, который ожидался: пониженная самооценка превращается в хамство, наглость и вседозволенность.

Специалисты предупреждают, что особенно осторожно нужно относиться к так называемым жестким тренингам, направленным на изменение каких-либо качеств человека. «У меня был пациент, который увлекался танцами, был творческим человеком, — рассказала психоаналитик компании «Мой тренинг» Наталья Богерчук. — Перед выбором профессии он пошел на сложный психологический тренинг, где ему внушили, что мужчина должен быть лидером, сильным и успешным. Теперь он работает в банке, а увлечение танцами забросил. Внешне он успешен, но в душе страдает. Тот тренинг просто заглушил его «я».

Психологическая пирамида: тренинг, психолог, психиатр

По мере роста числа посетителей тренингов, растет и число пациентов у психологов.

«Ко мне часто обращаются люди, получившие психологические травмы после посещения недобросовестных тренингов, — рассказал психолог Павел Пономарев. — Зачастую люди становятся просто зависимыми от такого постоянного «обучения». Тема получения знаний уже отходит на второй план. Особенно опасны в этом отношении такие тренинги, как «10 шагов к счастью». Там человека закачивают позитивом, он приходит на работу, домой и сталкивается с проблемами, которые уже не хочет решать, а всячески закрывает на них глаза. В результате его опять тянет пройти очередной позитивный тренинг, чтобы абстрагироваться от реальности. Чтобы бороться с такой зависимостью, человеку приходится обращаться к психологу, а то и к психиатру».

Зависимый от тренингов человек готов сделать для ведущего психологического семинара практически все, чем последние нередко пользуются. Зачастую такие тренинги устроены по типу сетевого маркетинга. Человек имеет право «учиться» до тех пор, пока приводит новых клиентов. Если за определенный период времени он не приведет необходимое количество людей, его выгоняют.

«Ко мне обратилась девушка, которую вовлекли в такой тренинг, а затем она сама приводила туда новых людей, — рассказала психолог, директор кадрово-консультационной компании «Рекконс» Эльмира Давыдова. — Как только она не выполнила план по привлечению клиентов, ее безжалостно выгнали. Причем в жесткой форме, наговорив совершенно недопустимых вещей. В итоге вместо уверенности в себе девушка получила тяжелую психологическую травму».

Секта обыкновенная

Некоторым псевдотренерам не хватает денег за обучение и они не прочь получить все имущество «ученика». Такие недобросовестные специалисты используют механизмы сектантства.

«Часто в рекламе таких тренингов указывается сравнительно невысокая цена, — пояснил Пономарев. — Это многоходовая операция по отбиранию денег, которая принесет свои плоды спустя некоторое время. Следует обратить внимание, что на таких псевдотренингах люди общаются на весьма специфическом языке. Чтобы понять, о чем идет речь, необходим словарь терминов этой организации. Специфический язык ослабляет сознательный контроль человека за происходящим и делает его безвольным. Он уже ничего не понимает, кроме того, что нужно учиться дальше».

Как только человек начинает полностью зависеть от тренера-сектанта, ему говорят о необходимости достойно оплачивать полученные знания. Иной раз дело может дойти до пожертвований в виде имущества и квартиры. Причем до суда такие случаи доходят крайне редко.

Жертвам мошенников восстановить свои права почти невозможно. «Лицензированию большинство психологических тренингов не подлежат, так что пострадавшим обращаться в госорганы бессмысленно, — рассказал председатель правления международной конфедерации Обществ потребителей Дмитрий Янин. — А доказать в суде, что именно тренинг нанес человеку моральный или физический вред очень сложно. Так что мошенники оказываются безнаказанными».

«К нам довольно часто обращаются люди, которых заставляли пройти бизнес-тренинг перед устройством на работу, — говорит Янин. — Это было условием найма. Человек платил 200 долларов из своего кармана, проходил занятия, а на работу его потом не брали. Только вот привлечь к ответственности таких работодателей тоже нельзя, ведь формально человек не подписывал никаких договоров и никаких гарантий на трудоустройство не получал».

Поскольку законодательно бороться с мошенниками в этой сфере трудно, специалисты советуют клиентам очень осторожно подходить к выбору тренинга. В первую очередь нужно обратить внимание на личность самого тренера. Если это психологический тренинг, у него должно быть соответствующие образование, опыт работы по специальности, навыки преподавания.

«Не случайно, средний возраст тренеров в России 25-35 лет, хотя на Западе намного выше, — отметил Пономарев. — «Перепроизводство» психологов заставляет молодых специалистов заниматься тренинговой практикой, которая ближе всего к педагогической деятельности. А необходимых для преподавания навыков у них зачастую нет вообще».
 
http://www.newsru.com/russia/28feb2008/psixi.html

Двенадцать школьников Екатеринбурга четыре часа в качестве присяжных заседателей разбирались с жестоким убийством, совершенным их сверстником «из корыстных побуждений». В результате ровесника осудили на десять лет. (Фото: Татьяна Андреева, «РГ»)

Показательный процесс, в котором участвовали ребята, был организован Свердловским областным судом. За что суд был удостоен «Золотой Фемиды» — высшей награды, учрежденной Советом судей РФ. Естественно, приговор школьники выносили не по-настоящему. Это был своеобразный спектакль, разыгрывающий судебный процесс. Но в основу его легло реальное дело.

Типичное дело

— Фабулу дела выбирали тщательно. Нам было интересно показать школьникам процесс, где обвиняются их сверстники. Ведь сейчас самые жестокие преступления совершают несовершеннолетние, — пояснила корреспонденту «РГ» Галина Субботина, пресс-секретарь облсуда. — Мы выбрали очень интересный сюжет.

Добавим: и типичный. Два подростка из неблагополучной семьи отобрали у пьяного сотовый телефон. Тот, протрезвев, отыскал обидчиков, потребовал вернуть телефон или деньги, в противном случае пообещал привязать их к машине и «прокатить» по улице. А поскольку телефона у них уже не было, подростки решили поступить иначе. На электричке они отправились в Екатеринбург, где, как они слышали, знакомая их знакомых «богато живет», чтобы разжиться у нее деньгами. На вокзале купили перчатки, нож и мешок для отобранного добра. Полдня у всех на виду околачивались в подъезде, поджидая девушку. Когда та появилась, сказали, что знакомые попросили ей передать диск. Девушка «знакомым знакомых» не отказала, пустила в квартиру. Ее убивали долго и неумело. Когда преступники покидали квартиру, прихватив компьютер, диски, драгоценности, она еще дышала. Награбленное сбыли нелегальным скупщикам.

Реальный судебный процесс по этому делу состоялся в 1994 году, когда никаких присяжных заседателей еще и в помине не было. Выносил приговор по этому делу один из самых опытных судей Свердловского облсуда Равиль Измайлов. Спустя более десяти лет процесс решили повторить — для съемок телепроекта.

Двенадцать

Председателем на инсценированном процессе стал все тот же Равиль Измайлов. В роли прокурора и адвоката выступили студенты юридической академии. Свидетелей и преступников сыграли студенты театрального института, «потому что из юридической академии никто не хотел представлять убийц». Присяжными же выбрали шесть восьмиклассников из 94-й гимназии и шесть семиклассников из гимназии «Корифей».

Присяжными заседателями, которым доверили решать судьбу убийц-ровесников, школьники стали не по жребию, как в реальности, а «по знакомству». Мама-юрист пригласила поучаствовать в телепроекте сына. Глеб, как рассказали «присяжные», «выбрал своих друзей: кто спортом не занимается (у тех никогда времени нет), у кого с оценками все в порядке, кого отпустили учителя: ведь мы судили во время уроков».

Первым делом гимназисты принесли присягу и выбрали старшину присяжных.

— Главным у нас стал Миша Кулешов из 94-й школы, — рассказывает семиклассница Маша Михайлова, — потому что он из нас самый старший, лицо у него умное и мама — адвокат. И мы ему доверились.

Заметим, что в реальных процессах старшиной присяжных не всегда становится самый старший или имеющий родственников-юристов. Как правило, в лидеры выбирают ярких личностей, которые заметны в любом коллективе.

Процесс протекал с соблюдением всех процессуальных норм. Судья установил личности подсудимых, прокурор огласил обвинительное заключение, выступили свидетели.

— Сложно было овладеть специальными терминами… Еще разбирались про нож, который преступники выкинули в гаражах. Я так поняла, что если бы они сами не показали место, не признались, то очень сложно было бы доказать их вину, — уверяла нас Наташа Щербакова.

Школьники вели себя достойно. Как рассказывают сотрудники облсуда, «только поначалу «хи-хи-хи», но, когда дошло до обвинительного заключения, притихли, почувствовали нравственную ношу, очень внимательно слушали и вникали во все тонкости».

Судьба человека

Когда после прения сторон присяжные удалились в совещательную комнату, по воспоминаниям ребят, «было даже немного страшно, потому что мы решали судьбу человека и чувствовали большую ответственность».Только одна из присяжных при ответе на вопрос, заслуживают ли убийцы снисхождения, спросила коллег: «А вам их не жалко? Они пошли на убийство, потому что им угрожали. И вообще образования у них нет, жизни хорошей нет…» Ей ответили, что, если угрожают, надо обращаться в компетентные органы, а не хвататься за нож: «Можно было не убивать, а устроиться на работу, скажем, грузчиком, заработать денег и выплатить долг».

Вердикт присяжные вынесли единогласно: виновны без смягчающих обстоятельств. И порекомендовали судье назначить десять лет лишения свободы — максимум, учитывая малолетство подсудимых. Таким приговором и завершился суд.

Судья Равиль Измайлов, который поначалу отнесся к затее инсценировки суда с умеренным энтузиазмом, после процесса признался: «Не ожидал, что присяжные настолько серьезно отнесутся к своим обязанностям, настолько скрупулезно будут вникать в обстоятельства дела и вынесут очень взвешенное решение». «Мне понравилось», — добавил он. 14 лет назад суд под председательством Измайлова вынес точно такой же приговор — десять лет лишения свободы.

Кстати, реальный опыт работы судов с участием присяжных опровергает первоначальные опасения — дескать, присяжные будут выносить более мягкие приговоры, нежели судьи. Такого не произошло, «обвинительный уклон», в котором так часто упрекают российскую судебную практику, сохраняется и при участии «голоса народа». Даже если этот голос принадлежит несовершеннолетним.

Между тем

Основным моментом в российской судебной реформе в ближайшие годы станет создание ювенальной юстиции. Ювенальная юстиция — это особая система правосудия для несовершеннолетних. В ее основе лежит доктрина, согласно которой государство ведет себя как попечитель или ответственное лицо за несовершеннолетних, защищая их от опасного поведения и вредного окружения.

Но юстиция для несовершеннолетних невозможна без правового воспитания школьников. Как уверены юристы, детей необходимо знакомить с работой судов, действиями присяжных заседателей.

К сожалению, большинство подростков пока знакомится с правосудием, только совершив преступление.

В 2007 году в регионе рассмотрено 4636 уголовных дел в отношении несовершеннолетних. Подростки совершили около 40 умышленных убийств и свыше трех тысяч краж.

Кася Попова, Екатеринбург, «Российская газета-Неделя» — Урал №4600 от 28 февраля 2008 г.

http://www.rg.ru/2008/02/28/reg-ural/sud.html