Крупным планом

19 мая в рамках заседания Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Президент России Дмитрий Медведев провел встречу с представителями неправительственных организаций, занимающихся решением проблем северокавказского региона. Один из участников этой встречи, руководитель Миротворческой миссии имени генерала Лебедя (ММГЛ) Александр Мукомолов, считает, что инициативы главы государства в экономической, социальной и иных сферах могут быть реализованы при поддержке неправительственных организаций. (Фото: Официальный сайт Президента России)

Выступая на заседании Совета, Дмитрий Медведев обозначил целый спектр проблем Северного Кавказа. В первую очередь, это коррупция, социальная неустроенность, безработица, низкий уровень жизни. Пожалуй, самая главная проблема региона — высокий уровень преступности. В прошлом году на Северном Кавказе было совершено 544 преступления террористического характера, погибло 235 сотрудников МВД, 686 были ранены.

В середине 2010 года стратегию развития Северного Кавказа должен представить  полномочный представитель президента в регионе Александр Хлопонин. Она должна включать в себя и концепцию молодежной политики, и проекты социально-экономического развития с программами финансирования. Президент согласился с предложением правозащитников создать в регионе Совет старейшин.

Между тем, есть направления работы, которым, по мнению руководителя неправительственной организации «Миротворческая миссия имени генерала Лебедя» (ММГЛ) Александра Мукомолова необходимо уделить особое внимание. Это розыск пропавших без вести на Северном Кавказе и социальная реабилитация пострадавших в результате вооруженных конфликтов. В 2009 — 2010 гг. проекты ММГЛ в этой сфере были профинансирована из средств президентского гранта, выделенных правозащитным движением «Сопротивление».

Мнением о перспективах решения проблем Северного Кавказа в свете новых инициатив Президента, Александр Мукомолов поделился с нашим порталом.

— Александр Федорович, решение каких проблем Северного Кавказа, по Вашему мнению, сейчас наиболее важно?

— Для меня очень важными проблемами является поиск без вести пропавших, проблема медико-психологической реабилитации пострадавших в военных конфликтах, изъятие из незаконного оборота оружия, боеприпасов, взрывчатки. Решение этих вопросов, мне кажется, должно быть обязательным условием мирного строительства на Северном Кавказе.

Что касается медико-психологической реабилитации, то главное я вижу в создании единой системы. Она предполагает объединение усилий всех центров, которых очень много, а так же финансов и специалистов. Реабилитация пострадавших ведется, в том числе усилиями нашей организации, но необходим системный подход: регистрация пострадавших в базах, особое внимание детям.

Если говорить о незаконном обороте оружия, то общеизвестно, что оружия на Кавказе более чем достаточно. Я считаю необходимо изменение не столько федерального законодательства, сколько ведомственных инструкций для того, чтобы можно было изымать оружие анонимно, не фиксируя сдатчика. Это даст возможность привлекать к процессу разоружения Кавказа общественные организации, как для посредничества, так и для контроля за уничтожением.

— Розыск пропавших без вести — одна из форм частичной реабилитации потерпевших, по крайней мере, улучшения их морального и эмоционального состояния. Есть ли шансы сделать эту работу одной из приоритетных для государства?

 — В розыске пропавших нет единого механизма. Мы предлагаем Президенту конкретные решения. Например, создать в Чечне лабораторию по идентификации останков погибших. При этом создать при Президенте комиссию, которая бы контролировала данную работу, координировала действия. Было бы правильно, если бы в Чечне проводилась эксгумация, и сразу можно было бы идентифицировать погибшего. Но лабораторию за один день не создашь. Необходимо привлечение специалистов целого ряда ведомств: МВД, ФСБ, Министерства обороны, Судмедэкспертизы. Тем не менее, многое можно сделать уже сейчас. В частности, взять образцы крови у родственников и создать базу с ДНК. При идентификации останков у специалистов уже будут образцы ДНК, которые можно сравнивать. Тем самым ускоряется процесс опознания погибшего. Этот механизм мы уже апробировали в Ингушетии в связи с осетино-ингушским конфликтом 1992 года. Сейчас проводится поиск останков погибших и сравнительный анализ. Этот опыт необходимо перенести в Чеченскую Республику.

Президент лично взял наши документы с предложениями, подготовленные на его имя. Надеемся, что эти вопросы найдут поддержку у Президента.

— С Президентом обсуждались вопросы финансирования неправительственных организаций, которые занимаются решением проблем на Северном Кавказе?

— Финансирование осуществляется уже сейчас. Мы благодарны правозащитному движению «Сопротивление», которое выделило на нашу работу средства Президентского гранта. Да, пока финансирование грантовое. Но самое главное, что сейчас заканчивается разработка концепции развития региона. Для ее реализации будет выделено финансирование, которое, мне кажется, будет прорывным, позволит реализовать многое из того, что откладывалось десятилетие. При этом, в концепции будет значительное внимание уделено молодежной политике на Кавказе. Это ключевая проблема. Молодежь хочет учиться, работать. Необходимо дать ей такую возможность. Мы будем привлекать молодежные организации региона к своей деятельности. Например, в Северной Осетии уже давно действует поисковый отряд «Хорон». Его руководитель — сотрудник нашей Миссии.

— Как Вы относитесь к первым шагам на новом посту Полномочного представителя Президента в Северо-Кавказском Федеральном округе Александра Хлопонина?

— Выбор правильный. Сейчас очень важно заниматься развитием в регионе, строительством, созидательной деятельностью. Силовую составляющую никто не отменял, но она должна постепенно отходить на второй план. Очень важно, чтобы средства, выделенные по программе развития региона, не распылялись. В руках у Александра Геннадьевича есть все рычаги для контроля над ситуацией. Мы, как представители гражданского общества, надеемся, что примем широкое участие в работе Аппарата Полномочного представителя.

Комиссия Общественной палаты по социальной и демографической политике совместно с Межкомиссионной рабочей группой ОП по проблемам детства в преддверии Дня Семьи подготовили рекомендации, направленные на совершенствование государственной системы защиты семьи и детства. Соответствующие предложения направлены в Правительство России и Государственную Думу 14 мая.

«Мы предлагаем усилить роль некоммерческих организаций в работе с проблемными семьями, — заявила председатель Комиссии ОП по соцвопросам Елена Николаева. — В законодательство необходимо ввести понятие „уполномоченная организация по опеке и попечительству» и установить обязанность органов опеки и попечительства пользоваться профессиональной поддержкой таких организаций». По замыслу авторов рекомендаций, уполномоченными организациями по опеке и попечительству могут стать НКО любого подчинения и формы собственности, включая социально ориентированные. Совместная работа органов опеки и попечительства с уполномоченными организациями должна будет строиться на безвозмездно-договорной основе, а сама деятельность таких НКО может осуществляться через механизм социального заказа за счет бюджетных средств.

Уполномоченные организации по опеке и попечительству, как считают в Общественной палате, необходимо наделить правом обследования и контроля условий жизни, воспитания, образования и развития ребенка, проживающего в неблагополучной семье. Кроме того, по требованию уполномоченных НКО им, согласно рекомендациям, должны предоставляться все документы и информация о ребенке.

«Мы подчеркиваем, что деятельность этих организаций не должна носить карательный характер. Напротив, именно они способны изменить ужасающую статистику с отбиранием детей у родителей. Уполномоченные НКО, по нашему мнению, будут выполнять ту работу по поддержке семьи, с которой органы опеки не справляются», — считает Елена Николаева.

Функции же уполномоченных организаций по опеке и попечительству, как предполагается, будут практически идентичны функциям государственных органов опеки. «Это, однако, должно привести не к дублированию деятельности, а к эффективной помощи там, куда не доходят государственные руки», — считает член ОП Борис Альтшулер.

Еще одно предложение общественников направлено на улучшение координации работы ведомств, отвечающих за защиту семьи и детства. Члены ОП предлагают ввести в закон «Об основах профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» такое понятие, как «план по защите прав ребенка». «Суть идеи в том, что в каждом проблемном случае районная комиссия по делам несовершеннолетних будет составлять межведомственную индивидуальную программу работы с ребенком и с семьей, где он находится. Этот документ должен быть согласован с родителями (или другими законными представителями)», — объяснила Елена Николаева.

В план, помимо мероприятий психолого-педагогического и медико-социального сопровождения, может быть включена и программа содействия семейному устройству или семейному патронатному воспитанию несовершеннолетнего. Там же подробно расписываются все этапы работы с ребенком, ответственные за выполнение плана, а также делаются отметки о решениях в отношении несовершеннолетнего.

Функцию главного координатора исполнения плана, по мнению экспертов, нужно возложить на комиссии по делам несовершеннолетних. Их распоряжения должны стать обязательными для всех ведомств, работающих с ребенком.

Кстати, члены Общественной палаты настаивают и на реформе самих комиссий. «Федеральную Комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав следует вывести из структуры МВД, подчинив ее напрямую Правительству в статусе департамента. Таким образом, в России появится правительственный орган, ответственный за организацию работы по защите детства», — отметил Борис Альтшулер.

Авторы рекомендаций уверены, что юридическое понятие «ребенок, оставшийся без попечения родителей» гораздо уже, нежели спектр проблемных обстоятельств, когда ребенку требуется помощь. Между тем, в законодательстве нет единого определения для таких детей. Общественники предлагают юридически выделить категорию «ребенок, нуждающийся в помощи государства». К этой категории могут быть отнесены дети, определенные действующим законодательством как дети, находящиеся в трудной жизненной ситуации, в социально опасном положении, либо проживающие в семье, находящейся в таком положении, а также дети, оставшиеся без попечения родителей.

Члены Общественной палаты также обращают внимание на необходимость работы государства с совершеннолетними гражданами — бывшими детьми-сиротами и детьми, оставшимися без попечения родителей.

Общественная палата рекомендует Правительству вменить в обязанность комиссий по делам несовершеннолетних координацию работы по сопровождению таких лиц вплоть до достижения ими возраста 23 лет.

С полным перечнем рекомендаций и предлагаемых поправок в законодательство можно ознакомиться здесь

Пресс-служба Общественной палаты

Поздравляем Вас с великим праздником 9 мая — Днем Великой Победы!

В истории нашего государства это самая трагичная, но в тоже время трогательная и светлая дата. В этот день мы чтим память павших и чествуем ветеранов, героически вставших на пути нацизма, отдаем дань глубокого уважения труженикам тыла, самоотверженно ковавшим Великую Победу и принесшим свободу всему миру!

Мать убитой в 2002 году в Стерлитамаке 17-летней Светланы Карамовой встретилась с Председателем Следственного Комитета при Прокуратуре РФ Александром Бастрыкиным. На встрече с главным российским следователем шла речь о возобновлении расследования громких преступлений, которые так и остались нераскрытыми по вине местных следователей.

17-летняя Светлана Карамова была убита в 2002 году в городе Стерлитамак Республики Башкирия, а 15-летняя Елена Александрова в том же 2002 году в окрестностях села Акбердино Республики Башкирия. В преступлении в отношении Светланы Карамовой, по мнению правозащитников и родителей девушки, есть основания подозревать одного из руководителей местных органов внутренних вед. К убийству Елены Александровой причастен сын главы района. Несмотря на очевидные улики два преступления до сих пор остаются не раскрытыми. Уголовные дела то возбуждались, то прекращались, из дел исчезали важные улики.

Председатель Следственного Комитета при Прокуратуре РФ Александр Бастрыкин намерен жестко разобраться с преступным бездействием местных следственных органов. Дела Светланы Карамовой и Елены Александровой стали главной темой для изучения на коллегии СКП. Было установлено, что следователи свою работу не выполнили. Были допущены процессуальные и иные нарушения закона.

«Я высказала мнение, что следователи, расследовавшие дело — преступники! — говорит участвовавшая в совещании мать Светланы Карамовой Ольга Александровна. — Александр Иванович Бастрыкин согласился, как с этим, так и с тем, что работа по расследованию дела всеми следственными органами была просто провалена!».

Виновные в развале двух уголовных дел не понесли никакого наказания. Следователь прокуратуры, который загубил дело, в настоящее время работает в прокуратуре Башкирии начальником  отдела по борьбе с коррупцией. Между тем, Ольга Карамова предоставила главе СКП показания одного из правозащитников, занимавшегося этим делом на ранней стадии, который утверждает, что за закрытие этого дела было заплачено 100 тыс. долларов прокурору города Стерлитамака. У него есть аудиозапись, но он побоялся ее пока обнародовать.

Александр Бастрыкин внимательно выслушал потерпевшую и взял материалы для ознакомления. Следственному Комитету Башкирии дан один месяц, по истечении, которого главе СКП должен быть дан четкий и подробный отчет о том, что сделано для расследования преступлений.

Юрий Голов, «Сопротивление»

12 марта 2010 года Мещанский районный суд города Москвы, рассмотрев иск Председателя Совета при президенте России по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Эллы Памфиловой к Члену Совета Общественной палаты РФ, Председателю Правления правозащитного движения «Сопротивление» Ольге Костиной вынес решение отказать в его удовлетворении. «Сопротивление» публикует полный текст вступившего в силу судебного решения.

Напомним, хронологию событий, предшествовавших судебному разбирательству.

15 октября 2009 года Элла Памфилова заявила, что подаст в суд на Ольгу Костину и потребует признать несоответствующими действительности и порочащими ее честь, достоинство и деловую репутацию сведения, содержащиеся в статье «Памфилова сдала назад», опубликованной в «Независимой газету» 9 октября 2009 года. Ольга Костина, комментируя ситуацию вокруг статьи журналиста Подрабинека «Как антисоветчик антисоветчикам…», в которой автор по мнению многих оскорбил чувства ветеранов, и вмешательством в острый общественный дискус Председателя Совета при президенте России по правам человека Эллы Памфиловой, обещавшей обратиться от имени Общественного Совета в Прокуратуру в защиту Подрабинека,  в частности, заявила: «Госпожа Памфилова уже сделала заявление от имени совета, которое оказалось — будем называть вещи своими именами — подложным. Потому что оно не было согласовано со всеми членами совета. А уважать мнение большинства гражданка Памфилова, видимо, не считает для себя возможным».

Обращаясь в суд, Памфилова просила обязать редакцию газеты опубликовать опровержение оспариваемых сведений и взыскать с ответчиков компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей с каждого.

12 марта суд расмотрел иск Эллы Памфиловой и принял решении отказать в его удовлетворении. «Сопротивление» публикует полный текст вердикта.
 
                                                       РЕШЕНИЕ

 12 марта 2010 года город Москва

                                             Именем Российской Федерации

Мещанский районный суд города Москвы в составе председательствующего судьи Кирилиной О.Ю., при секретаре Шаронове М.В., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1442/10 по иску Памфиловой Элла Александровны к Костиной Ольге Николаевне, ЗАО «Редакция «Независимой газеты» о защите чести, достоинства и деловой репутации, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Памфилова Э.А. обратилась в суд с иском, в котором просила признать несоответствующими действительности и порочащими ее честь, достоинство и деловую репутацию сведения, содержащиеся в статье под заголовком «Памфилова сдала назад», опубликованной в газете «Независимая газета» 09 октября 2009 года, а именно:

«Госпожа Памфилова уже сделала заявление от имени совета, которое оказалось -будем называть вещи своими именами — подложным. Потому что оно не было согласовано со всеми членами совета. А уважать мнение большинства гражданка Памфилова, видимо, не считает для себя возможным».

Также истец просила обязать редакцию газеты опубликовать опровержение оспариваемых сведений и взыскать с ответчиков компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей с каждого.

В судебном заседании представители истца явились, исковые требования поддержали в полном объеме.

Представитель ответчика ЗАО «Редакция «Независимой газеты в судебное заседание явилась, исковые требования не признала по мотивам, изложенным в письменных объяснениях на иск.

Представитель ответчика Костиной О.Н. в судебное заседание явился, возражал против удовлетворения заявленных требований, указывая на их необоснованность и противоречие действующему законодательств по мотивам, также изложенным в письменных объяснениях.

Выслушав стороны, исследовав письменные материалы дела, суд считает, что исковые требования удовлетворению не подлежат по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

В соответствии с п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» обстоятельствами, имеющими в силу ст. 152 ГК РФ значение для дела, являются факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений лицу, которого   они  касаются,  не  может  признаваться  их  распространением,   если  лицом,сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности, с тем, чтобы они не стали известными третьим лицам.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Согласно п. 9 указанного Постановления обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.

Как установлено в судебном заседании и подтверждается материалами дела, в газете «Независимая газета» от 09 октября 2009 года на странице 3 опубликована статья Игоря Милютина под заголовком под заголовком «Памфилова сдала назад», содержащая следующие сведения:

« А член Общественной палаты Ольга Костина считает, что намерению Эллы Памфиловой не следует придавать большого значения «Госпожа Памфилова уже сделала заявление от имени совета, которое оказалось — будем называть вещи своими именами — подложным. Потому что оно не было согласовано со всеми членами совета. А уважать мнение большинства гражданка Памфилова, видимо, не считает для себя возможным»».

Принимая во внимание имеющуюся в материалах дела газету, объяснения сторон, суд считает установленным факт распространения в газете «Независимая газета» оспариваемых сведений о Памфиловой Э.А.

В соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции РФ, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК РФ, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

Таким образом, критерием отличия имеющих место утверждений о фактах от оценочных суждений (мнений, убеждений) является возможность проверки таких сведений на предмет соответствия их действительности.

Анализируя содержание оспариваемых истцом фрагментов статьи, суд считает, что фрагмент, также в тексте статьи «Памфилова сдала назад», является оценочным суждением, выражением субъективного мнения и взглядов ответчика Костиной О.Н., не является утверждением о фактах или событиях и не может быть проверен на предмет соответствия действительности, в связи с чем, не подлежит опровержению в порядке ст. 152ГКРФ.

Также анализируя содержание оспариваемого истцом фрагмента статьи, суд приходит к выводу, что он не содержит сведений не соответствующих действительности и порочащих честь, достоинство и деловую репутацию истца, поскольку не содержит утверждений о нарушении истцом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении.

Кроме того, суд учитывает, что в соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий.

Также суд принимает во внимание положения статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и считает, что свобода выражения мнения распространяется не только на «информацию» и «мнения», воспринимаемые положительно, считающиеся неоскорбительными, но и на негативные, воспринимаемые отрицательно и даже оскорбительные, с учетом допустимых законом или нормами морали ограничений, не нарушающие при этим права, свободы и законные интересы других лиц, поскольку указанное является требованием свободы мнений, либерализма в демократическом обществе.

Суд соглашается с доводами ответчиков о том, что сама статья под заголовком «Памфилова сдала назад» представляет собой обсуждение определенного вопроса (касающегося действий А. Подрабинека) с изложением мнений различных политических, общественных деятелей, в т. Ч. Костиной О.Н., по заданному статьей вопросу.

Доводы истца о несоответствии оспариваемых сведений действительности и их порочности направлены лишь на оценку изложенных в фрагменте статьи действий и взглядов истца, а также на оценку субъективного мнения ответчика.

Также отказывая в удовлетворении требований истца, суд исходит из того, что в соответствии с п.6 ст. 152 ГК РФ заявитель вправе обратиться в суд с заявлением о признании распространенных сведений не соответствующими действительности, если установить лицо, распространившее сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, невозможно.

Учиты&

8 апреля Общественная палата РФ при поддержке правозащитного движения «Сопротивление» провела расширенное заседание, посвященное проблемам потерпевшего в судебной и правоприменительной практике. В мероприятии приняли участие Председатель Следственного Комитета при Прокуратуре РФ Александр Бастрыкин, Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова, депутаты Госдумы Владимир Плигин, Владимир Васильев, Владимир Груздев, Заместитель Директора Службы судебных приставов РФ Владимир Воронин, а так же члены Общественной палаты РФ и правозащитники.

Тон дискуссии о необходимости качественного изменения положения потерпевших в России задал Председатель СКП Александр Бастрыкин. Он представил доклад о состоянии законодательной базы и правоприменительной практики в отношении потерпевших.

Глава СКП уже не первый раз высказывается о необходимости наделения потерпевших и подозреваемых равными правами. В настоящее время потерпевший ущемлен в своих правах, как на стадии следствия, так и на стадии судебного разбирательства. Система компенсации материального и морального вреда потерпевшему фактически не действует, поскольку закон предписывает возмещение только после решения суда и за счет средств осужденного. «В целом по стране остаются нераскрытыми один миллион триста тысяч преступлений, — отметил Александр Бастрыкин. — Это означает, что по меньшей мере один миллион триста тысяч человек, которые выступают в качестве потерпевших по этим делам не получили соответствующей сатисфакции… Даже в деле Евсюкова, совершившего ужасные преступления, граждане обращаются в суд, а им говорят: «Обращайтесь непосредственно к господину Евсюкову». Это совершенно неприемлемая позиция».

По мнению Александра Бастрыкина необходимо вырабатывать такие позиции, которые смогли бы стать ориентиром для того, чтобы в  полном объеме были возмещены все виды вреда, которые причиняются осужденным потерпевшему. Глава СКП высказался за возвращение к институту конфискации имущества. «За счет конфискованного имущества необходимо возмещать соответствующие расходы на полную программу защиты потерпевших и свидетелей. Мы соответствующие предложения законодателю внесли, и мы полагаем, что эти предложения могут быть рассмотрены», — считает главный российский следователь.

По мнению Председателя комитета Госдумы по конституционному законодательству Владимира Плигина специальный фонд по выплате компенсации жертвам преступлений мог бы финансироваться, в том числе, за счет различных штрафов. Очевидно, что с преступника порой взять нечего, а потерпевший не может всю жизнь ждать возмещения вреда. Владимир Плигин сообщил, что в США действует подобный фонд. Его объем составляет 453 млн долларов. «У нас населения в два раза меньше, так что с учетом этого мы вполне можем создать соизмеримый фонд!» — уверен депутат.

Председатель Комиссии Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью и реформированием судебно-правовой системы Анатолий Кучерена обратил внимание участников заседания на недостаточную прозрачность в работе судей. Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова отметила, что ее ведомство к сотрудничеству с общественностью готово.

Что касается соблюдения прав потерпевших, Ольга Егорова считает, что суды с вниманием относятся к правам и исковым требованиям потерпевших. Так, за год в московских судах расмотрено 46 тысяч уголовных дел, при этом в 70% случаев потерпевшие требовали возмещения вреда и суд их удовлетворял. «В одном из случаев, к счастью, потерпевший остался жив, но стал инвалидом первой группы, — рассказала Ольга Егорова. — Он заявил моральный вред 4 миллиона рублей, и мы удовлетворили эту сумму. Теперь проблема перед судебными приставами: как они смогут взыскать эти деньги?»

Советник Председателя Конституционного суда Владимир Овчинский сообщил, что за последние годы Конституционный суд принял ряд решений, определений и постановлений, где сформулированы нормативно-правовые позиции, защищающие потерпевшего. К сожалению, все эти позиции не нашли отражения в российских законодательных актах. Прежде всего в Уголовно-Процессуальном кодексе. В частности, Конституционный суд принял Определение от 4-го декабря 2004 года, которое касается вопросов оказания квалифицированной юридической помощи потерпевшему. Сегодня сложилась такая ситуация, когда насильник имеет право на бесплатную юридическую помощь, например, адвоката, а потерпевший, например, ребенок, лишен такой помощи. По мнению Владимира Овчинского надо сделать так, чтобы потерпевшие могли обращаться к иным лицам, не только в адвокатское сообщество. Правовое поле такой меры создано, но оно должно иметь законодательное подтверждение.

«В российском в УПК не определены сроки установления статуса потерпевшего, — отметил Владимир Овчинский. — Из-за этого потерпевший не может ознакомиться с материалами уголовного дела. В УПК эта мера тоже никак не прописана. А есть определение Конституционного суда поэтому вопросу. Но эта правовая позиция тоже не реализована. Еще один важный вопрос — это вопрос первичного доступа к правосудию, когда человек обращается с заявлением о преступлении. 6-го тюля 2000-го года Конституционный суд принял определение, в соответствии с которым при отказе в возбуждении уголовного дела, потерпевший имеет право ознакомиться с материалами проверки. Но опять-таки в УПК это тоже никак не зафиксировано».

Как всегда большую активность в обсуждении прав потерпевших проявил Председатель Комитета за гражданские права Андрей Бабушкин. Известный правозащитник считает необходимым повысить ответсвенность правоохранительных органов за невыполнение норм законодательства в отношении потерпевших. Если уголовное дело прекращается или приостанавливается потерпевший даже не получает копии постановления. Суды к потерпевшему проявляют неуважение. Заседание может быть перенесено на другое время, при этом потерпевшего никто не извещает. Андрей Бабушкин считает необходимым издать межведомственный приказ и установить стандарт с минимумом тех сведений для потерпевшего, которые не только в милиции, но и в прокуратурах, в судах, были бы доступны для ознакомления всем желающим.

Член Общественной палаты Александра Очирова уверена в необходимости повышения статуса участкового уполномоченного. Значительная часть преступлений совершается на бытовой почве — их можно было бы предупредить.

Член Общественной палаты Валентин Гефтер поддержал инициативы по повышению правовой защищенности потерпевших, однако, считает очень важным, чтобы этот процесс не ущемлял прав заключенных.

Член Совета Общественной палаты РФ, Председатель Правления правозащитного движения «Сопротивление» Ольга Костина считает, что решение проблем защиты прав потерпевших должно быть комплексным: на законодательном уровне и в практике правоприменения. В 2008 году специалисты «Сопротивления» совместно с общественными деятелями и экспертами внесли на рассмотрение Президента проект, предусматривающий совершенно иную, социально ориентированную концепцию взаимоотношения государства и потерпевшего. «Если удастся продвинуть тот проект, который в настоящее время находится в Совете безопасности, если удастся сделать эти нехитрые шаги, которые приведут к установлению положения потерпевшего в адекватную и принципиальную позицию для российского правосудия, я думаю, мы будем в состоянии сделать реформы именно такими, какими мы их себе представляем!» — уверена Ольга Костина.

Ольгу Костину поддержал глава СКП Александр Бастрыкин: «Я думаю, чтобы было бы разумно завершить нашу работу перспективой принятия конкретного закона о защите прав потерпевших. В этом законе мы смогли бы решить многие проблемы!»

Выступая 8-го апреля на заседании Общественной палаты, посвященного вопросам совершенствования законодательства о защите прав потерпевших, лидер правозащитного движения «Сопротивление» Ольга Костина отметила, что работа правоохранительных органов должна быть в первую очередь ориентирована на потерпевшего. Как пояснила Ольга Костина потерпевший должен, прежде всего, получать компенсацию за причиненный вред преступником, а не иметь лишь возможность посадить своего обидчика за решетку.

Ольга Костина: Только что мы получили сообщение о том, что Президиум Верховного суда России готовит заседание по тематике потерпевших в уголовном процессе. Мы понимаем, что в данной ситуации уже есть небольшие сдвиги. Кроме того, есть поручение Президента РФ Совету безопасности. Оно было дано в прошлом году, и по нему проводится определенная работа. Работает контрольное управление, готовит пакет предложений. Я надеюсь, что в том числе трагические события, которые произошли за последнее время, позволят эту ситуацию изменить. В данном случае нужна больше политическая воля, нежели какие-то сопутствующие усилия.

Почему эта тематика принципиальна для реформ в стране, в том числе для гуманизации? Дело в том, что то, о чем говорил Александр Бастрыкин, а именно сравнивая ситуацию в нашей стране и за рубежом. 27 стран Европы объединены Европейской конвенцией 1985-го года о правах жертв преступлений, в том числе там регламентированы имущественные права, конституционные права. Мы, к сожалению, пока не можем присоединиться к этой конвенции, хотя наши соседи по соцлагерю уже присоединились к ней.

Почему такая работа должна проводиться? Каждый седьмой гражданин России по опросу Минрегионразвития ежегодно подвергается преступным посягательствам. Около 3-х миллионов преступлений было зарегистрировано в прошлом году. Из них около половины не раскрыты. А теперь представьте, что, если около 60-ти процентов граждан никуда не заявляет, то мы исследуем цифры, которые висят в воздухе. Эти три миллиона — это капля в море от того, что происходит на самом деле. Теперь мы пришли к тупику — к нежеланию и даже страху граждан обращаться за государственной помощью. А смысл обращаться? Что, кроме неприятности и нервов вы получите от этого? Вам что-то компенсируют? Вам помогут юридически? Нет! Разговор о бесплатной юридической помощи идет уже много лет, и недавно об этом говорил министр юстиции, может быть ситуация сейчас несколько изменится. Государство в качестве компенсации в лучшем случае предлагает гражданину месть за то, что с ним произошло. То есть «Мы не сможем сохранить вам здоровье, мы не сможем дать вам денег или поддержать вас, если у вас погибли близкие, но мы постараемся поймать этого человека, изуродовать его в тюрьме точно также, как он изуродовал вашего родственника».

В такой ситуации говорить о гуманизации бессмысленно, потому что гуманизация это не техническое снижение количества людей, сидящих в тюрьме, а смысловое. Мы говорим не о том, что их там много, а о том, что не все, кто там находится, социально опасен. Мы все знаем, что для потерпевших важнее восстановить здоровье, чем сидеть дома инвалидом и радоваться тому, что его обидчик тоже сейчас сидит, возможно, на пути к инвалидности.

Потерпевший является принципиальной фигурой для правосудия по следующей причине. Интересно, как наша система обходится в расследовании преступлений без потерпевших. Мы знаем как. Приписками, какими-то документами и т.д. Это ни на секунду не умаляет существующую форму. Я просто хочу сказать, что в нормальном состязательном правосудии нельзя обходиться без потерпевшего. Недаром в законе Германии написана фраза, которая меня восхищает: «Жертва преступления — принципиальная фигура для правосудия, потому что именно с ее заявления начинается преследование преступников». Как можно начинать это преследование без заявления гражданина? Милиция сейчас говорит о том, что она должна опираться на общественное мнение. Так вот общественное мнение в этом случае и есть заявитель. Человек идет в милицию не когда у него все хорошо, а когда что-то случилось. Он что-то увидел или он сам пострадал, он идет, когда ему нужна помощь. Необходима работа с заявителем, а у нас нет ни одного ведомства, где такая работа была бы налажена. Потерпевшим надо также разъяснять их права, за их права нужно так же бороться, потому что это борьба за чистоту правосудия и за его качество.

Что касается компенсационных программ. В большинстве стран мира это обязательно. От этого зависят, как тяжесть наказания, так и УДО. Мало, когда преступник говорит о том, что он эмоционально раскаивается. Он должен это доказать. Тем не менее, есть государственные фонды, куда идут не только конфискат имущества преступников, но и штрафы крупных компаний, все, что касается нарушения закона. Почему это делается? Потому что, если преступник не найден, а человеку нужна помощь, то ему все равно необходимо помочь.

Государство, конечно, в страшных случаях приходит на помощь. Помощь эта непонятно как регламентирована. Кому-то триста тысяч, кому-то семьсот, кому-то миллион. Можно ли однократно выплачивать эти цифры? Наверное, нет. К примеру, в Германии, пенсия несовершеннолетнему, потерявшему родителей в результате преступного посягательства, выплачивается пенсия по чуть-чуть, потому что человеку нужна поддержка. Тоже самое по инвалидности.

Конечно, речь идет только о тяжких преступлениях против личности. В случае угона машин, грабежей, это регламентируется другим образом. В случае преступлений против личности, особенно против несовершеннолетних, компенсировать вред должно государство и частное партнерство, как это делается в большинстве стран мира. Или только государства, как это сделано в большинстве стран Европы.

Я приведу в пример «Хромую лошадь». Компенсация была выплачена на месте, сейчас люди находятся в ожидании суда. Уверяю вас, это будет проходить еще очень долго. Родственникам из больниц выдали пострадавших. Многие из них находятся в состоянии, которое нуждается в постоянном уходе. Что делать? Денег нет. Никакого регламента изъятия не существует. Как может гражданин доверять государству и сотрудничать с государством, если он ничего, кроме неприятностей и унижения, от этого не получает?

Большинство существующих предложений делятся на два блока. Это законодательный и вопросы, связанные с теми или иными компенсационными мероприятиями.

Что касается медицинской помощи. В той же Германии Минюстом утвержден справочник медучреждений, куда можно обратиться за помощью, если вы жертва преступления. Оговаривается одно — для того, чтобы вам оказали помощь, вы должны заявить о преступлении, то есть оказать помощь государству. Если вы не будете заявлять, помощь вам не окажут. Этот разумный подход дает вполне серьезный результат. У нас — система крутится сама в себе и прекрасно обходится без нас. То, что мы сейчас имеем.

Еще пример. В прошлом году произошло громкое убийство. Убита российская семья Спинелли. Мои коллеги из Франции на следующий день получили уведомление о том, что «наш человек погиб на территории России, найдите родственников, окажите помощь». У нас и писать особо некому. Если в Европе это работа государства и НПО, то у нас либо государства, либо НПО, либо вообще никого.

Представьте себе, что мы, не пережившие теракт, но видевшие его по телевизору, до сих пор не можем справиться с этим. Более того, у нас вообще нет привычки обращаться за помощью, в том числе психологической. Конечно, национальный российский механизм, который это может и должен делать, формировать нужно. Качество работы будет совершенно иным.

Так же хотела бы сказать, что, пока мы относимся к ювенальной юстиции на сугубо популистском уровне, наши дети переживают страшное издевательство. Не потому что у нас следователи негодяи, а потому что законы такие. По закону, ребенку нужно ходить по разным инстанциям и по нескольку раз рассказывать о совершенном преступлении. По закону ребенок должен сидеть и ждать экспертизу в КВД вместе с проститутками. У нас первое место в мире по самоубийствам среди детей и подростков. Мы не учитываем того, почему это происходит. Не только из-за неблагополучных факторов. Преступность, особенно сексуальная, в отношении детей латентна. О ней никто ничего не знает. Что мы делаем, чтобы реабилитировать ребенка, попавшего в беду? Ничего. У нас есть реабилитационные центры? Или какие-то механизмы? Нет! Недавно в Петербурге задержали серийного маньяка, выяснилось, что в детстве он неоднократно подвергался сексуальному насилию сам.

Мы находимся на пороге интересной ситуации. Если удастся продвинуть тот проект, который в настоящее время находится в Совете безопасности, если удастся сделать эти нехитрые шаги, которые приведут к установлению положения потерпевшего в адекватную и принципиальную позицию для российского правосудия, я думаю, мы будем в состоянии сделать реформы именно такими, какими мы их себе представляем.

Я призываю граждан, которые занимаются правами осужденных тоже подумать об этом. Это залог того, что вместо тюрьмы может быть другая форма, более адекватная.

 

8-го апреля председатель Следственно комитета при Прокуратуре РФ Александр Бастрыкин, выступая на заседании Общественной палаты по вопросам совершенствования действующего законодательства о защите прав потерпевших, высказался за создание отдельного закона по защите свидетелей и потерпевших, предложил создать специальный фонд для потерпевших, в котором накапливались бы средства осужденных, а так же рассказал о работе зарубежных коллег по аналогичным вопросам. Ниже приводится стенограмма его выступления.

Алексеандр Бастрыкин: Мне кажется, что за последние годы появился некоторый перекос в обеспечении законных прав и интересов потерпевших в российском уголовном судопроизводстве. Прежде всего я хотел бы привести некоторые цифры, которые как мне кажется эту проблему характеризуют. В целом по стране остаются нераскрытыми один миллион триста тысяч преступлений. Это означает, что по меньшей мере один миллион триста тысяч человек, которые выступают в качестве потерпевших по этим делам не получили соответствующей сатисфакции. Это тревожный сигнал, прежде всего для органов предварительного следствия. Мы все понимаем, что проблему защиты прав потерпевших, прежде всего, надо решать путем организации принципа неотвратимости наказания.

Хотел бы обратить внимание на критику нашего ведомства. Сегодня раскрываемость по тяжким преступлениям в России составляет 45 – 50 процентов. По убийствам, по некоторым территориям мы добились показателя в 100 процентов. В большинстве территорий, которые находятся в компетенции Следственного комитета, мы добились показателя в 80-85 процентов. Когда нас критикуют за низкую раскрываемость, я хотел бы обратить ваше внимание на развитые европейские государства, где полицейская следственная система находится на очень высоком уровне. К примеру, раскрываемость преступлений во Франции составляет 45%, в Швеции 40%, в Великобритании 40%, в Австрии 45%. Поэтому, критикуя наших коллег, надо понимать, что дело состоит не так плохо, как это иногда преподносят.

В тоже время я бы хотел отметить проблему регистрации совершаемых преступлений. По некоторым оценкам 30% совершаемых преступлений не регистрируются в правоохранительных органах. Это не только проблема принятия соответствующих заявлений. Бывает, что граждане сами не обращаются в органы правопорядка, не доверяя им, полагая, что они в большей степени потеряют, чем выиграют, когда обратятся за защитой в соответствующие государственные инстанции.

Что касается Следственного комитета, за последние два с половиной года (время существования Комитета) за отказ от принятия заявления нами было возбуждено 210 уголовных дел. Привлечено 206 должностных лиц, действия которых были квалифицированы по соответствующим статьям уголовного кодекса. К уголовной ответственности привлечены  111 участковых уполномоченных, 60 сотрудников уголовного розыска, 14 руководителей подразделений органов внутренних дел. В Москве недавно произошел вопиющий случай, когда к школьнице Насте Пахомовой на лестнице пристал мужчина и совершал с ней насильственные действия сексуального характера. Тогда по сути дела только после вмешательства телевизионных каналов и Следственного комитета позволило привлечь его к уголовной ответственности. С нашей точки зрения там изначально был состав преступления.

Вторая проблема, которая связана с принципом обеспечения прав потерпевших, это проблема несовершенства российского законодательства. Когда я готовился к этому выступлению, я специально посмотрел справку о законодательстве в зарубежных странах. Выясняется, что в США наиболее развитая система правовых норм, которые защищают потерпевших. Это специальные закон о защите прав потерпевших, это соответствующие государственные фонды, которые обеспечивают финансовую поддержку потерпевших. Притом любопытно, что эти финансовые фонды создаются за счет средств осужденных лиц, тех, кто привлекается к уголовной ответственности.

Как вы знаете, статья 52-я Конституции РФ гарантирует гражданину возмещение ущерба. Однако на деле мы видим, что этого не происходит. Даже в деле Евсюкова, совершившего ужасные преступления, граждане обращаются в суд, а им говорят: «Обращайтесь непосредственно к господину Евсюкову». Это совершенно неприемлемая позиция. Когда государственное должностное лицо привлекается к уголовной ответственности за тягчайшие преступления, а государство с ним разделять эту ответственность не хочет.

Что касается самой процедуры, которая сложилась. Давайте посмотрим, как это все происходит. В ходе предварительного следствия и судебного разбирательства, потерпевший всегда обязан ждать и догонять. Он вынужден ждать, чтобы попасть к следователю, когда обвиняемый вдоволь пообщается со своим адвокатом (российский УПК не ограничивает это общение по времени), он вынужден ждать, пока пройдет весь процесс следствия, притом обвиняемый может отказаться от участия в следственных действиях, а потерпевший нет. Он вынужден ждать, пока обвиняемый и его защитник или защитники ознакомятся с материалами уголовного дела, притом ни в одной стране мира, нет положения о том, что обвиняемый и его защитник имеют права знакомиться с материалами уголовного дела без ограничений по времени. У нас есть такие уголовные дела, когда обвиняемый годами знакомится с материалами уголовного дела. И потерпевший годами должен ждать даже не возмещения ущерба, а просто решения по делу.

Во многих европейских странах фигура потерпевшего появляется на первых этапах следствия. Как только выясняется, что нарушены права гражданина, он признается потерпевшим со всеми вытекающими последствиями, в том числе с наделением соответствующих полномочий. У нас потерпевший очень часто появляется в завершающей стадии расследования, когда он не может по сути дела реализовывать свои полномочия, потому что он проходит в качестве свидетеля. Это уменьшает его возможности защищать свои права.

Еще одна проблема, которая имеет важное значение, это порядок заглаживания причиненного вреда. Европейское законодательство предполагает обязательность для обвиняемого загладить причиненный потерпевшему вред. У нас есть такой институт, но он носит добровольный характер. Конечно, его учитывают как смягчающее обстоятельство, но складывается так – захочет обвиняемый загладить вред, он его загладит, не захочет – не загладит. Я думаю надо сделать так, чтобы институт возмещения заглаживания вреда носит не рекомендательный характер, а характер обязательный. Когда обвиняемый каждый раз был бы обязан в полном объеме возместить причиненный вред.

Что касается вреда. Очень редко происходит возмещение морального вреда в рамках уголовного судопроизводства. А ведь мы знаем, что по многим преступлениям моральный вред, особенно по преступлениям против личности, в большей степени значим, нежели материальный. Это надо учесть в наших законах. Чтобы мы добивались возмещения не только материального, но и морального ущерба.

Что касается материального ущерба. Даже за смерть потерпевшего возмещаются крайне низкие суммы. В США есть целый перечень обязательных платежей, которые должен произвести обвиняемый, возмещая материальный ущерб, даже учитываю транспортировку в медицинское учреждение. Консультация у врача, адвоката, иного рода выплаты, которые вынужден делать потерпевший, обеспечивая свои законные права.

За каждым убийством всегда стоит потеря человека, кормильца, который должен обеспечивать престарелых родителей. В Московских терактах погибли в основном молодые люди. У них остались родители. Кто будет обеспечивать им достойную старость? Они ведь надеялись на своих детей. А дети погибли от рук преступников. Давайте включим в полном объеме весь ущерб, который был причинен данным преступлением в ту обязанность, которую должен обеспечить соответствующий осужденный. Это не простая задача, однако мы даже не приближаемся к ее решению, хотя такой опыт за рубежом есть.

Мы должны вырабатывать такие позиции, которые смогли бы стать ориентиром для того, чтобы в полном объеме были возмещены  все виды вреда, которые причиняются осужденным потерпевшему.

Мы уже проводили специальное заседание по поводу защиты прав детей. Я с сожалением, должен констатировать, что после того, как мы увеличили наказание за сексуальные преступления в отношении детей, картина радикально не изменилась. За прошедший год в некоторых регионах проблема даже усугубилась. Я убежден, что пока мы не подкрепим меру уголовного наказания за преступления в отношении детей мерами социальной защиты, профилактики, установим индивидуальную работу с семьями, с неблагополучными родителями, с подростками, прав детей в полной мере не защитить.

Что касается защиты потерпевших, я считаю, что необходимо расширить временные рамки защиты. Пока мы защищаем, как и свидетелей, в рамках уголовного судопроизводства по конкретному уголовному делу. В США эта защита продолжается и за рамками судебного рассмотрения конкретного уголовного дела до тех пор, пока существует реальная угроза безопасности соответствующего потерпевшего. Если мы посмотрим соответствующие законы многих стран о защите жертв преступлений, то увидим, что это широкий и очень серьезный спектр мер по защите данного потерпевшего. Начиная от тайны его места жительства и заканчивая сменой его внешности. Спрашивается: «Откуда взять деньги?». Наши коллеги за рубежом их нашли. Я еще раз повторяю – за счет осужденных лиц, признанных виновными. Из это возникает задача – вернуться к институту конфискации имущества и за счет этого конфискованного имущества возмещать соответствующие расходы на полную программу защиты потерпевших и свидетелей. Мы соответствующие предложения законодателю внесли, и мы полагаем, что эти предложения могут быть рассмотрены.

Мы записали в Конституция РФ положения о приоритете норм международного права, над нормами внутригосударственными. Мы лихо в 90-е годы подписали все, что могли, защищая права, в том числе участников уголовного судопроизводства, но это в рамках данной теме, о который мы сегодня говорим. Россия взяла на себя обязательства по пяти конвенциям о защите прав жертв преступлений, но практически эти конвенции не реализуются. Поэтому давайте скажем себе, способны ли мы реализовать эти обязательства или нет. Наверное, когда мы их подписывали, мы полагали, что способны. Давайте всем миром соберемся и подумаем, как выполнить эти обязательства, но только в части защиты осужденных или обвиняемых, но и тех, кто пострадал, от тех, кого мы чаще защищаем.

Конечной целью расследования и судебного заседания является ни победа обвинения или защиты, а установление истины, а иногда в этой борьбе мы забываем, во имя чего это делается. Я думаю, чтобы было бы разумно завершить нашу работу перспективой принятия конкретного закона о защите прав потерпевших. В этом законе мы смогли бы решить многие проблемы.

7 апреля «Российская газета» публикует целый ряд важных законов, касающихся отношений человека с Уголовным кодексом. Сроки погашения судимости для подростков будут снижены, а ценным свидетелям будут предоставляться квартиры за счет государства.

На первый взгляд многие поправки, публикуемые сегодня, выглядят чисто техническими и ничего не говорят непосвященному. Например, в закон о государственной защите свидетелей внесена всего одна строчка: «в порядке, установленном Правительством Российской Федерации». Но именно эта фраза дает людям, взятым под государственную защиту, надежду на то, что без крыши над головой они не останутся. Иногда возникает ситуация, что человеку, рассказавшему правду в суде, опасно оставаться в родных местах. Кто-то осужден, но у него остались опасные друзья на воле, и они готовы мстить. Или сам преступник затаил жажду мщения. Поэтому лучше, чтобы свидетель исчез.

Между тем до сих пор не была урегулирована сама технология переселения человека в другое место. Конечно, в единичных случаях спецслужбы могли провести такую операцию. Однако эта практика оставалась исключительной, а должна быть обычной. Теперь правительству предстоит определить порядок предоставления жилья свидетелям-переселенцам. Но, как сообщают эксперты, главное, что оно будет предоставляться за государственный счет. Правительство определит нормативы, кому и какие квартиры покупать, как оформлять сделку и, что особенно важно, как сохранять все это в тайне. Надо будет также решить, что делать со старым жильем свидетеля.

Куратором государственной программы защиты свидетелей и потерпевших выступает МВД. Но при этом каждое силовое ведомство защищает своих подопечных.

По данным МВД, расходы на реализацию программы на 2009-2012 годы могут составить 260 миллионов рублей. По официальным данным, пока на постоянное место жительства не было переселено ни одного свидетеля. Норма о переселении на временное место жительства в прошлом году применялась 37 раз. А до этого за два года было временно переселено менее 30 свидетелей. Рост дел налицо.

Есть два способа, чтобы официально попасть под защиту спецслужб. Первый — обратиться непосредственно к следователю. У того будет три дня, чтобы проверить информацию и в случае необходимости вынести соответствующее постановление. Затем человека отправят в центр защиты свидетелей.

Другой вариант — свидетель может сам прийти в подразделение по защите. Но информацию все равно проверит следователь. Как правило, участникам программы предоставляется личная охрана или человека временно перемещают в безопасное место. Это может быть другой район города или вообще иной город.

Другой закон предусматривает сокращение срока погашения судимости для несовершеннолетних преступников. Если подросток был осужден без лишения свободы, судимость на нем будет висеть 6 месяцев после отбытия или исполнения альтернативного наказания. Если же подросток отбыл срок в тюрьме за преступление небольшой или средней тяжести, судимость снимут через год после освобождения. Если же несовершеннолетний отсидел за тяжкое и особо тяжкое преступление, судимость снимут через три года после отбытия наказания.

Теоретически снятая судимость должна разрушить некоторые барьеры, встающие перед бывшим арестантом или просто осужденным человеком. Судимого могут не выпустить за границу, не говоря уже о том, что на престижную работу с таким пятном в биографии не возьмут. Однако в информационных центрах все равно сохраняется информация и о снятых судимостях, и даже о людях, когда-то попавших под следствие, но не осужденных. Так что черное пятно в анкете все равно останется, и некоторые пути в жизни для бывшего осужденного будут закрыты.

Владислав Куликов, «Российская газета» — Федеральный выпуск №5151 (72) от 7 апреля 2010 г.

Федеральный закон Российской Федерации от 5 апреля 2010 г. N 45-ФЗ «О внесении изменения в статью 10 Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»»

Опубликовано 7 апреля 2010 г.
 
Принят Государственной Думой 26 марта 2010 года

Одобрен Советом Федерации 31 марта 2010 года

Внести в часть 1 статьи 10 Федерального закона от 20 августа 2004 года N 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» (Собрание законодательства Российской Федерации, 2004, N 34, ст. 3534) изменение, дополнив ее словами «в порядке, установленном Правительством Российской Федерации».

Президент Российской Федерации
Д. Медведев

Федеральный закон Российской Федерации от 5 апреля 2010 г. N 48-ФЗ «О внесении изменения в статью 95 Уголовного кодекса Российской Федерации»

Опубликовано 7 апреля 2010 г.
 
Принят Государственной Думой 19 марта 2010 года

Одобрен Советом Федерации 31 марта 2010 года

Внести в статью 95 Уголовного кодекса Российской Федерации (Собрание законодательства Российской Федерации, 1996, N 25, ст. 2954) изменение, изложив ее в следующей редакции:

«Статья 95. Сроки погашения судимости

Для лиц, совершивших преступления до достижения возраста восемнадцати лет, сроки погашения судимости, предусмотренные частью третьей статьи 86 настоящего Кодекса, сокращаются и соответственно равны:

а) шести месяцам после отбытия или исполнения наказания более мягкого, чем лишение свободы;

б) одному году после отбытия лишения свободы за преступление небольшой или средней тяжести;

в) трем годам после отбытия лишения свободы за тяжкое или особо тяжкое преступление.».

Президент Российской Федерации
Д. Медведев

Федеральный закон Российской Федерации от 5 апреля 2010 г. N 56-ФЗ «О внесении изменения в статью 74 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации»

Опубликовано 7 апреля 2010 г.
 
Принят Государственной Думой 19 марта 2010 года

Одобрен Советом Федерации 31 марта 2010 года

Внести в часть первую статьи 74 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, N 2, ст. 198; 2001, N 11, ст. 1002; 2003, N 50, ст. 4847; 2008, N 45, ст. 5140; N 49, ст. 5733; N 52, ст. 6216; 2009, N 23, ст. 2761) изменение, дополнив ее после слов «по хозяйственному обслуживанию,» словами «осужденных, в отношении которых приговор суда вступил в законную силу и которые подлежат направлению в исправительные учреждения для отбывания наказания, осужденных, перемещаемых из одного места отбывания наказания в другое, осужденных, оставленных в следственном изоляторе или переведенных в следственный изолятор в порядке, установленном статьей 771 настоящего Кодекса,».

Президент Российской Федерации
Д. Медведев

Федеральный закон Российской Федерации от 5 апреля 2010 г. N 46-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации и статью 22 Закона Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы»

Опубликовано 7 апреля 2010 г.
 
Принят Государственной Думой 26 марта 2010 года

Одобрен Советом Федерации 31 марта 2010 года

Статья 1

Внести в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации (Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, N 2, ст. 198; 1999, N 12, ст. 1406; 2003, N 50, ст. 4847; 2005, N 14, ст. 1214; 2006, N 3, ст. 276; 2007, N 31, ст. 4011; 2009, N 7, ст. 791; N 52, ст. 6453) следующие изменения:

1) часть пятую статьи 33 признать утратившей силу;

2) часть третью статьи 771 изложить в следующей редакции:

«3. В случаях, предусмотренных частями первой и второй настоящей статьи, осужденные содержатся в следственном изоляторе в порядке, установленном Федеральным законом от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (далее — Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»), и на условиях отбывания ими наказания в исправительном учреждении, определенном приговором суда. Право осужденного, привлекаемого в качестве подозреваемого (обвиняемого), на свидания осуществляется в порядке, установленном Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Право осужденного, привлекаемого в качестве свидетеля либо потерпевшего, на длительное свидание на территории исправительного учреждения или за его пределами и право несовершеннолетнего осужденного на краткосрочное свидание с выходом за пределы воспитательной колонии заменяются правом на краткосрочное свидание или телефонный разговор в порядке, предусмотренном частью третьей статьи 89 настоящего Кодекса.»;

3) в части первой статьи 93 слова «и 131» заменить словами «,131 и 137»;

4) части третью и пятую статьи 113 признать утратившими силу;

5) часть третью статьи 188 признать утратившей силу.

Статья 2

Часть третью статьи 22 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года N 5473-I «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» (Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации, 1993, N 33, ст. 1316; 1998, N 30, ст. 3613; 2004, N 27, ст. 2711; 2009, N 39, ст. 4537) изложить в следующей редакции:

«Перечень работ по хозяйственному обслуживанию воспитательных колоний, к которым могут привлекаться несовершеннолетние осужденные, утверждается федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний.».

Президент Российской Федерации
Д. Медведев

Заключенные, которые добровольно решат выплачивать денежную компенсацию своим жертвам, должны получить возможность рассчитывать на смягчение наказания. Об этом заявил во вторник министр юстиции Александр Коновалов, участвовавший в заседании Координационного совета Уполномоченного по правам человека в России Владимира Лукина.

По замыслу Коновалова, в рамках проводимой ныне реформы пенитенциарной системы должен быть предусмотрен механизм возмещения ущерба потерпевшему за счет зарплаты работающего на производстве ФСИН осужденного. «Преждевременно говорить о том, что нужно увеличивать долю от зарплаты, идущую на личный счет осужденного. Должен быть разработан механизм компенсации»,- заявил Коновалов.

В частности, глава Минюста уточнил, что в случае, если отбывающий наказание человек сам примет решение выплачивать деньги своей жертве, то этот акт доброй воли будет учтен тогда, когда будет рассматриваться вопрос об условно-досрочном освобождении или, по возможности, о смягчении наказания.

Расплата с потерпевшим

Заявление Коновалова вызвало восторг у члена совета Общественной палаты Ольги Костиной, которая уже несколько лет активно «проталкивает» идею о необходимости введения института материальной компенсации жертвам преступлений. «Тот факт, что министр вообще заговорил об этом, уже радует»,- заявила GZT.RU правозащитница.

Однако, по мнению Костиной, удерживать какую-либо сумму из зарплаты тех, кто трудится за колючей проволокой, практически нереально. «Сама зарплата мизерная, да и не все на зонах работают. Из того, что получают, делают кучу вычетов: налоги, пенсионный фонд и прочее. Остальная часть, а она очень маленькая, идет на личный счет осужденного. И для нормальной компенсации — это смешные деньги»,- считает Костина.

Еще один способ разгрузить тюрьмы

По словам Костиной, законопроект, предусматривающий обязательную компенсацию жертвам преступлений, уже давно подготовлен экспертами и лежит, ожидая своего часа, в Кремле, точнее — в контрольном управлении президента. «Он был передан туда еще в мае прошлого года и, надеемся, в скором времени наконец будет рассмотрен. Над этим документом работало очень много людей, в том числе и депутаты»,- сказала Костина. По ее мнению, если российские законодатели узаконят предложение Коновалова, то это одновременно существенно сможет разгрузить тюремную систему.
 
«На проблему надо смотреть шире. Компенсация должна быть обязательной вообще — это раз. А во-вторых, если посмотреть по опыту некоторых стран, то там иногда дело не доходит и до суда, не то что уж до тюрьмы: стороны договариваются и претензии снимаются»,- говорит Костина, подчеркивая, что подобный механизм может работать только в отношении социально неопасных личностей или тех, кто совершил преступления легкой или средней тяжести.

Как надеется Костина, компенсацию жертве преступления, особенно когда ей срочно требуется оплатить дорогое лечение, могло бы сразу выплачивать и государство, а затем взыскивать эту сумму с виновника. «Должен быть создан специальный госнацфонд (на деньги тех, кто нарушил закон), который бы моментально выплачивал жертве деньги, особенно в случаях, когда был причинен ущерб здоровью. А потом пусть государство взыщет непосредственно с преступника — это мы и предусмотрели в нашем законопроекте»,- сказала правозащитница в беседе с [GZT.RU]

Самый спорный момент в озвученной главой Минюста идее — это алгоритм вычисления суммы, которую должен получить потерпевший. По словам Костиной, в ряде стран выработана определенная шкала, которая учитывает различные социальные аспекты. При этом, по ее словам, совершенно не учитывается материальные возможности преступника, которого оставляют на свободе, но приговаривают к выплате компенсации. «Конечно, для разных людей одна и та же сумма имеет разное значение. Но если человек не может выплатить деньгами, пусть расплачивается имуществом, устраивается на дополнительную работу и прочее»,- говорит правозащитница.

Труд освобождает

На совещании глава Минюста заявил о необходимости возвращения в отечественный Уголовный кодекс (УК) наказания в виде принудительных работ, которое выпало из УК в 1990-е годы. «Я считаю, что у судьи должен быть выбор назначать наказание соразмерно деянию и личности»,- отметил Коновалов, добавив, что судья в случае возвращения принудительных работ может выбирать: либо более короткий срок в тюрьме, либо более длинный срок приговора к принудительным работам.

Изменения, которые должны постепенно внедряться Федеральной службой исполнения наказания (ФСИН), в частности, предусматривают вариативность видов наказания, применяемых к осужденным. Так, к примеру, с 10 января вступил в силу закон, который предусматривает такую меру наказания, как ограничение свободы. Несмотря на то, что российские суды уже приговаривают к ограничению свободы, электронные браслеты для контроля за осужденными и электронная система слежения с помощью системы ГЛОНАСС еще не закуплены ФСИН.

Как рассчитаться

В Совете Европы с 1983 года действует специальная Конвенция по возмещению ущерба жертвам насильственных преступлений, к которой Россия так и не присоединилась. В частности, статья 2 документа предполагает, что возмещение убытков (если оно не может быть обеспечено из других источников) государство берет на себя если жертве был нанесен урон физическому состоянию и тем, кто находились на иждивении погибших в результате преступления. Что же касается суммы, то она высчитывается исходя из потери заработка, затрат на лекарства и госпитализацию, затрат на похороны и в случаях, касающихся иждивенцев,- содержания.

В свою очередь, народные избранники, вслед за Коноваловым, считают возможным смягчать наказание в случае, если осужденный решил расплатиться со своей жертвой. К примеру, один из инициаторов закона об ограничении свободы «единоросс» Андрей Назаров высказал в разговоре с корреспондентом GZT.RU предположение о том, что отбывание наказания в колонии может быть заменено ограничением свободы.

«Это вполне разумное предложение, которое разгрузит тюрьмы и вернет человека в социум, даст возможность выплачивать деньги пострадавшему. Для этого потребуются некоторые изменения в законодательстве, но они возможны»,- заверил Назаров, который является заместителем думского комитета по законодательству. Депутат также напомнил, что подобная мера станет дополнительным позитивным стимулом для осужденного, подобно тому, как сотрудничество со следствием («сделка с правосудием») подталкивает преступника к тому, чтобы сделать чистосердечное признание и выдать своих сообщников.

Лилия Бирюкова, gzt.ru